— Где ключ? — спросил Бранд.

Сэр Реджи молча достал его из своей дорожной сумки, лежащей у его ног, и положил на стол. Эльфы зачарованно смотрели на артефакт, Морган — с любопытством.

— Я никогда не видел его, — сказал Морган. — За все эти годы… Он не должен попасть в руки врага. Повелитель Бранд, ты сохранишь его, пока не закончится поход и мы все вместе не примем решение о его дальнейшей судьбе?

— Я почту это за честь, — сказал Бранд. — Эльфы потеряли свой ключ, этот мы будем хранить бережнее вдвойне.

Он взял ключ и, поднявшись так легко, как это могут делать только эльфы, унес его в глубь небольшого садика.

— Здесь, в самом сердце нашей Обители, он будет надежно спрятан от врага, — сказал Бранд, вернувшись на свое место. — Продолжим.

Сэр Реджи продолжил свой рассказ о битве с зомби и о появлении на поле боя Черного Лорда Тонкара. Рассказ он закончил своим падением, и взгляды всех присутствующих устремились на меня. Им не терпелось услышать историю о поединке.

В двух словах я описал им схватку, не забыв упомянуть о решающей помощи Кимли, и было видно, что эльфы преисполнились уважением к отважному гному. Когда я рассказал о последнем ударе, который сбросил Тонкара с башни, я заметил искру восхищения в глазах своей возлюбленной, и гордость охватила меня. Мне было приятно видеть, что она восхищается мной, прекрасная эльфийскад принцесса восхищается простым смертным.

Я рассказал об ударе Пожирателя Душ и о том, как потерял сознание. Труд остального рассказа взял на себя Кимли. Похоже, из всех нас он был единственным, кому эти воспоминания доставляли удовольствие. Он рассказывал красочно, в подробностях, диалоги пытался передавать в лицах, иногда просто безбожно врал, но эльфы слушали его внимательно и заинтересованно.

— Поистине нам надо пересмотреть свое мнение о гномах, — сказал Бранд, когда Кимли взял передышку после рассказа о запуганной им деревне и моей болезни. — Они не только доблестные воины, но и прирожденные рассказчики.

Теффас и Кальдерой сдержанно улыбались, Морган даже не пытался прятать усмешку на своем лице.

Затем Кальдерон покопался в сумке, которую носил на плече, достал оттуда какой-то сверток и протянул его мне.

— Хотя в это и трудно поверить, ты еще крепче, чем кажешься, — сказал он, — раз так быстро оправился от удара Пожирателя Душ. Не многие могут похвастаться, что остались живы после такого испытания. Но раны, нанесенные этим мечом, никогда не исчезают бесследно, и, когда она снова начнет беспокоить тебя, выпей отвар из этих трав. Он принесет успокоение и снимет боль.

Морган кивнул.

— Прими дар с благодарностью. Кальдерон — великий мудрец, и я не знаю равных ему в искусстве исцеления.

Я принял подарок, а гном продолжил свой рассказ.

Когда он дошел до того странного тумана, что едва не прикончил нас ночью на тракте, Морган и Бранд обменялись недоуменными взглядами и попросили рассказать поподробнее.

— Это было могучее волшебство, — сказал Морган. — Раз оно подействовало так далеко от Черной Цитадели, но я не в силах понять его сути. Раньше мне не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

— Мне тоже, — сказал Бранд. — Надеюсь, что и не придется. Как вам удалось выбраться?

Я рассказал о свечении Валькирии и как оно передалось на другие клинки и молот гнома, как отчаянно мы сражались с туманом и порожденными им тенями и как едва не проиграли тот бой.

— Сила меча бережет хранителя, — сказал Бранд, когда я закончил. — Темное колдовство не имеет над ним силы.

— Но сила Темного Властелина растет, — заметил Морган. — Никогда ранее не было признаков его колдовства на этих землях.

— Рагнарек[65]близок, — сказал Кимли. — Клянусь силой Вотана и бородой Витара, рогом Хеймдалля и молотом Тора, я никогда не думал, что доживу до таких времен.

— Никто не знает своей судьбы, — сказал Бранд. — Иногда я вижу будущее, но итог этой битвы скрыт от меня. Надвигается тень.

— Смутные времена, — сказал я и заслужил удивленные взгляды.

— Смутные, — подтвердил Морган. — Но Тень всегда получала отпор, и в этот раз у нас тоже есть надежда на новые рассветы.

Потом Кимли рассказал о заставе на мосту, о продажности стражников и встреченном нами патруле эльфов.

— Хэлдир и Лэмфри, — сказал Теффас. — Они слишком молоды и перестарались в своем рвении. Избранный, я приношу тебе извинения за поединок, на который вызвал тебя Лэмфри.

Я хотел было сказать, что биться с Лэмфри для меня явилось честью, но вспомнил итог боя и решил промолчать.

— Кое-кто из эльфов может сказать, что в таком поединке не было красоты, а в победе не было чести, — сказал Бранд, словно читая мои мысли. — Но это не так. Со стороны Лэмфри, бессмертного и великого мастера в делах фехтования, вызов смертному, которого он превосходил умением и опытом, не был честью, и он получил то, что заслуживал. Тот, кто оттачивает свое мастерство веками не имеет права бросать вызов начинающим,[66]и он будет наказан.

Никто не извинился за стрелу, пущенную в грудь Разрушителя, но сэр Реджи и не нуждался в их извинениях.

Проверка эльфов основывалась на их логике и была простой. Они знали, что Разрушитель, нужный их правителю живым, сможет увернуться или отбить стрелу, на что никто другой из обычных смертных просто не способен. Если бы проверяемый человек остался лежать на земле с зазубренным наконечником в груди, эльфы пожали бы плечами и пошли дальше. Мертвый не мог быть Разрушителем, следовательно, он их не интересовал.

Не все эльфы так просто относились к человеческой жизни, но Хэлдир и Лэмфри слишком хорошо помнили последнюю войну, чтобы размениваться на разные церемонии. Что ж, в той войне они были проигравшей стороной, и их горечь можно понять.

Вызов Лэмфри мне был из той же оперы, но из другой ее части. Он рассудил, что, коли уж я являюсь Избранным, то согласно пророчеству никто, кроме Темного Властелина, не сможет одолеть меня в поединке на мечах. Если бы я выиграл, я бы подтвердил его правоту, если бы проиграл… Смотри выше.

— Теперь наш отряд снова в сборе, — сказал Морган. — И мы готовы продолжить путь. Осталось лишь решить, каким он будет.

— Лорд Келвин по прозвищу Смерть и его армия стоят у Ущелья Рока, — сказал Бранд. — Дальше они не пойдут. Я могу переправить вас туда, потому что на пеший путь у вас нет времени.