– Будем держать за вас кулаки, – сказала миссис Томас.

Я заверила ее, что сделаю все возможное, и последовала за Арианой по лабиринту коридоров, ведущих в главный вестибюль, поражаясь тому, как все изменилось. Вайолет настояла на том, чтобы заменить семейные портреты, испокон веков украшавшие главную лестницу, картинами современных художников.

– Подождите, пожалуйста, здесь, – произнесла с французским акцентом горничная, проведя меня в небольшую, роскошно обставленную гостиную, – я извещу ее светлость о вашем прибытии.

В комнате стояла удушающая жара, напомнившая мне о далекой родине.

– Ее светлость готова вас принять, – сообщила Ариана, появившись на пороге спальни.

Я нерешительно прошла за ней в комнату, где стояла такая же духота. Мне сразу же захотелось открыть окна и впустить хоть немного свежего воздуха. На кровати с многослойным парчовым балдахином лежала бледная фигурка, казавшаяся еще меньше из-за огромных размеров ложа.

– Здравствуйте, ваша светлость, – поклонилась я. – Меня зовут Анахита Прасад. Вы за мной посылали.

– Да, слуги утверждают, что вы поднимаете людей на ноги с помощью ваших чудотворных лекарств, – сказала она с мягким американским акцентом. – Пожалуйста, подойдите поближе. Ариана, будь добра, подвинь стул, чтобы миссис Прасад села рядом со мной.

Я опустилась на стул, внимательно рассматривая свою счастливую соперницу. Она выглядела моложе своих лет и светлыми волосами, огромными карими глазами и красиво очерченными губами на гладкой, безупречно белой коже напоминала хрупкую фарфоровую куклу. Уже по внешним признакам было видно, что организм сильно ослаблен, возможно, из-за нехватки питательных веществ.

– Я очень рада, что вы здесь, миссис Прасад, и даже доктор Трефузис считает, что ваш совет не повредит.

– Я тоже рада, ваша светлость. Доктор Трефузис, конечно же, сообщил вам, что я получила образование медсестры и занимаюсь восточной медициной?

– Я на все согласна, если хоть чуть полегче станет, – вздохнула Вайолет. – Мне так плохо, что сил нет.

– Вы не против, если я вас осмотрю?

– Делайте что хотите, меня в последнее время столько тыкали и кололи, что я утратила всякое чувство собственного достоинства.

Проверив ее жизненные показатели, я обнаружила, что пульс немного учащен, хотя это не редкость при беременности, температура нормальная, и сердце бьется ровно. Ребенок показался мне слишком маленьким для такого срока, однако не приходилось сомневаться, что он жив. Кожа Вайолет была липкой на ощупь – скорее всего, из-за жары. Бледные веки указывали на анемию. Удовлетворенная осмотром, я вымыла руки и села. Во время обследования Вайолет молча повиновалась моим требованиям, а затем выжидающе посмотрела на меня.

– Думаю, я смогу вам помочь, ваша светлость.

– Слава богу, а то я решила, что уже умираю.

– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Доктор Трефузис говорил что-нибудь об анемии?

– Нет, – покачала головой Вайолет, – он прописал мне только куриный бульон, от которого меня тошнит. А что такое анемия? Это опасно?

– Нет, если вовремя принять меры. Ребенок истощил ваши запасы железа, – пояснила я. – Вы чувствуете постоянную сонливость и вялость. Это поправимо. Вы слышали о напитке под названием стаут?

– Его пьют матросы в портах? – скривила губы Вайолет.

– Да, а еще – беременные женщины, потому что стаут содержит много железа. У него не слишком приятный вкус, зато он обязательно поможет. Готовить вам я попрошу миссис Томас в железной кастрюле; еда впитывает железо, и оно естественным путем проникает в организм.

– В том-то и беда, что я не могу есть, – простонала Вайолет. – Мне от одного запаха еды дурно становится.

– С этим мы тоже разберемся. У меня есть свежий имбирь, и я попрошу миссис Томас заваривать вам имбирный чай. Будете пить его три раза в день.

– Имбирь? – наморщила носик Вайолет. – Боюсь, от ваших лекарств мне станет еще хуже!

– Не волнуйтесь, не станет. А еще я приготовлю травяной отвар, который укрепит ваши силы и вернет румянец щекам. Указания, как его принимать, я прикреплю к бутылке. Кроме того, здесь слишком жарко. Нужно прикрутить отопление и регулярно проветривать комнату. И последнее: ни вам, ни ребенку не повредит непродолжительная ежедневная прогулка на свежем воздухе.

– Там же холодно, – вздрогнула Вайолет.

– Ничего, оденьтесь потеплее. Если выполните все рекомендации, то скоро будете бегать по саду, как молодая козочка.

– Вы думаете?

– Уверена.

– Ладно, – покорно вздохнула она. – Мне все равно нечего терять. Эти средства не опасны для ребенка?

– Будь они опасны, я бы вам их не предлагала.

– Действительно, – покраснела Вайолет, поняв, что допустила бестактность.

– А теперь я спущусь поговорить с миссис Томас, и мы придумаем что-нибудь питательное вместо куриного бульона.

– Да, было бы неплохо, – улыбнулась моя капризная пациентка.

– Я приеду через несколько дней, – сказала я на прощанье. – Если понадоблюсь раньше, пошлите за мной.

– Хорошо, и не утруждайте себя – я могу прислать кого-нибудь за лекарствами. Я и так вас побеспокоила, а мне сказали, что у вас маленький ребенок.

– Спасибо, я рада помочь.

– До свидания, миссис Прасад. Счет оставьте дворецкому.

– Мои услуги бесплатны. Хорошего дня, ваша светлость.

Спустившись в кухню, я написала рекомендации и объяснила все миссис Томас.

– Гм… я бы сказала, что если это поможет, то я стану королем Англии, – высказалась она, – но вы столько людей поставили на ноги, что придется вам поверить.

– Спасибо, миссис Томас. А сейчас мне нужно забрать у Тилли своего сына, он, должно быть, удивляется, куда я пропала.

После обеда приехал Дональд, и я дала ему имбирь и травяной отвар.

– Если она будет выполнять предписания, то через пару дней станет лучше.

– Спасибо, Анни, – кивнул он, засовывая в карман лекарства. – Я прослежу, чтобы Вайолет делала все, что ты советуешь. Ты очень добрая, раз согласилась ей помочь, учитывая обстоятельства.

– Она страдает, и мне ее жалко, – ответила я, провожая его к двери. – Как я могу отказать ей в помощи?

Через неделю, когда я приехала в Астбери-холл, Вайолет, полностью одетая, ждала меня в гостиной, а не в спальне.

– Миссис Прасад! Вы – чудо! Посмотрите на меня! – К моему огромному смущению, она подошла и крепко обняла меня.

Ее щеки порозовели, в глазах появился живой блеск.

– Вижу, что вам лучше, – улыбнулась я.

– Да, хотя я сама в это не верю. Сначала я думала, что все эти отвратительные снадобья окончательно уложат меня в могилу, но мне стало лучше. Я делала все, что вы сказали, каждый день! О, Анни! Можно называть вас Анни? Ведь вас все так называют? Как мне отблагодарить вас?