Не имея ответа на её вопрос, я отвёл глаза и пробормотал:

— Существуют невидимые силы, они не исходят от Бога, но обладают властью большей, нежели люди, и эти силы иногда — очень редко! — вмешиваются в жизнь людей.

Марианна Рузье горько рассмеялась.

— Вот именно, очень редко! — И продолжила: — Мари Сели рассказала мне и про голос, и про его приказ. Я ничего не ответила, только показала ей опухоли у себя в паху: они как раз начинали созревать. Она воскликнула: «Лучше умереть! Это великое счастье!» — и продолжала молиться. Неожиданно она увидела во сне себя. Она стояла на берегу очень глубокого водоёма, такого глубокого, что он казался бездонным. И она открыла свою корзину и бросила в воду изумрудную чашу вместе с остатками светящейся крови. Затем наклонилась к озеру и увидела яркий свет, сопровождавший её, как мне сказали, вплоть до последнего вздоха.

Я прошептал: «Понимаю» — и ушёл. Мне нужно было подышать воздухом. Главное же, мне требовалось понять, что теперь делать.

На берегу Гаронны, на дороге, ведущей в Сейсес, я встретил единственного во всём городе человека, которого мог, не раскрывая секрета, мне не принадлежащего, расспросить и о таинственных голосах, и о поисках Грааля.

Когда Исаак Андреа говорил с вами, взор его устремлялся вдаль, а потому речь его обладала необычайной убедительностью, словно он изрекал слова, выгравированные на мраморной скрижали духа и видимые только ему одному.

— Ты спрашиваешь, почему голоса не выражаются более определённо и почему, мягко говоря, слова их не отличаются последовательностью? Послушай, когда ты разворошишь палкой муравейник, тебе придётся потратить целую жизнь, чтобы понять, был ли твой поступок по отношению к крохотному народцу актом правосудия или, наоборот, несправедливостью. Существа из высших сфер не интересуются каждым из нас в отдельности — они приказывают, открывают истину и уходят. Они, как и мы, могут ошибаться. Их не волнуют наши мелкие желания. Сами того не ведая, они могут обмануть нас. Поэтому закон, порядок вещей, Бог, словом, та могущественнейшая сила, имя которой не имеет значения, решила отделить один мир от другого. Сообщение между двумя мирами крайне затруднительно. После двадцати лет молитв какой-нибудь святой иногда может уловить словечко из другого мира. Разумеется, иногда случается, что юная бездушная девица, подобная Люциде де Домазан, получает дар притягивать к себе существа из потустороннего мира, ибо земная красота соотносима с красотой, царящей в иных мирах. Вокруг нас всё сплошная тайна, и голоса, которые мы слышим, лишь усугубляют эту тайну. Не знаю, стоит ли вообще прислушиваться к этим голосам.

Ещё ты спрашиваешь, уверен ли я в том, что кровь Христова может влиять на человечество спустя столетия? Естественно, ибо существуют талисманы — предметы, в которых концентрируется небывалая мощь, и есть силы, излучающие свет и способные сжечь душу. Но где находится кровь Иисуса Христа, где её чудесные частицы, где невыразимая субстанция, оставшаяся после испарения из неё влаги? Разве ты не знаешь, что злой гений человечества заставляет людей красть, совершать подлоги и изобретать поистине дьявольские хитрости, едва только на кону оказываются ценности высшего порядка? Ни богатство, ни жажда золота не рождают столько преступлений, сколько их совершается с целью осквернить Божественное. На Востоке крестоносцы отыскали чашу Иосифа Аримафейского, наполненную кровью Иисуса Христа, и теперь её можно видеть в одной из церквей Генуи. Но это ненастоящая чаша, ненастоящий изумруд, ненастоящая кровь. На её месте давно уже стоит грубая подделка. Тебе лучше меня известно: во многих церквах Запада как реликвии берегут чаши, сосуды, вместилища, где содержится драгоценная кровь, но число этих церквей так велико, что, если собрать эту кровь в один сосуд… но лучше об этом не думать. Следы крови Иисуса Христа остались также на плащанице, в которую было завёрнуто его тело. Но ведь есть множество плащаниц. Ещё несколько лет назад в одной из часовен позади собора Сен-Сернен хранился святой саван, привезённый из Перигора, из монастыря в Кадуэне. Чтобы плащаницу не украли, её заперли в сундук с шестью замками, и шесть ключей от этих замков раздали шести разным людям — консулам, нотариусам, служителям церкви… И всё же святой саван был украден!

Тела, прошедшие очищение, тела чистых душой обладают великой силой. Те, кто приближается к ним, испытывают желание очиститься, отрешиться от мира, стать ближе к Богу. Какому-нибудь несчастному достаточно только подойти к частичке мощей, и он меняется полностью. Причину этих изменений я объяснить тебе не могу, ибо в невидимом мире происходит много того, о чём нам не ведомо. Именно поэтому люди так яростно набрасываются на останки праведников. Ты никогда не задавался вопросом, почему во времена альбигойцев Церковь так часто возбуждала процессы против мёртвых? Прежде всего против мёртвых совершенных?.. Церковь была одержима силами зла. Она заставляла выкапывать трупы альбигойских святых и уничтожать их плоть, ибо знала, что в этих останках содержится светлая сила. Вот их и бросали в костёр. Но в стороне от освящённой земли, где хоронят умерших христиан, есть одинокие могилы совершенных альбигойцев, навсегда избавленных от преследования инквизиторов. Эти невидимые могилы находятся на обочинах дорог, возле неприметных источников или в пещерах на склонах гор. И есть ещё люди, которые в определённые дни, никогда не совпадающие с днями христианских праздников, в силу традиции, передаваемой от отца к сыну, идут, сами не понимая почему, в указанные места, где нет крестов, и произносят молитвы без слов. И после паломничества к таким местам они начинают с любовью относиться к людям.

Да, Грааль несомненно находится на Тулузской земле, но форма, о которой ты думаешь, у него не единственная: Грааль — это не только изумрудная чаша с иссохшей кровью Иисуса Христа на дне. Множество Исусов пришли на эту землю указать людям путь к спасению. Это были совершенные альбигойцы, братья Иисуса Христа. Их не узнали, а потому убили. Но если бы даже их пришла целая тысяча, ничего бы не изменилось. Наверное, так уж заведено: люди не могут быть спасены другими людьми, они могут спастись только сами…

Так говорил Исаак Андреа, самый учёный человек в Тулузе; он был настолько мудр, что скрывал свои познания и доброту свою являл только в исключительных случаях.

И Исаак Андреа добавил:

— Иди! Чтобы найти, надо искать. Но когда долго ищешь одну вещь, нередко находишь другую, и довольствуешься ею. Когда ты устанешь от поисков, вспомни, что есть дом, где из одного окна видны башни Тулузы, а из другого — синие воды Гаронны, что перед домом разбит садик с кипарисами, а в нём сидит старый человек, всегда готовый встретить тебя как друга.

— О мой господин, мне был знак, — сказал мне Торнебю, когда я пришёл к нему спросить, отправится ли он со мной в Пиренеи.

— И что это за знак?

— Большая липа, что растёт на обочине Арденнской дороги, за воротами Мюре, говорила со мной на своём липовом языке.