— Позвольте, почему «гадкой»?.. — тихонько пробубнил, скорее теперь уже себе под нос, приструнённый чёрным колдуном очкарик.

Но Альфред, конечно, услышал его жалкие стоны и довольно резко обернулся, чтобы свирепо прокричать Ваду куда более ясный и звучный ответ:

— Потому что так оно и есть!!!

От столь громогласных страстей, разыгрывающихся у него прямо над ухом, оператор самоходки чуть было не свернул в кювет. Но чёрный колдун и не думал прекращать.

— Или ты полагаешь, что и твои предки жрали чистую еду?! — Ан нет! Фиг тебе, зубрила! Уже во втором или в третьем поколении вас всех тайно откармливают. Всю вашу жизнь еду для вас пичкают вытяжкой из гроссиума вперемешку с магическими добавками роста и заменителями вкуса. Но вам же всем всё равно-о-о, вам же всем наплевать на свои жизни, так? Ведь «все там будем» — так вы обычно говорите, да? Когда не хотите стараться ради жизни?! А?! Философы горкой жизненной доли недобитые… — протянул напоследок Альфред ядовитым шёпотом и гневно сложил руки на груди в знак конечного выражения своей точки зрения.

— Та-ак… так Вы тоже полагаете, что гроссиум вреден? И что нашу еду сейчас искусственно переполняют магическими фармостатами? — осторожно, но всё же весьма смело для своего не особо отважного характера задал чёрному колдуну ещё один нерешительный вопрос Вад. Чем сейчас же напомнил Альфреду, как тот сам когда-то впервые спросил нечто подобное у Джаргула.

— Хм, зря ваше общество не верит тем, кто подозревает о таких вещах, столь явно скрываемых от широкой общественности, уже хренову кучу лет, — заявил лохматый бунтарь (правда, весьма посмирневшим тоном). И затем так же ровно продолжил: — Ведь дыма без огня не бывает, уж поверь мне! И тем не менее вы здесь не знаете даже половины от всей правды. Ведь именно из-за Гилия большая часть остальных государств, в том числе и Сентус, решили быстро свернуть прежнее аграрное производство. Которое хоть и было довольно чистым, но оставалось слишком затратным. Не таким прибыльным, как методы гилийцев. А потом на месте плодородных сентусских земель вы развернули вот это… что, пожалуй, кроме как «грязью» и «скверной», больше никак и не назовёшь.

А прибыль, господин библиотекарь… прибыль — это сейчас то единственное в вашем мире, до чего твоему и вот её или его, — Альфред поочерёдно указал сначала на Лагнес, потом на хаас-динца, — начальству есть дело. Ведь именно так сейчас учат всех вас жить политические, общесоциальные и коммерческие законы вашего ненаглядного Великого Гилия. Которые так самозабвенно стремится перенять Сентус. *Тьфу…*

Резко сплюнув в открытое окно самоходной кареты, чёрный колдун устремил взгляд вперёд — в глазах у него красными угольками сверкала неукротимая свобода. Та самая, что не давала ему утратить жизненных сил и стремления бороться со всем остальным миром, даже если больше никто не желал этого делать или не видел в сложившееся ситуации проблему. После чего Альфред решительно проговорил с многообещающим видом:

— Ну ничего-о… Как я и сказал, сегодня мы это немножко исправим.

Эта последняя загадочная фраза, прозвучавшая наподобие боевого клича, вызвала на сей раз и у Лагнес, и у Вада столь странное, безумное и волнующее чувство, что их сердца гулко заколотились, готовые выпрыгнуть из груди. Хотя причину такого состояния они понять так и не смогли. Равно как не смог этого сделать и бедный оператор самоходки, поклявшийся отныне вообще больше никогда не сажать клиентов на отшибе столичных улиц и не ездить там без принятого из диспетчерской магического сигнала. Даже ради того, чтобы обогнуть эти вездесущие дорожные заторы.

Впрочем, пока что его безлошадная карета всё так же исправно продолжала свой путь, держа курс мимо большей части жилых кварталов прямиком к королевскому дворцу и передним зданиям правительства — как и велел хаасдинцу в самом начале этот безобразно одетый шумный парень, что сидел сейчас позади него. Вскоре, миновав несколько шикарных улиц, обсаженных декоративными карликовыми деревьями с круглыми, как идеальная сфера, кронами, они достигли начала административного района, где сплошь стояли лишь неприступные здания иностранных посольств да различных министерств Сентуса, отвечавших практически за всё на свете.

Их ровные окна отбрасывали тысячи искрящих бликов, нависая над главной улицей своими до отвращения ровными стенами, но чёрного колдуна они не интересовали. Поскольку сразу за ними начиналась огромная центральная площадь города и высился фасад королевского дворца, где стояли древние величественные памятники. И где сейчас гуляли, наверное, целые десятки, а то и сотни туристов… в окружении всегда бдительно и незаметно смотрящей за ними королевской охраны, снующей то там, то тут.

— С вас пятдэсятрасморев, — слегка коверкая слова, проговорил напоследок всей троице оператор.

Но Альфред не глядя сунул ему три бумажки общим достоинством целых в семьдесят пять серебряных монет — тех, что ходили в обороте прежде. После чего лохматый бунтарь молча покинул самоходную карету, ступив на твёрдую и ничем пока не заменённую древнюю брусчатку главной городской площади страны, и тут же по-царски нагло огляделся. Следом за Альфредом из самоходки выбрались и Вад с Лагнес, однако чёрный колдун не обратил на это особого внимания.

— Мистер, Альфред, э… сер. Вас же заметят, — обратился к нему тогда со всем почтением высокорослый очкарик, отлично понимая, что, после случившегося в Варгосе, его предводителя, скорее всего, сейчас уже везде разыскивают.

В свою очередь, это вызвало у стоявший рядом Лагнес заметное возбуждение, поскольку, до сих пор совершенно не понимая мотивов своего похитителя, она всё же никогда не переставала втайне желать подобного исхода событий всем сердцем. И предпочитала не думать о том, что происходило в таких случаях ранее. К тому же теперь они оказались в самом защищённом городе страны и стояли практически на самом виду у всех.

— Ха, а мне побоку! Можете меня больше не ждать и идти отсюда куда пожелаете, сопляки недоделанные! — только и ответил на это нахальным голосом Альфред, причем прокричал данные слова достаточно громко, из-за чего в их сторону обернулось много людей.

Но, в отличие от своих спутников, лохматый бунтарь ничуть не смутился и лишь уверенно шагнул по направлению к первым арочным вратам у входа во дворец. Правда, в последние годы они скорее выполняли роль очередного бессмертного памятника, нежели служили реальной защитной, поскольку вся серьёзная охрана здания, естественно, располагалась внутри дворца, а не снаружи.

— Пускай попробуют меня остановить, если догонят; пускай попробуют меня убить, если не промахнутся!.. — прозвучала последняя странная фраза чёрного колдуна, повергшая Вада в настоящую растерянность, поскольку он отказывался верить своим глазам и тому, что сейчас происходило.

Тем не менее Альфред всё так же упрямо удалялся от него, шагая вперёд без малейшей тени волнения.

Вскоре перед ним уже замаячил ближайший пропускной пункт, находившийся аккурат под стенами древних караульных башен внешней стороны сводчатой арки. Её лицевую часть украшала такая же древняя, но всё же недавно отреставрированная позолоченная лепнина, описанная во многих учебниках истории, которые юный Вадикус так любил изучать ещё со школы…