– Молю вас всеми богами, приведите Оливера, – попросила принцесса. – Я хочу его видеть.

Эли сменила тактику, похвалил ее мэйт. Решила разжалобить старика?..

– Мы проделали очень долгий путь, чтобы попасть сюда, – поддержал ее мэйт.

– Сильные ноги, – помрачневший мудрец легонько стукнул мэйта по голенищу. – Долгий путь – не сложно. Сильные ноги… – задумчиво пробурчал старик, будто вспоминая что-то. И тут его лицо внезапно просветлело: – Тогда поединок! – обрадовался он, стукнув посохом об пол. Пламя факелов колыхнулось, словно радуясь вместе с ним. – Одолеете меня, отдам Оливера. Хи-хи-хи.

– Я тоже буду драться, – уверенно заявила Эли, сжимая кулаки.

– Но твоя спина, – решил отговорить ее мэйт, предвидя тщетность такой попытки.

– Она уже прошла, – соврала принцесса.

Старик усмехнулся, даже не взглянув на принцессу. Но противиться не стал:

– Хорошо. Очень хорошо. Два противника – хорошо. Лучше, чем один.

– Если мы тебя одолеем, то ты вернешь нам не только ее брата, но и силу, которую забрал у механика, – сказал мэйт.

Мудрец бросил взгляд на склянку, висящую у него на левом боку.

– Плохой человек. Хотел украсть зу-ши. Пришлось поставить Малыша охранять. – Он провел ладонью по склянке. – Но я согласен.

Слишком уверенный ответ! Габриэль, вздохнул, понимая, что одолеть мудреца будет непросто. Если вообще возможно. Старик – непредсказуемый противник, способный повелевать камнями, как дрессированными псами.

Мудрец так легко согласился на условия, будто знал, что выиграет в любом поединке. Невзирая на свой изможденный вид, старик владел такими техниками, о которых лучшие маги Семи островов не имели ни малейшего понятия. Не видеть сил мудреца, не учитывать их мог только полнейший глупец. А к ним как раз, похоже, и относилась Эли – мэйт покосился на принцессу, вставшую в боевую стойку.

Габриэль отдал меч принцессе и тоже сжал кулаки. Другого выхода нет. Нужно драться – яростно, страстно, вспоминая все уроки Грома. Нет, не ради Оливера. Ради Элизабет! Пусть даже спасение ее брата сулит лично ему, мэйту Семи островов, скорую разлуку с принцессой. Главное, чтобы она была счастлива. Ведь если это не любовь, то тогда что называют любовью?..

Габриэль поглядел вверх прося помощи у богов и сожалея о том, что с ним рядом нет ни Лэя, ни Грома.

– Начнем, – произнес старик, не сходя с места.

И Эли тут же пошла в атаку. Махнула мечом – быстро, сверху вниз, метя в лохматую голову мудреца. Старик качнулся на месте, словно маятник, легко уходя от атаки. Тогда ударил и Габриэль, целясь в грудь. Мудрец сделал быстрый шаг назад, словно знал об ударе. Правый кулак мэйта взбил лишь воздух, только и всего.

– Ум, хи-хи-хи, – захихикал старик, упиваясь своей ловкостью.

Теперь они атаковали вместе – одновременно, словно единый организм, заставив мудреца отпрыгнуть от двойного удара. Эли не стала медлить и попыталась пнуть хихикающего старца. Мудрец скользнул в сторону, словно по льду. Габриэль угадал момент уклонения и ему – проклятие! – почти удалось задеть противника прямым ударом ноги. Но мудрец – гибкий, словно ивовый прут, – качнулся назад и, встав на руки, кувыркнулся через голову. Перед носом мэйта мелькнула, взбалтывая воздух, босая нога.

Принцессу было не удержать. Как и магию, рвущуюся защитить своего хозяина. Но мэйт решил не давать магией свободу, понимая, что после заклинания у него не останется сил для драки. И если он…

– Аи-и! – крикнула Эли, прыгая на мудреца с разбега. Желая ударить его мечом сверху.

