- Нет. Я приказал всем молчать.

- Правильно сделал, - вздохнул с облегчением Натан. – Окружи дворец своими мечниками, и не выпускай оттуда никого.

- Но кто поведет войско?

- Каган Турган поведет, - криво усмехнулся Натан. – Ведь это он у нас Гепард, и вызов свой Сокол бросил именно ему.

Каган Турган был еще довольно молодым человеком, лет тридцати, высокого роста и хорошего телосложения. Лицо его, обычно скрытое под покрывалом, Натан видел едва ли не в первый раз. И, надо сказать, оно произвело на него удручающее впечатление. А ведь в этом человеке текла кровь Ашинов, давших Хазарии немало славных воителей. К сожалению, десятилетия безвластия наложили свой отпечаток на некогда воинственный и славный род. Его представители превратились в кукол, неспособных поднять меч даже в собственную защиту, не говоря уже о защите Хазарии. Тем не менее многие обыватели верили, что именно в этом человеке заключена сила, дарованная Богом для сбережения Хазарии. Как звали Бога, облагодетельствовавшего род Ашинов, никто особенно не задумывался. А умные каган-беки не акцентировали на этом внимание простых людей. Все знали, что каган в Хазарии есть и именно к нему обращали свои просьбы и мольбы. Увы, каган Турган был бессилен и безгласен. Он жил в своем дворце практически безвыездно, лишь изредка, по большим праздникам, являя свое лицо народу. Каган-беки тщательно следили, чтобы лицо это было благообразным, ибо согласно распространяемым в Хазарии поверьям бог наделил кагана не только силой, но и вечной молодостью. Вопрос о молодости решался просто: стареющего кагана душили верные каган-беку люди, а на его место выбирали другого представителя весьма многочисленного рода Ашинов. Нельзя сказать, что простолюдины не замечали подмены, но обычай есть обычай, а потому при виде нового кагана никто не задавался вопросом, куда же делся предыдущий.

- Ты должен возглавить поход против князя Святослава, каган, - спокойно произнес бек Вениамин, холодно глядя в испуганные глаза Тургана.

- Но почему я? – удивился тот.

- Такова воля неба, - криво усмехнулся Вениамин. – Сокол бросил вызов Гепарду, и представитель рода Ашинов не может уклониться от него.

Когда-то Турган собирался стать мечником, во всяком случае владеть оружием он умел, однако десять лет бессмысленного существования серьезно отразились на его физическом и душевном здоровье. Очень трудно смириться с мыслью, что ты не хозяин своей судьбы. А некогда свободный человек Турган был достаточно умен для того, чтобы ощутить всю тяжесть цепей, налагаемых обычаем на кагана. В сущности десять лет он был рабом, послушно выполняющим приказы своих повелителей, и стать кем-то другим в течение двух-трех дней, которые ему отвела судьба, он просто не мог. Это понимал бек Вениамин, которому предстояло взвалить на себя обязанности полководца, это понимали уважаемые рабби Иаков и Натан. Да никто и не ждал от этого обезличенного человека доблести. Единственное, что от него требовалось, это вселить своим присутствием уверенность в души хазар и гвардейцев.

- Ты отправил гонцов к беку Песаху, уважаемый Вениамин? – спросил Иаков у первого ближника покойного каган-бека.

- Пока нет, - пожал тот плечами.

- Ты что же собираешься справиться с князем Святославом в одиночку? – рассердился Натан.

- А кто поручится, что князь Данбор со своими русаланами не переправится за это время через Дон и не ударит по Итилю с северо-запада? – окрысился Вениамин.

Натан вынужден был признать, что бек, пожалуй, прав, такой вариант развития событий действительно возможен. Тем не менее, он полагал, что лучше собрать в кулак все силы, имевшиеся под рукой, и встретить Святослава во всеоружии.

- А он позволит нам собрать все силы, уважаемый Натан? – усмехнулся Вениамин. – По моим сведениям, Святослав уже взял Сарай и сейчас движется к Итилю. Я отправлю гонца к Песаху, но рассчитывать мы прежде всего должны на себя.

Уважаемый Натан, несмотря на возраст, решил разделить труды бека Вениамина в беспримерном походе во главе с самим каганом. Так во всяком случае было объявлено народу. И пока обыватели чесали затылки, удивляясь столь невероятному событию, и задавали недоуменные вопросы по поводу отсутствия каган-бека Иосифа, гвардейцы и хазары уж глотали пыль проселочных дорог. Бек Вениамин собрал под каганову булаву едва ли не всех, способных держать оружие. В том числе и личную гвардию кагана, состоявшую из двух тысяч человек. До сих пор эти люди в сражениях не участвовали. В их обязанности входила охрана особы кагана, который, впрочем, был скорее их пленником, чем повелителем. Снаряжение у телохранителей кагана было отменное, зато по поводу их доблести у рабби Натана имелись большие сомнения. В Итиле остались лишь городские стражники, и тысяча хазар для охраны дворца каган-бека от воров и любопытствующих. Вениамин и Натан очень боялись, что весть о смерти каган-бека, просочившись в город, может вызвать волнение среди обывателей. Уважаемому Иакову, облачившемуся ради столь торжественного случая в колонтарь, было настоятельно рекомендовано не щадить смутьянов и подавлять вспышки бунта в самом зародыше. Стремление бека Вениамина собрать под свою руку всех итильских ганов и беков было продиктовано не в последнюю очередь тем, что он боялся мятежа самых расторопных из них. Оставшись в городе без присмотра, итильские старейшины почти наверняка устроили бы заговор. Настойчивость бека Вениамина по мобилизации всех имеющихся сил вызвала неудовольствие прежде всего в сефардской общине, но вспыхнувший было ропот тут же угас, как только уважаемые рабби узнали истинное положение дел. Таким образом Вениамину удалось удвоить количество хазар, и теперь, если считать и исламскую гвардию бека Абдулы, под его рукой находилось пятьдесят тысяч человек. Причем пехота составляла только четвертую часть хазарского войска. По прикидкам Вениамина, рать князя Святослава была едва ли не вдвое меньше хазарской, а в ее рядах преобладали пешие копейщики.

- Твоими устами, бек Вениамин, да мед бы пить, - криво усмехнулся Натан и оглянулся назад, где ехал в окружении своих телохранителей каган Турган. Его присутствие в войске удивляло не только простых хазар, но и ганов. И у Натана уже язык устал объяснять любопытным, с чего это вдруг, вопреки всем обычаям, именно каган повел в бой хазарское ополчения. Многим выдумка про Сокола и Гепарда показалось убедительной, во всяком случае поднявшийся было ропот по поводу отсутствия каган-бека Иосифа постепенно сошел на нет. Тем более, что каган Турган сумел преодолеть растерянность и теперь являл миру привычный образ полубога, к которому он привык за последние десять лет.

Весть о подходе рати Святослава явилась для бека Вениамина полной неожиданностью. Он почему-то полагал, что киевский князь не успел еще далеко уйти от Сарая и по всем прикидкам никак не мог в столь коротких срок отмахать едва ли не три четверти пути до Итиля.

- Бек Абдула что путает, - рассердился бек Вениамин на гонца.

- Гвардия уже вступила в битву в трех верстах отсюда. Абдула просит у тебя помощи, бек Вениамин.

- Но ведь у него под рукой тридцать тысяч испытанных бойцов, - удивился Вениамин. – Мне нужно время, чтобы развернуть хазар в лаву, и подтянуть пехоту.