Но в ту же самую секунду дверь скрипнула и в мастерскую заглянул бородатый Куддар.

– Позволите, пресветлый паладин? – молвил он, и послушники вновь как по команде обернулись.

– А… что? – вздрогнул усатый Фабрицио и осоловело завертел головой. – Магистр Куддар? Добро пожаловать, добро пожаловать! – Он взмахнул рукой, однако зацепил ящик с гвоздями, и тот рухнул с оглушительным грохотом. Гвозди дождем посыпались на пол. – Ах ты ж, ядрен забузз! – ругнулся паладин и тотчас зажал себе рот немытым кулаком.

Грузный бородач покраснел.

– Гхм… прошу прощения, ваша светлость, я не то имел в виду, – залебезил Фабрицио, и с задних рядов послышались сдавленные смешки.

Но пузан и бровью не повел: оправдываясь перед Куддаром, он вооружился рубанком и большезубой пилой и, опустившись на четвереньки, принялся сгребать гвозди в кучу.

– Видите ли, магистр, задумался я над тщетностью бытия, а тут еще и столярная работа! – бодро вещал он, сгребая гвозди рубанком и пилой. – А вы что хотели? Проповедь прочитать?

– Да уж, самое время для проповеди, – фыркнул Лекс, поглядывая на Фабрицио, который, сложив рубанок и пилу уголком, поволок ими гвозди. Пила с визгом скребла пол, но паладин и бровью не вел – знай себе толкал гвозди к краю трибуны, под которой уже стоял пустой ящик.

И магистр Куддар грустно вздохнул:

– Вы бы хоть совок взяли.

– Зачем совок? Еще одно мгновенье – и гвозди окажутся в ящике! – бодро отрапортовал пузан, ловко орудуя «уголком» из инструментов.

Куддар лишь вздохнул.

– Мы, паладины, приучены обходиться тем, что есть, и большего не ищем, – продолжил было Фабрицио, но договорить не успел: одно неловкое движение – и гвозди градом посыпались на пол мимо ящика.

– Тьфу, Гаур-р-р!.. – вскричал Фабрицио в бешенстве – только присутствие магистра не позволило ему закончить. – Прошу прощения, отец Куддар, – растянул он толстые губы в улыбке, усы его встопорщились от злости.

Послушники на задних рядах чуть со смеху не попадали. Даже Лекс с Талком прыснули.

А бородач сухо молвил:

– Позволите?

– Конечно-конечно, – тотчас посторонился пузатый паладин, – а что вы хотели?

– Побеседовать с послушниками, если не возражаете, – сухо бросил грузный магистр и двинулся к верстакам.

И у Лекса вдруг заныло сердце – Куддар шел куда-то в их степи… К ним или не к ним? Он покосился на Талкина и еще больше встревожился: Женька сидел ни жив ни мертв и машинально вертел в руках молоток.

В эту секунду на их верстак упала большая тень – и Саня замер. Краем глаза он заметил рядом бордовую мантию Куддара с золотым тиснением. Стоило лишь руку протянуть – и можно было потрогать золоченые язычки пламени на манжетах.

В следующий момент сзади послышался звук отодвигаемого стула, и следом раздался негромкий голос магистра:

– И зачем же вы это сделали, Лекс? Я так на вас рассчитывал…

Саня почувствовал такой жар в груди, точно внутрь плеснули кипятком.

– А что мы такого сделали? – пробормотал он, пытаясь сдержать волнение, но жар прорывался наружу, так что ладони вспотели.

Куддар вздохнул. Он сидел прямо за ними и крутил в руках рубанок.

– Можете не прикидываться, послушники, вы и так уже сделали все, чтобы опозорить своего старшего брата Бранго перед всей обителью, – с печалью в голосе произнес он, и Лекс почувствовал, как заливается краской.

«Он все знает! Черт…» – надо было как-то оправдываться, но у него язык прилип к нёбу.

– Все не так, магистр Куддар, – послышалось жалобное блеяние Талкина, – мы не хотели!

Бородач качнул головой:

– Самое плохое, послушники, в том, что я до самого конца верил, что вы ни при чем. Выгораживал вас до последнего. Я и мысли не мог допустить, что вы способны на такую подлость!

И последние слова Куддара точно током ударили Лекса, он вывалился из прострации и шепотом зачастил:

– Это не так, магистр Куддар! Мы не хотели… То есть хотели, но не Бранго, – запнулся он. – Мы думали отомстить…

– Хоть сейчас не кривите душой, – перебил его грузный магистр, меж бровей его пролегла вертикальная складка.

И Лекс только сейчас почувствовал, что выхода нет.

А Куддар продолжал:

– Я же знаю, что Талк перед завтраком подсыпал горох в капюшон куратору Бранго, пока тот занимался фехтованием у паладина Сегундо вместе с послушниками.

– Да не подсыпал я ему ничего! – чуть не закричал здоровяк. – Я всего лишь…

– И что вам в этом помог Джертон Амикар, – продолжал бородач, не обратив внимания на реплику Талка.

С этими словами он встал из-за стола, но тут Лекса точно прорвало: он вскочил со скамьи и, едва соображая, что делает, вцепился в рукав Куддара.

– Магистр, да выслушайте же – мы отомстить хотели!

– Своему старшему брату Бранго? – желчно усмехнулся Куддар. – Вам это отлично удалось.

– Да не собирались мы куратору мстить, – чуть не застонал Саня, – все из-за Нефлинга и Гунтаса! Мы им хотели за «сулёгу»… Но кто-то пересыпал горох, и получилось такое…

Но Куддар продолжал, не слушая Белова:

– Только это очень жестокая, подлая месть, послушники. Вы ему нож в спину вонзили. И уж от вас я такого не ожидал! – Он одним движением высвободил руку и двинулся к дверям. Однако в самую последнюю секунду обернулся и сухо молвил: – Кстати, это растение, с которым вы так легкомысленно шутите, называется «лай забузза», а знаете, почему? Потому что оно вызывает кашель и хрип, вплоть до удушья. – Сказав это, бородач развернулся и зашагал прочь.

– Отец Куддар! – дернулся было за ним Лекс, но магистр даже не обернулся. Он перешагнул через ящик из-под гвоздей и, не обращая внимания на царивший вокруг бедлам – гвозди Фабрицио так и не убрал, – хлопнул дверью.

* * *

В мастерской воцарилась звенящая тишина. Даже Журис за дальним верстаком молчал. Усатый Фабрицио некоторое время удивленно глядел вслед магистру, а потом трубно прокашлялся.

– Нич-чего не понимаю. Что-то случилось? – обернулся он к Лексу, который с несчастным видом стоял посреди мастерской.

Тот лишь пожал плечами и поплелся обратно за верстак. В теле его поселилась сковывающая тяжесть, как будто руки и ноги внезапно заржавели.

«Ч-черт!» – мысленно выругался он.

В груди саднило от неловкости, а в ушах до сих пор звенел голос Куддара: «Я до самого конца выгораживал вас…»

– Забузз-з… – Саня сжал кулак в бессильной ярости, мерзкое чувство вины грызло его ржавой пилой. – Вообразил этот Куддар невесть что! Тьфу… – И Лекс расстроенно плюхнулся на скамью.