Открытый грабителями античный погребальный комплекс поистине уникален. Лишь случайность привела к тому, что его не обнаружили профессиональные археологи. Но мы знаем, сколь велика роль случая в археологических исследованиях.

Корявые рисунки — все что осталось от изящных ритонов с изображениями головы барана и лани (?) из склепа в Никонии

Поражает другое. На берегах Днестровского лимана было сделано редчайшее научное открытие. Если бы его сделали ученые, то можно было бы дописать несколько страниц в древнейшей истории не только Украины, но и юга Восточной Европы. Однако это событие никого не взволновало. В Никонии открыто велись грабительские раскопки и продажа найденных находок. Сами «раскопщики» не очень то и прятались и, в конце концов, рассказали о своих «достижениях». Правда, рассказали только тогда, когда распродали все найденное. И вновь никакой реакции от властей.

Я хорошо понимаю своих коллег, которые, узнав о находках, предпочли наладить хорошие отношения с «раскопщиками», вместо заявления в милицию. Во-первых, последнее небезопасно, во-вторых, бесполезно. Сложившаяся практика показала, что власть не может и, главное, не хочет поставить надежный заслон расхитителям культурного достояния. Сегодня у власти масса других забот, и защита археологических ценностей не входит в сферу ее приоритетов. Скорее наоборот, очень влиятельные силы заинтересованы в том, чтобы «теневая» археология продолжала безнаказанно крушить памятники старины. И это при том, что официальная украинская идеология не прочь причислить скифов, наряду с носителями трипольской культуры, к прямым предшественникам украинского народа!

Если же учесть, что не только в России, но и у наших соседей наплевали на дальнейшее развитие науки, довели до нищенского состояния различные НИИ и государственные музеи, отказались от проведения целенаправленных научных экспедиций и закупок даже уникальных экспонатов, то становится понятно, почему вновь возродилась и успешно развивается деятельность «черных археологов». И не стоит удивляться, что в данном случае одесские археологи установили контакте милыми сельскими ребятами, промышляющими грабежом древних могил, и получили хоть какую-то научную информацию, а не действовали по неработающему закону.

Сегодня Одесский археологический музей продолжает ежегодные кратковременные раскопки на Роксоланском городище. Но это возможно лишь благодаря сотрудничеству и финансированию Торуньского университета в Польше. Узнав, что в музее хранится уникальная коллекция из Кипра, греки отремонтировали протекающую в здании крышу и оплатили работы по переоформлению экспозиции античного зала. В одном из самых богатых городов Украины на это денег не нашлось. И никому из власть предержащих ни в Одессе, ни в Киеве от этого не стыдно. Еще в 60—70-е годы прошлого века была сделана попытка организации археологического заповедника в Никонии, но она так и не была осуществлена. Подобные разговоры продолжаются и сегодня, но их реализация уже даже не рассматривается. А за это время был обнаружен и разграблен склеп скифского царя и масса других ценнейших объектов. Что еще должно случиться на развалинах античного полиса, чтобы их взяли под охрану?

Как-то при встрече директор Одесского археологического музея В.П. Ванчугов рассказал мне, что бронзовое навершие из Никония якобы было перепродано из Одессы неизвестному коллекционеру в Тирасполь. Судьба остальных находок неизвестна… Можно лишь констатировать, что у этой истории трагичный для науки финал.

Мы хорошо знаем, что существует наркомания и алкоголизм, так называемая «игральная лихорадка» и компьютерная зависимость, а также множество других физических и психических отклонений. Менее распространена, но не менее опасна и такая болезнь, как кладоискательство.

Желание быть богатым — естественное стремление любого нормального человека. Нищета унижает и оскорбляет. Давно отмечено, что благополучный буржуа нередко добрее и участливее, чем обиженный и опустившийся люмпен. Вопрос стоит только в том, где же та невидимая черта, которая позволяет человеку понять, что благополучие достигнуто, и после этого успокоиться и жить в свое удовольствие. У каждого индивида представление о богатстве разное. Зависит оно от воспитания, культуры, наконец, собственного опыта и особенностей личности. Недаром в народе говорят: «Кому щи жидкие, а кому жемчуг мелкий».

Еще В.И. Гошкевич отмечал: «Жажда обогащения находкой клада, естественно, более присуща людям бедным, малоразвитым, суеверным. Как азартный игрок, такой кладоискатель все сильнее и сильнее втягивается в это занятие и доходит до того, что целью всей своей жизни ставит находку клада. Я видел несчастных людей-хлебопашцев, мастеровых, у которых кладоискательство составляет манию; некоторые из них бросили свои прямые занятия и весь век скитаются в поисках кладов».

По поводу мнения, что кладоискательство характерно исключительно для бедных и малограмотных крестьян, можно и поспорить. Хорошо известны истории, когда клады искали не только богатые люди, но и сильные мира сего. Жажда быстрого обогащения не обошла ни одно сословие. Что же касается «золотой лихорадки», которая периодически вспыхивала в различных частях света, то здесь В.И. Гошкевич прав. И Россия в этом отношении не исключение.

Кладоискательство возникло тогда, когда человек решил доверять свои богатства земле или различным потайным местам. Выбор места для клада мог быть самым непредсказуемым, но определенно можно сказать одно: их прятали там, где жили и трудились люди. Как только появились известия о скрытых или найденных ценностях, сразу же появились и кладоискатели, готовые не считаться ни временем, ни средствами, и искать, искать, искать!.. Находка клада во все времена вызывала живой интерес и подогревала стремление обывателя пуститься на его поиски. Всегда существовали фанатики, сделавшие поиск клада главным делом своей жизни. При этом цель «найти клад» зачастую заменялась самим процессом — его поиском.

В XIX веке кладоискательство в крестьянской среде было весьма распространенным занятием. Нередко оно охватывало целые деревни и даже несколько селений. Под влиянием фантастических рассказов убежденных искателей сокровищ крестьяне во многих губерниях сбивались в артели до трехсот человек и, воодушевляя друг друга, разрывали курган за курганом, крушили древние городища и поселения, уничтожали могильники и ворочали приметные камни. При этом запускалось хозяйство: вместо того чтобы пахать и сеять, мужики покидали деревни и все силы бросали на поиски эфемерного клада. Хорошо известны случаи, когда кладоискательство принимало форму повальной болезни.