— Лэнгхемфилд, Вирджиния. Разведывательные самолеты заметили над верхушками деревьев три машины марсиан. Марсиане движутся в направлении Саммервиля, а население бежит перед ними. Они не пользуются лучами смерти. Несмотря на то что машины движутся со скоростью поезда, агрессоры тщательно выбирают путь. Кажется, они сознательно избегают разрушения городов и сел. Однако останавливаются, чтобы уничтожить линии электропередач, мосты и железнодорожные пути… Вот сообщение из Бакинг-Риджа, штат Нью-Джерси. Охотники на енотов видели второй цилиндр, поменьше первого, который врезался в большое болото к югу от Морристауна.

Над городом, постепенно затихая, зазвенели колокола.

Голос диктора подчеркивал серьезность момента:

— Я говорю с крыши Дома радио в Нью-Йорке. Колокола, которые вы слышите, своим звоном предупреждают людей о необходимости покинуть город, так как марсиане…

Кто-то в зале закричал. Но никто из загипнотизированных не поднялся с места.

— В последние два часа по примерным подсчетам три миллиона человек вышли на дороги, ведущие на север. Избегайте мостов на Лонг-Айленд… они безнадежно забиты. Все средства сообщения с побережьем Джерси замерли десять минут назад. Защиты больше нет. Наша армия уничтожена. Артиллерия, авиация — все погибло. Это, может быть, последняя радиопередача. Мы останемся здесь до конца.

Из приемника раздались голоса, распевающие гимн.

На улицах воцарился сущий ад. Радио подливало масла в огонь.

— Пять мощных марсианских машин появились над городом, — твердым голосом сообщил диктор на фоне гудков пароходов. — Сейчас я вижу порт, пароходы всех типов, забитые бегущим народом. Они покидают причалы! — воскликнул диктор. — Улицы забиты. Шум стоит как в новогоднюю ночь.

Тесла моментально убедился, что это святая правда. В момент, когда идеологи эгоистично удовлетворяли свои извращенные желания, когда Чемберлен верхом на метле и Даладье, похожий на провинциального официанта, фотографировались в Мюнхене, когда черный шаман Гитлер мечтал проецировать кинофильмы на облака, толпы пульсировали в своем собственном ритме. Эти толпы, описанные Ортегой-и-Гасетом и Гюставом Лебоном, заполонили улицы Нью-Йорка.

Тени были сломаны. Лица искажены ужасом. Все эти люди, видимо, подчинялись пульсации невидимого огня, Лица с оскалом лисиц и диких котов превратились в маски. Неоновые огни плясали, словно отсветы костров. Одни, скалясь, просто глазели на происходящее. Другие, запрокинув головы, мчались, волоча детей за руки, истошным голосом призывая кого-то, кто никак не хотел отзываться.

Было слишком поздно для того, чтобы поверить:

— Дамы и господа, это Орсон Уэллс. Я более не играю, я хочу убедить вас в том, что «Война миров» есть не что иное, как праздничный подарок накануне Хеллоуина. Никаких марсиан не было. Ночь — волшебница! Это театр «Меркюри» натянул на себя белую простыню, выскочил из-за угла и закричал: бу-у-у!

Но безумие заразно. Черные пятна растеклись по лицам. Утонувшие в функциональном мире, люди забили дороги, прятались по подвалам, заряжали ружья, обматывали головы мокрыми полотенцами, чтобы защититься от смертоносных марсианских газов. Ха! Теслу называли безумцем, когда он рассказывал о Марсе. Мир стал мрачным и легковерным… намного безумнее его.

С другой стороны, все, что случилось этим вечером, могло оказаться на страницах «Невероятных историй» Гернсбека. Наконец-то наш одинокий герой слился с людьми, охваченными иллюзиями. Его лицо осветила легкая восторженная улыбка. Он осмотрелся в неверии.

Он не спеша прошел сквозь убогие тени. Рядом с ним шагал все тот же ужасный другой. Он не знал, был ли то ветер или же полицейские сирены.

Посреди карнавала он столкнулся со своим курьером Карриганом, который улыбался улыбкой Чеширского Кота.

— Мистер Тесла! — крикнул он звонко. — Наконец-то вы встали с кровати!

Ты свет наш, Господи Боже наш, Который определил, дабы солнце, месяц и звезды угасли, а земля и все, что на ней, будет огнем преображена и вместо них явится новое небо и новая земля, на коей Правда будет править…

Акафист, Икос 9

Тесла читал драму Эсхила.

Клитемнестра бросилась на заколотого Агамемнона, чтобы омыться его кровью, и тут зазвонил телефон. Суизи, запыхавшись, воскликнул:

— Германия напала на Польшу!

Высвободилась сила, старше богов, которая действует, не задумываясь над последствиями. Это были не эвмениды.

Нет!

Фурии дышали человечеству в затылок.

Между тем резкий свист, пробуждавший голубей, раздавался каждую ночь в парке за библиотекой. Когда Тесла распахивал полы пальто, становясь похожим на вампира, вокруг него мелодично шуршали крылья. Воркование раздавалось на тропинках парка. Он насыпал семена на поля полуцилиндра. На шляпу слетало несколько птиц. С висящими над висками крыльями старик походил на Меркурия.

…И поляки бросили на танки конницу…

С тех пор как такси разбило его тело, мир оказался разобранным на детали.

Он не знает, когда это началось. Ему все было известно. В каждом времени он видел отражение своей жизни.

В Будапеште он ставил кровать на резиновый коврик, чтобы избежать вибрации. Он был символистом и декадентом прежде дез Эссента и барона Монтескье. В лихорадочной двухдневной бессоннице, в блеске молний в лаборатории он был футуристом прежде Маринетти. Метро под городом и реклама на крышах были делом его рук. Орсон Уэллс пугал людей его лучами смерти.

Франция и Великобритания объявили войну Германии.

Состарившийся громовержец обещал, что его оборонный щит на границах между народами — невидимая электрическая линия Мажино — сделает войну бессмысленной, потому что ни на одну страну нельзя будет напасть безнаказанно.

Гитлер обошел линию Мажино, растоптал Францию.

«Штуки» завывали. Огненные отсветы глотали Темзу и парламент.

Наш герой повторял, что, работая в двух секретных, а может, и в воображаемых лабораториях, он усовершенствовал лучи смерти.

— Мы пошлем разрушительную энергию лучом толщиной с нитку, который пробьет любую броню. Мы уничтожим армию на расстоянии двухсот миль.

Это говорил хрупкий, легкий, как пух одуванчика, старик, которого невнимательный прохожий мог убить, чихнув рядом с ним.

Он вел переговоры с генеральными штабами Америки, Великобритании, Югославии и Чехословакии. Генералы тоскливо смотрели в окна и выкручивались, не зная, можно ли принимать его всерьез.

Тесла улыбался тонкой усмешкой мумифицированной кошки.

Стопами он ощущал гудение планеты, которое имитируют все живые существа.