Смерти, даже если в конце концов он предал Тёмного Лорда Волдеморта и заплатил за это своей жизнью. В тот момент она приняла наилучшее возможное решение, учитывая ту информацию и знания, которые у неё были. В конце концов, она ходила в школу с Томом Марволо Реддлом; она знала, какой он. Но затем Том заблудился на своём пути и был поглощён Тёмным Лордом Волдемортом.

— Волдеморт, в конце концов, был худшей чертой Тома Реддла, — делится своими размышлениями Вальбурга с Гарри, — Такое ощущение, что лучшие его черты, те, которые заставляли людей хотеть следовать за ним, исчезли.

Гарри, в свою очередь, рассказывает ей о поведении Тёмного Лорда Волдеморта до и после его воскрешения и о возвращении его внешней красоты, о которой ходили слухи, или, по крайней мере, о его человечности, а также об улучшении его — как правильно сказать? Интеллекта? Дальновидности? У него не было ни того, ни другого до этого странного преображения. Планирование? Предвидение? Проницательность? Эти слова подойдут лучше всего.

Определённо, стоило пережить несколько худших моментов в короткой жизни Гарри, чтобы увидеть, как надежда расцветает в нарисованных глазах его друга-наставника-наперсницы.

Ситуация с Сириусом Блэком оказывается ещё сложнее, чем с Регулусом. Вальбурге нравится размышлять о том, что именно она сделала не так, чтобы её сын в итоге оказался таким. Это правда, она обучала своих детей Тёмной Магии, но начинала она с лёгких заклинаний для начинающих, которые выучили в том же возрасте и её отец, и его отец. Они не видели в этом проблемы. В любом случае, эти заклинания просто были тёмными копиями тех, которые они изучали в школе. Так что они не могли привести к… отвращению к своей семье. Возможно, она стала относиться к нему по-другому после того, как он поступил на Гриффиндор, а не на Слизерин, но Сириус всегда был трудным ребёнком, и она почти ожидала такого его распределения. Когда Сириус продолжил отрываться, ей, возможно, следовало отреагировать без холодных и язвительных комментариев в его адрес. Когда он начал близко общаться с мальчиком Поттеров и начал свою карьеру шутника, ей, наверное, следовало объяснить ему, почему такое поведение плохо, а не просто наказывать его. Вместо того, чтобы отталкивать его, когда он подружился с оборотнем, она должна была защитить его. Вместо того, чтобы надеяться, что любовь Сириуса к семье победит, она должна была вернуть его сразу после того, как он сбежал жить к Поттерам. Она должна была быть скорее буфером между хладнокровным и строгим Орионом Блэком и их пылким и жизнерадостным Сириусом, и воспротивиться откровенной неприязни, которую Орион проявлял к Сириусу после распределения последнего.

Но теперь уже было слишком поздно для таких сожалений.

Она потрясена, когда узнает, как Сириус вёл себя в последние годы. Узнав о том, что Сириус начал преследование Питера Петтигрю вместо того, чтобы позаботиться о своём недавно осиротевшем крестнике, она поражается такому поведению, но может понять его. Сириус всегда был вспыльчивым и скорым на действия, но медленно соображал. Но то, что он поступил с Гарри так же, как с ним обошёлся его отец после распределения, она никогда не считала возможным.

Возможным она считает то, что директор каким-то образом смог подавить связь Крёстного Отца. Почти все Тёмные семьи ненавидят ненавидящего Тьму директора, и большинство делает это по уважительной причине, столкнувшись с его дискриминацией и покровительством. Вальбурга продолжает долгие и исчерпывающие разглагольствования о «худшем событии, которое когда-либо случалось с Хогвартсом — и это не считая нападение на него Гриндевальда».

Короче говоря, их разговоры очень поучительны для Гарри.

На самом деле настолько поучительны, что он может остановить Сириуса Блэка с помощью нескольких хорошо подобранных слов, когда они стоят рядом, пока Уизли и Гермиона нервно собирают свои вещи и укладывают их в сундуки. Гарри ждёт у двери, готовый идти, а Сириус Блэк стоит рядом, хотя ему явно неловко, и наблюдает за ним краем глаза.

Он начинает разговор:

— Вы знаете, что Вальбурга Блэк иногда навещает меня в моей комнате?

Сириус Блэк, кажется, искренне озадачен тем, что Гарри сам начинает разговор, тем более на такую тему.

— Ахм, нет, я этого не знал. Прости за это, соха… — он неловко обрывает себя, как будто инстинктивно хотел что-то добавить.

Гарри игнорирует это.

— Мы довольно много разговаривали в последнее время. Нет никого, кроме неё, с кем я мог бы нормально поговорить.

Теперь Сириус Блэк то колеблется, то выглядит решительно.

— Я знаю, что ты не ладишь с Роном и Гермионой, Гарри, хоть и не понимаю почему. Если ты сказал это, чтобы вызвать у меня чувство вины за то, что я не часто заходил к тебе, то…

— Сначала она в основном ругала меня за мои манеры или смеялась надо мной. Знали ли Вы, что джентльмен не обязан кланяться даме, даже в Волшебном Мире? Или что простое рукопожатие считается чем-то маггловским? Вместо этого мы должны кивать друг другу — он не ждёт подтверждения своим словам от Сириуса Блэка, продолжая, — А потом мы начали говорить о более серьёзных вещах.

Сириус Блэк стонет.

— Она рассказывала тебе о чистоте крови? Клянусь, эта женщина…

— На самом деле она этого не делала, — он делает небольшую паузу. — Она рассказала мне о твоём детстве, о Регулусе, об Орионе, — он делает ударение на именах и смотрит, как его крёстный вздрагивает, как если бы он сейчас был Гарри. Гарри приступает к самой жестокой части — Видимо, когда ты впервые вернулся домой из Хогвартса, твой отец сказал тебе, что ты больше не его сын. Ты был для него просто ещё одним безмозглым гриффиндорцем, — Гарри безжалостно улыбается, когда Сириус Блэк вздрагивает во второй раз. — Я сказал ей, что могу понять твои чувства. В конце концов, когда я впервые прибыл сюда после попадания в Хогвартс, мой крёстный сказал мне, что я больше не его крестник. Я был для него просто скользкой змеёй.

Сириус Блэк бледнеет и выглядит готовым упасть в обморок.

Удовлетворённый, но не полностью, Гарри оборачивается и смотрит на лестницу, где, наконец, видит, как Уизли спускаются длинной вереницей рыжеволосых во главе с Гермионой Грейнджер, за которой следует женщина, выглядящая так, будто она на грани нервного срыва. Гарри мог бы пожалеть Молли Уизли, но она слишком раздражает его своим постоянным нытьём, суя свой нос в вещи, которые её совершенно не касаются, делая это прямо как тётя Петуния, и решая, что она знает всё на свете лучше, чем он —