Вновь погрузившись в черную жидкость, разворачиваюсь и плыву во тьму. Стены бассейна заросли скользкими водорослями и обломанными ракушками. Ничто из этого не выжило в таком холоде. Равномерными движениями я опускаюсь глубже и глубже. Лунный свет еще в течение некоторого времени просачивается в шахту, а затем исчезает. Меня окружает мрак, но, невзирая ни на что, я испытываю не страх, а надежду. Скоро я снова стану собой. И на этот раз не разрешаю себе думать о том, как это отразится на наших отношениях с Азраэлем. Просто стану наслаждаться каждой проведенной с ним минутой и не думать ни о вчерашнем дне, ни о завтрашнем. Мне не под силу изменить ни то, ни другое. Прямо сейчас я могу лишь воплотить наши заветные желания. Кожу покалывает от холода. Постепенно я свыкаюсь с мыслью, что моя судьба предопределена. Я должна была умереть и перевоплотиться, чтобы оказаться здесь и отыскать ковчег.

Шахта расширяется, превращаясь в своего рода камеру. В каждой стене расположена круглая арка, через которую можно проплыть. У меня по спине бегут мурашки. Корона пепла здесь. Позволит ли она мне себя забрать? Плавая кругами, не могу определиться, какой ход выбрать. Осторожно приближаюсь к одному из них в надежде заметить какую-нибудь метку или что-то в этом духе, но меня ждет разочарование. Стены сделаны из гладкого белого мрамора, а вода за ними непроницаема. Нужно решать. Даже я не смогу вечно находиться в настолько ледяной воде. Уже сейчас холод проникает глубоко мне в кости. Я лихорадочно соображаю. В ковчеге Завета, помимо регалий и меноры, лежали Изумрудные скрижали, на которых Тот записал двенадцать законов герметизма. Они описывают природу мира и дают наставления, как достичь истинной мудрости. Большинство людей этого не знают и считают, что на скрижалях выгравированы десять заповедей, которые Бог продиктовал Моисею. И по сей день свиток Торы, Письменная Тора или Пятикнижие Моисея, хранится в ковчеге. А этот ковчег стоит в синагогах в небольшой нише, обращенной на восток и, соответственно, к Иерусалиму. Я снова плыву по кругу. Адриан был очень умным и начитанным человеком и наверняка об этом знал. Решив рискнуть, я выбираю проход, который ведет на восток. Туда, где позже взойдет солнце и, надеюсь, согреет меня. Быстрыми рывками направляюсь к арке и, ухватившись руками за гладкий мраморный изгиб, оказываюсь внутри. За аркой вода становится чуть светлее. Я принимаю это за хороший знак, но все-таки жалею, что не взяла с собой никакого оружия. Если Адриан так потрудился, чтобы спрятать ковчег с короной, наверняка у него припасена для нас еще пара-тройка сюрпризов. Скипетр я забирала вместе с аристоями. Кольцо стоило мне жизни, несмотря на присутствие Азраэля. В этот раз я одна. Я и корона – артефакт безмерной, страшной силы. Но я плыву дальше, хотя мои движения замедляются. Уши улавливают тихое гудение, и все мое внимание переключается на коридор впереди. Пора. Придется положиться на то, что корона хочет быть найденной и не направит против меня свою мощь.

Коридор резко обрывается, и я утыкаюсь в стену. Ощупываю поверхность в попытке отыскать хоть что-нибудь. Это не дверь, поскольку замка нигде нет. Значит, я все-таки выбрала не тот проход? Уперевшись раскрытыми ладонями в стену, надавливаю на нее. Она не двигается с места. Зато вспыхивают какие-то светящиеся очертания. Затем становятся все ярче, ослепляя меня. Это иероглифы. Точнее говоря, королевские картуши с именами правителей. Расшифровываю символы Рамзеса, за ним следует картуш с именем Соломона, как тот, что мы обнаружили в гробнице Рамзеса в Долине царей. Он привел нас к следующей зацепке и впоследствии к скипетру. Правда, здесь отсутствуют значки царицы Савской. Очевидно, Адриан был невысокого мнения о женщинах. В следующем картуше обозначен Александр. После коронации как фараона ему пусть и не дали тронное имя, но в этот картуш заключено имя, данное ему при рождении. Я касаюсь изображений гуся и солнечного диска перед картушем, определяющим Александра как сына Ра. Перед следующим картушем с именем Адриана нет символов. Четыре имени правителей, судьбы которых тесно связаны с Регалиями власти. Должно быть, на постройку этого сооружения ушло много сил, времени и денег. Огромный дворцовый комплекс на поверхности – всего лишь отвлекающий маневр, чтобы скрыть настоящее сокровище. Бесчисленное множество людей искало ковчег Завета, но так его и не нашло, потому что почти две тысячи лет он покоится здесь.

Я опять давлю обеими руками на стену. Она не сдвигается. Без какого-нибудь инструмента внутрь не попасть, однако я медлю. Согласно легендам, деревянный ковчег изготовили из акации и покрыли золотом. Достаточно ли золота, чтобы его защитить? Когда прокладывались эти ходы, тут не могло быть воды. Скорее всего, Адриан затопил их после того, как ковчег благополучно оказался в своей камере. А если есть приток, должен существовать и отток. Я снова ощупываю стены в надежде что-нибудь найти. К этому моменту я уже дрожу как осиновый лист. Такой холод Адриан спланировать не мог. Это сделала корона. И даже запертая здесь, она наделила меня нужными качествами. Холодом и даром заглядывать в воспоминания. Она избрала меня, и я ее освобожу.

«Ты спишь, чтобы проснуться. Ты умираешь, чтобы жить».

Вспомнив эти слова, кладу ладони на картуши Рамзеса и Соломона. Пальцы автоматически скользят по небольшим углублениям и желобкам, словно так и надо, и те начинают светиться.

«Ты спишь, чтобы проснуться», – повторяю фразу из-под крышки ковчега. Я должна была умереть, чтобы жить, и моя задача – пробудить Корону пепла от многовекового сна. Одна из множества задач, уготованных мне судьбой. Внезапно свинцовой тяжестью на меня накатывает усталость, и я прислоняюсь головой к стене. Когда все это закончится, первым делом высплюсь. Вода стекает вниз по моему телу, и мне требуется несколько секунд, чтобы сообразить, что она действительно уходит. Трогая руками иероглифы, я привела в действие невидимый механизм. Определенно, Адриан был настоящим гением. Он самостоятельно спроектировал Морской театр, включая это подземное сооружение, которое никогда по достоинству не оценит наука.

Вода тем временем достает мне только до пояса, потом – до колен. По коридорам проносится порыв ветра, заставив еще сильнее замерзнуть. Наконец с булькающим звуком вода исчезает совсем, и стена с хрустом отодвигается. Опустив руки, я отступаю на шаг назад. Не очень большая комната залита золотым светом, который исходит из ниши в стене напротив. Я сглатываю от возбуждения и нервозности. Он правда здесь. Ковчег Завета.

Священный ларец, построенный бессмертными для защиты их регалий,