На экране Мефистофель всмотрелся в барона Франкенштейна и зловеще прошипел:

— Наш безумный план реализован только наполовину! Ты тоже сделал человека. Вместе мы создадим ему подругу.

— Ты хочешь… — не отваживался понять его барон.

— Да. Женщину.

Наконец-то герои фильма добрались до самого волнительного момента.

Глаза зрителей засверкали.

Были межзвездные врата, башня алхимика, скованная тишиной. Ее сердце врезалось в сердце Земли. Ее глаз вонзался в небесные сферы.

Это был Уорденклиф!

Наш герой беззвучно застонал.

Мастер спецэффектов Кеннет Стрикфадден намеренно воспроизвел волшебные катушки Теслы. Ослепительные стрелы срывались с башни и исчезали во мраке.

И вот мумия женского пола с дисками на глазницах уже лежит на столе. Ленивые искры окутывают ее фигуру. Они ускоряются, начинают жестоко оглаживать ее, переходя в бурное кипение.

О, помнишь ли ты прогулки перед домом доктора Фауста?

Помнишь ли Голема?

Помнишь ли Прагу, Никола?

— Искусственный мозг ждет вхождения в него жизни, — загробным голосом возвестил Преториус.

Помнишь, как ты творил в Колорадо молнии, подобные морским змеям?

Помнишь ли искры, скачущие у твоих ног?

С полотна раздался крик:

— Будет ужасная гроза!

Помощником был Эдисонов Игорь, который когда-то подмигивал бородатой женщине.

— Гроза идет! — верещал Игорь. — Запускай змея!

И тогда заработали машины и осветились лица. Вскипели искры. Загремели громы. Мумия поднималась к отверстию на башне Уорденклифа. В отверстии виднелись растрепанные облака. Змеи плясали в ночи. Одного из них с треском ударила молния. Стол с мумией женщины начал спускаться с крыши.

— Она ожила? — дрогнул чей-то голос.

Искра Прометея оживила мертвое мясо.

— Да будь я проклят за то, что вмешался в мистерию жизни! — возопил Франкенштейн.

Да, сказанное об Аллахе можно было сказать и об электричестве: ни облака, ни запаха, ни голоса, а когда появляется — ничто не может одолеть ему.

Рука женщины дрогнула.

— Она живая! — вскрикнул Преториус.

Перед своим создателем выпрямилась невеста Франкенштейна, со швом под подбородком и с безумным взглядом. У нее была очаровательнейшая прическа. Седые волосы, словно молнии, вырывались из ее висков.

— Смотри! Она прекрасна! — Тесла не мог оторвать глаз от чистой женственности, созданной электричеством.

— Ты сделал меня из праха мертвецов. Я люблю мертвых. Ненавижу живых, — произнес монстр.

Монстр приблизился к женщине.

— Друг? Друг? — бормотал он со стыдливой надеждой.

Женщина выглядела исключительно карикатурно. Привлекательно. Отвратительно. С прямыми волосами.

Электрическая красавица заметила неподалеку квадратную голову с электродами и зашипела, как кошка.

— Она ненавидит меня, — простонал монстр.

— Рубильник! — предупредил кто-то.

Отчаявшийся монстр ухватился за рубильник.

Визг окружающих помешал отключить его.

Уорденклиф задрожал и вновь рухнул в небытие.

Тесла смотрел фильм пять раз, захваченный своими мыслями под аккомпанемент движущихся картинок. Гермес Трисмегист шептал ему в ухо:

— То, что находится внизу, соответствует тому, что пребывает вверху; и то, что пребывает вверху, соответствует тому, что находится внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи.

В книге Мэри Шелли монстр был неким сверхчеловеком. В фильме он предстал одиноким зверем. Франкенштейном в обыденном общении стали называть и само чудовище, и его создателя. Так гений стал монстром. И наоборот.

— Восемьдесят лет! Это не шутка.

Чехословацкий посол наградил Теслу орденом своей страны. Господин Фотич, югославский посол, угощал гостей:

— Отведайте немножко горькой икры и несчастного шампанского!

Господин Фотич повесил на его впалую грудь большую белую ленту ордена Белого орла.

Многие отметили, что и сам Тесла напоминает орла. Лопатки на спине поднимали фрак шатром. Нос Теслы истончился, щеки втянулись так, будто он затягивается сигаретой. Торчали большие окостеневшие уши. Пробор, разделяющий истонченные волосы, был на том же самом месте, что и пятьдесят лет назад. Брови приподняты. Взгляд горящий — настоящий динарский крестьянин, которого дети в Лике непременно приветствовали бы криком:

— Как ты, дедушка?

Принц Павел, несмотря на депрессию, выделил ему пенсию Королевства Югославии в размере шестисот долларов ежемесячно.

— Угощайтесь несчастной икрой и горьким шампанским, — повторял Фотич.

Дедушка — скелет во фраке — обещал, что в будущем будет преодолена тенденция тратить на войну больше, чем на образование, что первичная субстанция Акаса — источник бесплатной энергии — решит все проблемы человечества.

— Дед опять твердит о планах установить межпланетные контакты, — шепнул консул Тошич биографу Теслы О'Нилу.

— Люди уже давно соскоблили ауру с вещей, — нахмурился О'Нил. — Но мы должны распознавать святое, даже если оно маскируется под светское. — Он возвысил голос. — Он… просто чувствует, что мы задыхаемся. Чувствует, что здесь, внизу, становится так плохо, что если мы не установим контакт с какой-нибудь другой формой жизни, тогда на самом деле…

* * *

После церемонии к Тесле подошел священник. У него была большая голова, толстые щеки и почти китайские глаза.

— Вы знаете, и в Смиляне празднуют, — сладким голосом сообщил поп.

— Что празднуют?

Поп не переставал сладостно улыбаться:

— Так вас и празднуют. Все, от короля до простого крестьянина из Лики. Правительство Королевства Югославии снизило в этот день стоимость билетов на поезда. Напечатали марку с вашим ликом.

— А вы?.. — недоверчиво нахмурился Тесла.

— Я Петр Стиячич. Мой родич, протоиерей Матей Стиячич, сейчас служит в Смиляне и живет в приходском доме, в котором вы родились.

— И что?.. — недоуменно спросил Тесла.

Толстый поп просто-таки растаял в улыбке.

— Было народное гулянье. Все сады украсили шапками, что носят в Лике, словно маками. Литургию служил митрополит Загребский — Досифей.

Протоиерей ощупал пуговицу на его фраке, благожелательно принял бокал с подноса проходившего мимо официанта и продолжил: