Я уснула и видела сны – нет, не сны, а неотвязные кошмары. Меня разбудил пронзительный звонок телефона рядом с кушеткой, на которой я спала. В темноте я стала нащупывать телефонную трубку.

Низкий голос с ярко выраженным южным акцентом спросил Энн Рул. Я назвалась. Он представился, назвав себя детективом Норманом Чэпменом из Управления полиции Пенсаколы.

– Вы будете говорить с Теодором Банди?

– Да, конечно… – Я взглянула на часы. Было 3:15 утра.

Послышался голос Теда. Он казался усталым, встревоженным и растерянным.

– Энн… Я не знаю, что делать. Они разговаривали со мной. Мымного беседовали. Я пытаюсь решить, что мне делать.

– У тебя все в порядке? С тобой хорошо обращаются?

– О да… у нас есть кофе, сигареты… все нормально. Я просто не знаю, что мне делать.

Возможно, из-за того, что меня разбудили посреди крепкого сна, и из-за того, что у меня не было времени подумать, я ответила ему с излишней откровенностью, которая часто является результатом сильного удивления. Я решила, что настало время взглянуть правде в лицо.

– Тед, – начала я. – Прошло много времени, и, может быть, пора все выложить начистоту. Мне кажется, тебе следует кому-то рассказать обо всем… кому-то, кто поймет тебя, кому-то, кто является твоим другом. Ты хочешь этого?

– Да, да… ты можешь приехать? Мне нужна помощь.

В каком-то смысле это был звонок, которого я ждала много лет, с тех самых пор, как я узнала, что Тед, чем-то сильно встревоженный, звонил мне в полночь в ноябре 1974 года. Это было вскоре после того, как последняя жертва, Дебби Кент, пропала в Юте. С того момента я постоянно чувствовала, что Тед сознавал, что может рассказать мне все те жуткие вещи, которые накопились у него в голове, и что я смогу это понять. Был ли его нынешний звонок попыткой такой исповеди?

Я сказала ему, что, по-видимому, смогу приехать, но что у меня нет денег на перелет до Флориды и что я даже не знаю, какие самолеты летают из Лос-Анджелеса во Флориду.

– Я смогу раздобыть деньги… где-нибудь… и прилечу, как только смогу.

– Мне кажется, здесь тебе оплатят обратный билет, – заметил он. –Думаю, здесь они тоже хотят твоего приезда.

– Хорошо. Позволь мне выпить кофе и привести в порядок мысли.Я наведу справки о рейсах и перезвоню тебе через несколько минут. Дай мне свой номер.

Он дал мне номер, номер телефона капитана полиции в Департаменте полиции Пенсаколы, после чего повесил трубку. Я сразу же позвонила в аэропорт, узнала, что смогу вылететь рано утром и прилечу в Пенсаколу через Атланту в полдень. У меня было ощущение, что детектив Чэпмен хочет моего приезда. Зачем в противном случае он стал бы мне звонить? Позднее я узнала, что он связался по моему домашнему телефону с работавшей у меня няней в Сиэтле и с помощью капитана полиции добился, чтобы няня дала мой лос-анджелесский номер телефона. Они приложили очень большие усилия, чтобы найти меня.

Однако когда я попыталась дозвониться до них несколько минут спустя, дежурный сержант сказал мне, что никакие звонки не принимаются! Я объяснила, что только что беседовала с Нормом Чэпменом и Тедом Банди и что они ждут моего звонка, однако ответ остался отрицательным.

Я пребывала в полном недоумении до тех пор, пока тридцать часов спустя до меня не дозвонился Рон Джонсон, генеральный прокурор штата Флорида.

– Я хотел бы, чтобы вы приехали. Мне кажется, вы должны приехать – здешние детективы уже три дня пытаются получить признание от Теда Банди. Если им это не удастся, они пошлют за вами.

Им не удалось. И я увидела всех причастных к описываемому эпизоду, только когда вошла в зал суда на процессе над Тедом в Майами в июле 1979 года. И лишь тогда я узнала, что произошло в течение той долгой ночи 16–17 февраля 1978 года и нескольких последующих дней. Часть тогдашнего допроса была записана на пленку, продолжительностью около часа, и представлена на предварительных слушаниях в Майами. Кое-что рассказали сами допрашивавшие, проведшие очень много часов в одной комнате с Тедом: Норм Чэпмен, Стив Бодифорд, Дон Пэтчен и капитан Джек Пойтинджер.

Сложилось бы все иначе, если бы мне разрешили побеседовать с Тедом в первые дни после его ареста? Было бы больше ответов? Или же я прилетела бы во Флориду только для того, чтобы услышать те же уклончивые и туманные заявления, которые Тед выдавал своим следователям?

Я не узнаю никогда.

Детектив Норм Чэпмен из Департамента полиции Пенсаколы – очень приятный человек. Есть много свидетельств того, что он нравился Теду. К нему сложно было не проникнуться самыми теплыми чувствами. Я думаю, что его искренность и открытость – абсолютно неподдельные проявления его личности. Я уверена, что он очень хотел выяснить, что же на самом деле случилось с Кимберли Лич, ради ее родителей. И что он хотел прояснить вопрос с убийствами и избиениями в Таллахасси. Конечно, я не исключаю, что у него, как и у всех нас, были и честолюбивые устремления. Для полицейского с шестилетним стажем работы, застрявшего на задворках Флориды, добиться признания от одного из самых разыскиваемых преступников Америки было бы огромным профессиональным достижением. И решение детектива заблокировать мой телефонный звонок и помешать моему приезду во Флориду, возможно, было вполне оправданным. С другой стороны, оно могло быть и трагической ошибкой.

В июле 1979 года Норм Чэпмен сидел на месте свидетеля в зале судебных заседаний судьи Эдварда Кауарта в округе Дейд, его плечи и живот едва умещались в спортивной куртке, белые носки выглядывали из-под слаксов. Он был не хвастун – просто улыбчивый словоохотливый человек, обладатель пленки, которая потрясет всех присутствующих.

Поздно вечером 16 февраля Тед сообщил Норму Чэпмену, что он хочет поговорить, и поговорить без адвоката. Запись этого долгого разговора с Чэпменом, Бодифордом и Пэтченом началась в 1:29 ночи 17 февраля.

Голос Теда звучит громко и уверенно.

– Ну, так… День был длинный, но я хорошо выспался и неплохо соображаю. Я встречался с врачом, вызвал адвоката.

Если Тед ожидал громких аплодисментов в ответ на признание в том, что он – Теодор Роберт Банди, то он заблуждался. Три детектива никогда ничего о нем не слышали. Это было страшное разочарование. Какой прок тебе от того, что ты являешься одним из самых разыскиваемых сбежавших преступников Америки, если, назвав свое имя, ты встречаешь такую равнодушную реакцию? И только когда офицер Ли вошел с распечаткой ФБР списка десяти наиболее разыскиваемых преступников (чтобы получить подпись Теда), они поверили ему.

– Мы выслушаем все, что вы хотите нам сказать, – заметил Чэпмен.

Тед рассмеялся.

– Звучит как-то слишком официально.

– Как только вы устанете от наших изможденных физиономий,просто скажите, – продолжил Чэпмен.

– Я – организатор развлечений… – начал Тед.