Задачу облегчал кирсийский обычай, согласно которому все мальчики носили фамилию матери, а девочки — фамилию отца. Вот почему она звалась Кезия джа Даффид, а он — Гринса джал Арриет. К тому же внешне он очень походил на отца, а она пошла в мать. Даже люди, видевшие их вместе, никогда не догадались бы, что перед ними родственники.

— Ну пожалуйста, Кези, — мягко сказал Гринса. — Прости меня. Я страшно устал. Я не смогу задержаться надолго, и мне нужна твоя помощь.

Кезия неохотно посмотрела брату в глаза:

— Что тебе нужно?

— Советник герцога Кергского сказал мне, что последний пригрозил начать войну, если с его сыном что-нибудь случится, и что Кентигерн ответил такими же угрозами. Яван еще не король, но Айлину осталось недолго. Это все знают. Если он умрет прежде, чем все уладится, боюсь, Андреас постарается воспрепятствовать вступлению Явана на престол. В Эйбитаре начнется междоусобная война.

— Похоже, дома могут развязать войну даже при жизни Айлина.

Гринса кивнул:

— Вполне возможно.

— Но чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты убедила своего герцога вмешаться.

— Керни? Но что он может сделать?

— Он может поехать в Кентигерн и поговорить с обоими. Он может отговорить герцогов от войны.

Кезия покачала головой. Идея брата ей совсем не понравилась. Скорее всего Керни убьют, если он попытается встать между войсками Керга и Кентигерна.

— С чего вдруг Яван и Андреас станут слушать глендиврского герцога? Дом Керни стоит гораздо ниже Кергов и Кентигернов. Для всех главных домов Глендивр — всего лишь один из малых.

Гринса недовольно посмотрел на сестру:

— Мы с тобой выросли в малом доме, Кези. Ты знаешь, как велика разница между Глендивром и малыми домами, даже Ирдли.

Они с Гринсой выросли в доме Ирдли, самом богатом и влиятельном из семи малых домов Эйбитара. Их отец служил советником у герцога Ирдли. И Гринса был прав. Глендивр имел гораздо больше общего с другими главными домами, чем с Ирдли и ему подобными. Только сегодня вечером герцог Глендиврский принимал герцога из Сирисса. Ни один из глав малых домов о подобном и мечтать не мог, ни один из них не представлял столь значительного интереса в качестве возможного союзника, чтобы удостоиться такого внимания со стороны герцогов другого королевства.

— Возможно, ты прав, — сказала наконец Кезия. — Но я сомневаюсь, что Керг и Кентигерн разделяют твое мнение. Для них Глендивр — всего лишь одинокая крепость в степи. Сейчас, когда со стороны восточных королевств нет никакой реальной угрозы, они скорее всего проигнорируют нас.

— Возможно, — в свою очередь согласился Гринса. — Но кто еще остается? Айлин слишком стар, чтобы предпринять путешествие. Тоббара Торалдского остальные герцоги всегда считали всего лишь регентом. А после смерти Филиба он лишился даже регентских полномочий. Новые правители Галдастена будут признаны законными претендентами на престол только через четыре поколения. Малые дома недостаточно сильны и влиятельны, чтобы установить мир в стране. Разве ты не понимаешь? Керни — наша единственная надежда.

Конечно, Кезия все понимала. Могла ли она не понимать? «Я не хочу потерять его. Почему мы не можем остаться здесь, в безопасности, где самой большой угрозой являются показательные сражения солдат, а меч он надевает только на церемонии?» Она испустила протяжный вздох.

— Когда мы понадобимся тебе там?

— Спасибо, Кези. Я знаю, что прошу о многом, но другого способа предотвратить войну нет. Я уверен в этом, иначе не обратился бы к тебе с такой просьбой.

Брат говорил правду. Кезия всегда чувствовала, когда он искренен, а когда нет. Но в словах Гринсы она услышала еще кое-что. Он просил ее даже о большем, чем говорил. Что-то должно было произойти во время путешествия в Кентигерн — некое событие, призванное изменить жизнь Кезии и жизнь ее герцога. Она подозревала, что Гринса уже знает, какое именно.

— Когда? — повторила она, поеживаясь на холодном ветру.

— Скоро. Вести о случившемся дойдут до Глендивра через несколько дней. Ты должна убедить герцога сразу же. События развиваются очень быстро. Даже слишком быстро. После побега Тависа ситуация станет еще опаснее.

Кезия начала говорить что-то, но тут же умолкла.

— Я должен был спасти мальчика, — сказал Гринса, прочитав мысли сестры. — Еще один день в кентигернской темнице — и он бы умер.

— А его стоило спасать? Стоило ли подвергать страну опасности междоусобной войны ради спасения одной жизни?

Она ожидала, что брат рассердится, но он просто пожал плечами, словно сам уже задавался таким вопросом.

— Думаю, да, — сказал он. — Я знаю, что наши с ним судьбы связаны, и могу лишь предположить, что он сыграет важную роль в неком грядущем противостоянии сил. — Он вздохнул. — Видение его будущего явилось мне еще до прибытия ярмарки в Керг. Я увидел, как мы двое идем с войском по Прибрежным Землям, сражаясь плечом к плечу. Это всего лишь догадка, но мне кажется, мы сражались с войсками заговорщиков. Я не мог показать Тавису истинную картину будущего, не выдав своей тайны. Мне ничего другого не оставалось, кроме как изменить пророчество. — (Кезии показалось, что брат пытается убедить в этом самого себя, но безуспешно.) — Возможно, ты скажешь, что я изменил пророчество, чтобы спасти свою жизнь, — продолжил он, тряхнув головой. — Но я хотел также предупредить Тависа о предстоящих событиях, подготовить его, так сказать. Думаю, в конечном счете я только навредил мальчику. Мне и в голову не приходило, что он бросится с кинжалом на своего вассала.

— Никто из нас не может предвидеть всего, Гринса, — мягко сказала Кезия. — Даже ты.

— Знаю. После Посвящения Тависа я часто спрашивал себя, не преувеличил ли я важность того видения, так ли уж велика роль молодого лорда в предстоящих событиях, как я думаю. — Он снова посмотрел в глаза сестре. — Но в любом случае я по-прежнему уверен, что смерть Тависа послужила бы причиной войны. Возможно, побег мальчика помешает Кергу и Кентигерну уничтожить друг друга — по крайней мере в ближайшее время.

Кезия кивнула. Еще в детстве Гринса был не по годам умен. Казалось, боги подготовили его к тому, чтобы он нес тяжкое бремя, которое ложится на плечи всех Избранных. И теперь, спустя много лет, она едва ли могла сомневаться в здравомыслии брата.

— Как только до нас дойдут вести о случившемся, я поговорю с Керни, — сказала она. — Вряд ли твоя идея придется ему по душе. Он не любит вмешиваться в дела других герцогств. Но я попытаюсь.

— Спасибо.

Гринса шагнул вперед и обнял Кезию. Она прижалась щекой к его груди, на мгновение почувствовав себя в тепле и безопасности. От него пахло родным домом.

— Всего доброго, Кези. Надеюсь, мы скоро увидимся.

Кезия не жаждала этой встречи. Как бы сильно она ни скучала по брагу, женщина надеялась, что Керни откажется ехать в Кентигерн, однако не стала говорить этого вслух.