– Примерно представляю, – сказала она. – Ябуду излагать, а вы меня поправляйте, если сверну с пути истины… Итак, операция«Гроза». Насколько я успела понять, дело не ограничивается одними тольковоенными, здесь, к стыду моему, замешался и Виноградов, а значит, и отдельнаябригада внутренних войск, если и не примкнет, то окажется полностьюпарализованной… В один далеко не прекрасный день, довольно скоро, я думаю,броня вдруг объявится на улицах Шантарска, и вы торжественно провозгласитенезависимую республику… А я-то ломала голову, откуда вы собираетесь раздобытьсотню тонн в зелени для покупки Дашеньки Шевчук… Интересно, кем вырассчитываете стать? Министром? Или каким-нибудь канцлером? У вас будутканцлеры? А действительные статские советники? Его превосходительстводействительный статский советник Логунов… А что, звучит.

– Вот и мне так кажется, – сказал он, улыбаясьнесколько напряженно, но с уверенностью в себе, которой так не хваталоШумкову. – А ты умница, Дашенька. Стоишь ты таких денег…

– А то.

– Теперь осталось разобраться, чего ты хочешь от жизнив данной ситуации…

– Идиотский вопрос, – сказала она. – Чего ямогу хотеть, будучи сыскарем?

– Господи, и ты всерьез?

– Значит, я все правильно угадала?

– Допустим, – сказал он медленно. – Допустим…Гордишься собой, а? Интересно, а прибаутку про медведя помнишь? «Я медведяпоймал!» – «Так веди сюда!» – «Так не пускает!» Ты хоть понимаешь, чтоигра – не для донкихотов?

– А нешто я донкихот? Я профессионал, только и делов…

– Брось, Даша. Профессионал как раз и должен понимать,когда следует с почетом проигрывать. Даже если у тебя в плавках спрятанмагнитофончик, никаких козырей не получишь, поэтому давай начистоту…Предприятие вернейшее. Чуть ли не сто процентов личного состава всех войск –местные уроженцы. На Москву им чихать, по большому счету – столица только иумеет, что выгребать из кармана последнее. Да вдобавок посылать за тридевятьземель, чтобы загибались по уши в дерьме. Не будет никакого сопротивления. Матьтвою, да народишко выйдет на улицы рядами и колоннами и будет орать «Ура!»,едва заслышит, что освободили его, наконец, от столичных кровососов…

– А столичные кровососы будут сидеть сложа руки?

– Ты примерно представляешь, сколько потребуется сил,чтобы подавить группировку вроде Шантарского военного округа? – спросил онспокойно. – Чечня уже показала… Посуху к нам не пройдут – Транссибирскуюмагистраль можно в полчаса блокировать силами парочки спецгрупп – взорватьрельсы в нескольких местах, потом нетрудно будет починить… Если отключить электроникув аэропортах, самолеты с десантом приземлиться не смогут. Бомбардировок небудет – не пойдет Москва на такое, особенно если кое-кто поторопится признатьреспублику, а владельцы заводов-фабрик уже заранее предприняли кое-какие шаги,чтобы избежать урона своему добру. Наконец, определенную поддержку можно будетполучить за пределами губернии. Ты, об заклад биться можно, узрела тольковерхушку айсберга, а под водой еще столько… Масса факторов, Даша. Всепросчитано на сто кругов, все нужные шаги предприняты, все случайностипредусмотрены. Все в круговой поруке. Я тебя нисколечко не пытаюсь запугивать,но осталось только нажать кнопку.

А потом посмотрим, захотят ли иркутские или читинскиепарнишки воевать с такими же сибирскими ребятами неведомо ради чего или кого…

– Мыслишь, как стратег, – сказала она. – Аведь в армии не служил… Не Волхович, часом, поднатаскал?

– Многому, знаешь ли, пришлось обучаться, – сказалон с ноткой затаенной гордости. – Так вот, могу тебя заверить: игра вышлана такой виток, что любые твои усилия уйдут, как вода в песок. И блокируют тебямгновенно. Понимаешь, в конце концов, не я решаю, у кого-то может появитьсясоблазн… Мне бы не хотелось узнать, что ты получила пулю в затылок или утонулав собственной ванне. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь…

Он держался, как победитель, – в меру благодушный, вмеру снисходительный, в меру горделивый триумфатор.

– И вообще, тебе самой-то не надоело жить в богатейшемкраю, из которого всю жизнь пьют кровь? Ты что, не видишь со своего ментовскогокресла, до чего людей довели? В конце-то концов, Матушка Русь – не более чемэтнографический курьез, они там вымерли, а кто не вымер, тот спился, подохлаРоссия, выполнив историческую задачу: породить нас…

– Лопну от гордости…

– А ты не лопайся, – сказал он. – Для тебя-толично что изменится? Будешь точно так же разгуливать в мундирчике и ловитьшпану. Только звезд будет побольше, я тебе гарантирую.

– Есть у меня один знакомый в киргизском МВД, –сказала она. – Был здесь недавно по делам, ну, выпили… Грустит человек,понимаешь ли. В старые времена, говорит, был я старшим лейтенантом великойимперии, а теперь подполковник ма-ахонького Кыргызстана, и нету от этогоникакой радости…

– Нашла аргумент. Было бы с чем сравнивать. Подожди,пройдет годик-другой, развернемся, будет граница от Урала до Тихого океана…

– Свежо предание…

– Даша, – сказал он елико возможноубедительнее. – Дашенька… Ну нет у тебя ни малейшего шанса, все схвачено,поверь… Размах такой, что проигрывать нисколечко не стыдно. Да и потом, вовсеты не проигрываешь. Поедем к Волховичу, потолкуем?

– Не пойдет.

– Да пойми ты, дура! – прямо-таки взревелон. – Ведь уберут! Ты красивая баба, у тебя отличные мозги, какого жехрена! Что тебе эта Москва? Ты и не представляешь, как будем жить…Куда?! – он, оскалясь, схватил Дашу за кисть.

– Руку убери, – сказала она, напрягшись. –Сломаю ведь. Не тебе со мной справиться…

– Да мать твою!

Даша, глядя ему в глаза, сделала молниеносное движениекистью и мгновенно освободила руку. Он зашипел, баюкая вывернутую конечность.

– Ничего, – сказала она холодно. – Дажевывиха нет, сейчас все пройдет… А насчет ситуации ты, очень может быть, кругоми не прав. Самое последнее дело – полагать, будто ты самый умный, апротивник – дурак набитый. Вы все прекрасно просчитали, только вот упустилипарочку существенных мелочей. Весьма существенных. Таких, что вместотриумфального брюмера можете получить полный набор всех и всяческихнеприятностей. Дурак ты, господин статский советник, вместе с Волховичем, я бына твоем месте села бы сейчас, накатала чистосердечное признание да принесламайору Шевчук по известному адресу – тогда, смотришь, и к стеночке вместе состальными не встанешь… Подумай, золото мое. А я пошла.

Вылезла из машины, хлопнула дверцей и, полуотвернувшись,принялась закуривать на стылом ветру, краешком глаза наблюдая за машиной.Неожиданно взревел мотор, «ауди» прыгнула вперед, демонстрируя отличныекачества автоматической коробки передач, резко свернула на проспект, проскочивпод носом у поневоле притормозившего с пронзительным визгом потрепанного«москвича».