Тот отложил блокнот.

– У шуханцев, возможно, все еще есть парем и фабрикаторы.

– Верно, – кивнул Джеспер. – Если это правда, они могут наделать столько золота, сколько захотят. Нам ни за что не перебить их цену.

– Это если предположить, что их фабрикаторы уже в городе. Ван Эк сделал нам одолжение, заблокировав гавань.

– Даже если так…

– Позволь мне самому побеспокоиться о шуханцах, – отрезал Каз. – Я могу контролировать торги. Но нам снова понадобится связаться с равкианцами. Они должны знать, что мы планируем. По крайней мере, частично.

– Я могу пробраться к посольству, – вызвалась Инеж. – Если Нина напишет послание.

– Улицы перекрыты баррикадами, – возразил Уайлен.

– Да, но не крыши.

– Инеж, – обратилась Нина. – Тебе не кажется, что стоит рассказать им подробнее о твоей новой подружке?

– Да, – поддержал Джеспер. – Кто эта новая знакомая, проделавшая в тебе столько дыр?

Инеж выглянула в окно.

– На поле вышел новый игрок – наемница, нанятая Пеккой Роллинсом.

– Тебя одолели в поединке? – изумился Матиас. Он видел Призрака в битве. Победить ее не так-то просто.

– Наемница – это еще слабо сказано, – хмыкнула Нина. – Она последовала за Инеж по канату, а затем кидала в нее ножами.

– Не совсем ножами, – исправила Инеж.

– А чем, острыми смертоносными салфеточками?

Инеж встала с подоконника. Полезла в карман и достала что-то, напоминиющее небольшие серебряные солнышки, и высыпала их на стол.

Каз наклонился и взял одно.

– Кто она?

– Ее зовут Дуняша. Она назвала себя Белым Клинком и еще многими другими словами. Она очень хороша.

– Насколько? – поинтересовался Каз.

– Лучше меня.

– Я слышал о ней, – вмешался Матиас. – Ее имя фигурировало в докладах службы разведки дрюскелей, собранных в Равке.

– Равке? – подняла брови сулийка. – Она говорила, что обучалась в Амрат Ене.

– Она заявляет, что в ней течет кровь Ланцовых, что дает ей право претендовать на равкианский трон.

Нина залилась смехом.

– Ты же это не всерьез?

– Мы подумывали поддержать ее притязания, чтобы подорвать режим правления Николая Ланцова.

– Умно, – кивнул Каз.

– Дурно, – процедила Нина.

Матиас прочистил горло.

– Он – новый король, и поэтому уязвим. Его происхождение тоже можно подвергнуть сомнению. Но в докладах было сказано, что Дуняша нестабильна, возможно, даже помешанная. Мы решили, что она слишком непредсказуема для такого рискованного предприятия.

– Пекка мог приставить ее следить за нами с Черной Вуали, – сказала Инеж.

– Нам известно, как он нашел наше укрытие? – поинтересовалась Нина.

– Должно быть, кто-то из его людей нас заметил, – ответил Каз. – Этого было бы вполне достаточно.

Матиас задумался, не будет ли лучше, если они не узнают, кто в ответе за это. Тогда никому не придется нести на себе груз вины или порицаний.

– У Дуняши было преимущество в неожиданности, – сказала Инеж. – Если про отель еще не узнали, я могу незаметно сбегать в посольство и обратно.

– Хорошо, – кивнул Каз, но ответ пришел не так быстро, как ожидал Матиас. Он боится за нее, и ему это не нравится. В кои веки он мог посочувствовать демжину.

– Есть еще одна проблема, – сказала Нина. – Матиас, закрой уши.

– Нет.

– Ладно. Позабочусь о твоей лояльности позже, – затем она прошептала ему на ухо: – В спальне есть очень большая ванна…

– Нина!

– Просто рассказываю. – Нина взяла остатки вафель с подноса и сказала: – Равка не сможет выиграть в аукционе. Мы разорены.

– О, – отозвался Матиас. – Я это знал.

– Вовсе нет.

– Думаешь, Фьерда не в курсе, что равкианская казна пуста?

Нина надулась.

– Мог бы хоть притвориться, что удивлен.

– Финансовые проблемы Равки ни для кого не секрет. Ее казну истощили многолетняя бесхозяйственность королей Ланцовых и кровавые сражения на обеих границах. Гражданская война тоже не помогла делу, и теперь новый король погряз в долгах перед банками Керчии. Если мы все же организуем этот аукцион, Равка не составит конкуренцию в торгах.

Каз положил больную ногу поудобнее.

– Именно поэтому их и профинансирует керчийский Торговый совет.

Джеспер согнулся пополам от хохота.

– Фантастика! Раз уж они так расщедряться, может, и мне прикупят котелок из чистого золота?

– Это незаконно, – сказал Уайлен. – Совет отвечает за проведение аукциона. Они не могут вмешиваться в его исход.

– Конечно, нет, – не спорил Каз. – И они это знают. Кювей и его отец обратились к Торговому совету за помощью, но те так боялись нарушить нейтралитет, что отказались действовать. Ван Эк увидел в этом хорошую возможность и с тех пор работал за их спинами. – Каз глубже уселся в кресле. – Что задумывал Ван Эк с самого начала? Он скупал плантации юрды, чтобы, когда секрет парема станет общедоступным, контролировать ее поставки. Он в выигрыше вне зависимости от того, кому достанется Кювей. Так что начните думать, как он, как купцы. Когда Кювей Юл-Бо, сын Бо Юл-Баюра, объявит об аукционе, Торговый совет сразу поймет, что секрет парема в любой день может быть раскрыт. Они наконец-то будут вольны действовать и начнут искать возможности, как обеспечить себе капитал и укрепить позицию Керчии в мировой экономике. Они не имеют права вмешиваться в аукцион, но могут гарантировать, что заработают много денег при любом исходе.

– Если скупят юрду, – начал улавливать ход мысли Уайлен.

– В точку. Мы создадим консорциум юрды – шанс для инвесторов заработать солидные деньги на мире, катящемся в ад. Предоставим совету хорошую возможность и позволим их жадности завершить дело.

Уайлен кивнул, его глаза загорелись.

– Деньги никогда не попадут в консорциум. Мы переправим их Равке, чтобы они смогли участвовать в торгах за Кювея.

– Что-то вроде того, – ухмыльнулся Каз. – И возьмем небольшой процент. Прямо как банки.

– Но кто будет «подсадной уткой»? – полюбопытствовал Джеспер. – Ван Эк знает нас всех в лицо, кроме Нины и Шпекта. Даже если одного из нас перекроят или мы приведем нового человека, Торговый совет не даст свои деньги новичку без железобетонной репутации.

– Как насчет фермера, выращивающего юрду, который жил в самом дорогом номере Кеттердама?

Колм Фахи оторвался от своего кофе.