– А-а! – заревел и Габриэль.

Он бросился на старика, пытаясь схватить его обеими руками. Но схватил лишь воздух. Потому что противник совершил немыслимый по высоте прыжок, оказавшись за спиной мэйта. По плечу Габриэля легонько стукнули посохом. Он увидел, как Эли бросилась в атаку, а сам с разворота попытался ударить старика. Тщетно. Мудрец опять отскочил и захихикал.

– А теперь моя очередь! – вдруг сказал он.

Ветер пронесся по залу, подхватывая мудреца и бросая его за спину Эли. Старик схватил ее за косу и ударил коленом. Эли взвизгнула, хватаясь за спину. Габриэль бросился на помощь, занося кулак для атаки. Воздух наискось разрезал посох мудреца. И мэйт ощутил, как ноги теряют опору. Подсечка – хитрая и быстрая. Габриэль ударился плечом об пол. Но сразу вскочил, стараясь не думать о боли, ища взглядом Эли.

Принцесса, вскрикивая и шипя, беспорядочно рубила воздух, словно не замечая ударов посоха по бокам и рукам. Старик оказался спиной к мэйту. Это был шанс! Уж если не одолеть мудреца, то хотя бы схватить его – связать, обездвижить хоть на пару звитт. Мэйт понесся к нему, широко расставив руки. Но опять поймал лишь пустоту, а еще – удар кулаком от Эли, которая словно обезумела от драки. Принцесса выдохлась – мэйт понял это по силе ее удара.

Они переглянулись. Эли дрожала и задыхалась, пот катился с ее лба. Но она и не думала сдаваться. И они снова вместе бросились на старика, не представляя, как его одолеть. Атака справа – уклон, атака слева – уклон. Мудрец был неуязвим, предвидя каждый шаг противника. Эли увлеклась, совершенно забыв о защите. И – проклятие! – поплатилась за это, нарвавшись на стремительный удар посоха. Меч звонко шлепнулся на каменный пол. Эли взвыла от боли, хватаясь за живот, и завалилась на бок.

Габриэль озверел. Вцепился в разящий посох, желая выдернуть его из карающих рук мудреца. И тут же увидел, как ему в грудь летит выставленная ладонь старика. Из глаз брызнули искры, дыхание перехватило; мэйту показалось, что его ударили молотом. Подлетев от сокрушительного удара, Габриэль распластался на полу. Перед замутненным взором плыли желтые огни факелов; резная картина на потолке походила на размытое пятно…

Они проиграли, с этой мыслью мэйт плюхнулся в бесшумную темноту. А когда очнулся, то увидел, что мудрец сидит на алтаре, свесив ноги и неспешно болтает ими. Для него этот жесткий поединок был всего лишь игрой.

– Я выиграл, – с непонятным сожалением произнес старик.

Габриэль подумал, что мудрец сейчас вновь разразится своим идиотским раздражающим смехом. Однако, к удивлению мэйта, лицо старика стало неожиданно серьезным. Он явно размышлял над чем-то, почесывая седую бороду.

– Но вы хорошие бойцы, – покивал он задумчиво. – А хороших бойцов нужно награждать. Это правильно.

Мудрец трижды стукнул посохом о пол. И в стоны Эли вплелся звук катящихся камней. Круглый камень докатился до алтаря и прыгнул на опущенную ладонь старика. Мудрец взял его обеими руками и, поглаживая, словно котенка, поднес к губам. Габриэль не разобрал, что шептал старик. Да и его слова были неважны. Сейчас Габриэля совершенно не заботило, кто этот мудрец, откуда у него такие силы и о чем он там шептался с камнем. Мэйта тревожила только Эли. Только она.

Каменный пол приятно остужал разгоряченное дракой тело. Собирая остатки сил, Габриэль встал на четвереньки. Кашлянул. Хотел подняться, но понял, что пока не удержится на ногах. И направился к Эли, шлепая ладонями по полу. Лег рядом, лицом к лицу. Нежно смахнул слезу с ее горячей щеки.