Развернув с 17–18 июля преследование отходящих частей 4-й танковой армии, Воронежский и Степной фронты к 23 июля в основном вышли на рубежи, которые советские войска занимали в начале месяца. Тяжелые наступательные бои еще продолжались на всей линии фронта севернее Белгорода, однако сложившаяся ситуация несла для командования Красной Армии очевидный заряд оптимизма. Несмотря на все промахи и тяжелые потери, понесенные в оборонительном сражении, главная задача по срыву немецкого наступления была выполнена.

Неудивительно, что 24 июля на свет появился приказ Верховного Главнокомандующего по итогам оборонительного сражения. Июльское наступление вермахта в районе Курской дуги было объявлено «окончательно ликвидированным». Этот приказ имел огромное политическое значение, фактически провозгласив провал планов, на которые противник возлагал столь большие надежды. После двух лет крайне неудачных летних кампаний, заканчивавшихся унизительными поражениями, Сталин с особым удовлетворением мог отметить — благодаря массовому героизму и мужеству, а также значительному росту боевого мастерства Красной Армии удалось разоблачить легенду о том, что «немцы летом в наступлении всегда одерживают успехи, а советские войска вынуждены будто бы находиться в отступлении»[286]. Именно с выходом упомянутого приказа официальная советская историография связывает окончание оборонительной фазы битвы под Курском.

Нисколько не приуменьшая мужество и стойкость принявших на себя первый удар войск Центрального и Воронежского фронтов, в то же время нельзя не заметить, что исход оборонительного сражения во многом определялся его взаимосвязью с ходом наступательной операции в районе Орловской дуги, а также июльского наступления Юго-Западного и Южного фронтов. Эти последовавшие друг за другом почти с недельным перерывом операции со всей очевидностью продемонстрировали руководству вермахта «реальные масштабы игры». Немецкая ставка на проведение одной, даже очень хорошо спланированной и подготовленной операции в рамках летней кампании оказалась несостоятельной.

Как и рассмотренная нами в предыдущей части Орловская наступательная операция, наступление войск Юго-Западного и Южного фронтов имело весьма амбициозные цели. В советской историографии это наступление подразделяется на две операции: Изюм-Барвенковскую и Миусскую. Их задачи декларируются — в лучшем стиле советских времен — как вспомогательные, имевшие основной целью сковывание мощной группировки немецких войск в Донбассе с целью недопущения их переброски в район Курской дуги. В реальности советское командование предполагало проведение операции на окружение значительной части донбасской группировки, состоявшей из 1-й танковой и 6-й армий. Войска Юго-Западного фронта генерала армии Р. Я. Малиновского должны были развернуть наступление из района Изюма, захватить плацдармы на правом берегу Северского Донца и в дальнейшем, введя в прорыв части 1-го гвардейского механизированного и 23-го танкового корпусов, развивать наступление на Сталино. Сюда же был направлен и удар части сил Южного фронта генерал-полковника Ф. И. Толбухина, перед которыми ставилась также задача по разгрому таганрогской группировки противника. Таким образом, восточнее Сталино намечалось окружение значительных сил 1-й танковой и 6-й армий[287].

Начавшиеся 17 июля с рубежа рек Северский Донец и Миус наступления войск Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина поставили командование группы армий «Юг» перед необходимостью существенного усиления 1-й танковой и 6-й армий. Немецкому командованию, опираясь на данные армейской и радиоразведки, во многом удалось разгадать советские планы, вскрыв состав и места сосредоточения ударных группировок противника. Все это не только позволило заранее привести свои войска в повышенную боеготовность, но и выделить резервы для 6-й армии, которой, по мнению командования группой армий «Юг», грозила серьезная опасность. Армия генерала Адольфа Холлидта (Hollidt Adolf) получила усиление в виде 23-й танковой и 16-й моторизованной дивизий. Эти соединения сыграли важную роль в отражении советского наступления и стабилизации южного участка Восточного фронта. В полосу 1-й танковой армии были переброшены части 17-й танковой дивизии, а также дивизии СС «Викинг» из состава 24-го танкового корпуса, на передаче которых в состав группы «Кемпф» 13 июля так настаивал Манштейн. В то же время управление соединения было передано в 6-ю армию.

Развернувшееся сражение носило едва ли не более тяжелый характер, чем бои в районе Белгорода. Несмотря на захват плацдарма в районе Изюма, развить наступление войскам генерала Р. Я. Малиновского не удалось. Наступление же Южного фронта было не только богато на потери, но в итоге проведенного немцами контрудара привело в начале августа к потере плацдарма на Миусе. Впрочем, этот оперативный успех достался командованию группы армий «Юг» ценой больших потерь и напряжения сил, заставив использовать в боях практически все имевшиеся под рукой резервы.

Оценивая ситуацию, сложившуюся к двадцатым числам, со сдержанным оптимизмом и не желая упустить возможность нанести противнику максимальный урон, Манштейн и его штаб решили провести две операции по ликвидации советских плацдармов на Миусе и Северском Донце, образовавшихся в ходе боев. По мнению немецких генералов, эти плацдармы являлись источником постоянной потенциальной опасности советского наступления на Донбасс и южную Украину.

Для проведения операции против войск Южного фронта командованию группы армий «Юг» не оставалось ничего иного, как заняться фактически ликвидацией ударной группировки 4-й танковой армии, чем была окончательно предопределена кончина «Цитадели». Начиная с 18–19 июля процесс «растаскивания» танковых соединений армии Гота и группы генерала Кемпфа постепенно начал набирать обороты. За период с 18 по 22 июля они расстались со многими своими подвижными соединениями. С 26 июля в полосе 6-й армии стали сосредотачиваться части 2-го танкового корпуса СС в составе дивизий «Рейх» и «Мертвая голова», а также 3-й танковой дивизии. Корпус лишился одной из наиболее боеспособных своих дивизий «Адольф Гитлер», которая, оставив материальную часть на Восточном фронте, убыла в Германию в связи с намечавшейся переброской в Италию.

30 июля ударная группировка 6-й армии перешла в наступление в районе Мариновка и Успенская против 2-й гвардейской и 28-й армий. Ожесточенные бои, длившиеся четверо суток, привели к ликвидации плацдарма на Миусе — потрепанные советские войска были вынуждены переправиться на левый берег реки. Впрочем, немецкие части также понесли в этих боях тяжелые потери. Тем не менее ободренный успехом Манштейн предложил Гитлеру провести аналогичное наступление против более крупного плацдарма Юго-Западного фронта, нависавшего над 6-й армией с севера, но разрешение фюрера на проведение этой операции получено не было.