мгновение он раздражает Гарри, прежде чем он замечает подписи внизу. Конечно, это были они! Почему он не подумал о них с самого начала?

Это от профессоров Брэндов, говорящих ему, что их работа завершилась и что они нашли точки соприкосновения между арифмантикой и древними рунами. Они опубликовали свою работу — вложим в письмо журнал с пометкой на нужной странице — и назвали её. Это новаторское исследование, высоко оценённое профессионалами и облегчающее большой объём работы.

Слёзы наворачиваются на глаза Гарри, когда он читает «Брэнд-Поттер-Симбиоз-Рун-и-Арифмантики».

***

Этот год начинается не так, как другие. Это не тягостно и не неприятно, просто… странно.

Рон и Гермиона, похоже, наконец-то поняли, что подходить к нему нет никакого смысла. Конечно, при этом они вынуждены поддерживать иллюзию, выступая на публике среди своих друзей-гриффиндоров и хвастаясь своим статусом членов Золотого Трио, но Гарри может достаточно легко игнорировать их. Единственные, кто верит им, оказываются невежественными первокурсниками; все остальные достаточно часто видели их взаимодействие, чтобы знать, что если Гарри так дружит с Роном и Гермионой, то они не хотят знать, на что похоже его общение с врагами.

Ученики с нетерпением наблюдают за Гарри.

Малфой угрюм и замкнут. Он даже не повторяет трюк, который начал с прошлого пира в честь начала года и периодически повторял в течение года: садиться рядом с Гарри и ронять еду и напитки ему в тарелку. Вместо этого он почти падает на своё место, тяжело опираясь на руки, передвигая еду по тарелке вместо того, чтобы есть её.

Гарри чувствует на себе ожидающие взгляды.

Что касается профессора Амбридж… ну, этот год будет для неё не таким приятным, как прошлый. По крайней мере, теперь она будет рядом со своим любимым бывшим министром Фаджем, который сидит в камере напротив неё. Гарри делает мысленную пометку узнать, кто будет следующим министром.

В него впивается взгляд.

Быстро оглядевшись, не наблюдает ли кто, Невилл застенчиво машет Гарри со своего места в конце гриффиндорского стола. Гарри улыбается и кивает в ответ, правильное чистокровное движение, которое, как он знает, Невилл распознаёт — он достаточно часто жаловался на уроки этикета — и получает в ответ удивлённый взгляд. Довольный, когда Невилл разражается необъяснимым смехом, вызывая странные взгляды окружающих учеников, Гарри снова смотрит на свою тарелку.

Студенты вместо того, чтобы смеяться-сплетничать-показывать-пальцы-ненавидеть, смотрят на него с глубоким восхищением, предвкушением и пугающей надеждой. Гарри готов поспорить на всё, что у него есть, что все думают, что он победит Тёмного Лорда Волдеморта ради них, не обращая внимания на дюжину более способных и опытных ведьм и волшебников только в этом Большом Зале. Только в прошлом году все они желали ему смерти или, по крайней мере, надеялись, что его посадят в тюрьму за ту роль, которую он, очевидно, сыграл в исчезновении Седрика Диггори. В этом же году они, похоже, забыли об этом, надеясь, что он будет сражаться за них так же яростно, как если бы они были его родственной душой. Только не потому, что его родственная душа хочет убить его, а они хотят, чтобы он убил свою вторую половинку. Не то чтобы кто-то знал об этой маленькой детали… Гарри стряхивает с себя этот поток мыслей и вместо этого концентрируется на профессоре Снейпе.

Этот человек просматривает массы перед собой ястребиными глазами, удерживая себя от причинения вреда, стараясь только смотреть на них. Вместо того, чтобы бросать на Гарри ненавистные взгляды, он кажется почти… извиняющимся? Гарри надеется, он не заболел.

Директор, как всегда, раздражает. Он произносит длинную и красивую речь о том, как они все должны объединиться в эти тёмные — или Тёмные? — времена, и вместе противостоять Тьме, держаться вместе, и… Гарри, возможно, забыл точное содержание речи в своём ужасе, увидев нетерпеливый энтузиазм и безмозглую преданность на лицах своих однокурсников из-за этих манипулятивных слов. Гарри чувствует облегчение, что, по крайней мере, его товарищам по факультету всё равно на слова директора, и они проявляют лишь еле заметное отвращение к оратору.

Очевидно, везение Гарри длится недолго.

На собрании в общей комнате король Слизерина снова выделяет Гарри, как и в прошлом году. Он продолжает и продолжает говорить о «невоспитанности», «грязных полукровках» и «испорченном возвращении нашего Господина». Гарри просто безучастно смотрит в стену и позволяет этим словам пролететь мимо него, вместо этого пересматривая, какие заклинания и зелья он сможет теперь наложить на браслет. О некоторых всё ещё не может быть и речи; ему понадобится его полная магическая сила и совершеннолетие, и то, и другое он получит только в свой семнадцатый день рождения. Но сейчас он намного сильнее, чем был в первый год, и арсенал его заклинаний показывает это. Может быть, он даже попробует это заклинание тёмного щита…

— Поттер! Ты вообще слушаешь?

Гарри сонно моргает, возвращаясь мыслями к гостиной и ухмыляющемуся лицу в пяти сантиметрах от него. Привыкнув на тренировках к такой близости, чтобы меньше бояться, он не вздрагивает. Он заметил, что ему достаточно вспомнить ту ночь — я-могу-прикоснуться-к-тебе-боль-Боль-БОЛЬ или тот день — надежда-ответ-угроза-растраченный-потенциал-Авада-Кедавра-, чтобы вынести то, что он считал невозможным ещё несколько лет назад. Например, людей, стоящих рядом, нависающие над ним или даже прикасающихся к нему.

Так что теперь, когда перед ним стоит угрожающий король Слизерина, Гарри это даже не смущает.

Или не смущало, пока король Слизерина не решил, что с него хватит, и дерзость Гарри должна быть искоренена в нём. Он решает сделать самое худшее из возможного.

Он пытается узнать слова Гарри.

— Что это? — говорит он, хватая Гарри за левое запястье и поднимая его в воздух, — Что ты делаешь с этим причудливым браслетом, Поттер? Ты можешь себе его позволить? У кого ты его украл?

Гарри отказывается поддаваться на подначивания и в ответ лишь приподнимает одну бровь, молча спрашивая короля Слизерина, того, кто должен знать всё о Слизерине, как он мог пропустить, что Гарри носил этот браслет годами, даже не пытаясь скрыть это.

Видя, что эти подначивания вызывают усмешку только у него, король Слизерина меняет тактику.

— Что тебе скрывать, Поттер? А?

Вторая бровь следует за первой. В самом деле, мало вероятно, что Гарри пошёл на все эти ухищрения, чтобы сохранить что-то в секрете, только для того, чтобы открыть свои слова сейчас, на глазах у всего Слизерина.

И король Слизерина снова слегка меняет тему своего агрессивного допроса.

— Это может быть только метка души. Или, может быть, ты хочешь скрыть, что у тебя её нет? —