– Ты прав. Ты прав, Богдан. Во всем. И меня это ужасно пугает. Я словно обезоружена. Я не могу совладать со своими эмоциями. Особенно в такое тяжелое время. Я просто не могу себе позволить быть счастливой. Гиллиус ждут перемены…

– Да забудь ты о нападении! Я сейчас говорю о нас! Только ты и я, понимаешь?

– Да, но моя личная жизнь только мешает. Я не в силах сделать упор на том, что важно моему народу.

Я прислонил ее руку к груди:

– Моя любовь может сделать тебя сильнее, глупышка. Наша любовь сделает нас бессмертными! Тогда мы сможем преодолеть все. Не стоит бояться своих чувств. Если ты чувствуешь то же, что и я, зачем все скрывать? Мы просто можем быть вместе. Вместе мы будем сильнее.

Я никогда не думал, что могу быть таким откровенным. Слова так и выскакивали из моего рта, и я не чувствовал при этом никакого смущения. Я уже был готов кричать о своей любви с Зеленой горы.

Галлея, я люблю тебя!

Она молчала, и я тянулся к ней, пока мой лоб не соприкоснулся с ее. Мы были так близко друг к другу, я чувствовал, как ее дыхание обжигает мне губы.

А потом настала такая в душе теплота, что я захотел спеть. Я не знаю, зачем стал мычать мотив песни Жени Белоусова, которую уже пел ей в Гильском саду.

И знаете, что она делала? Слушала и плакала. А потом говорит:

– Что происходит? – Я почувствовал, что ее дыхание сбилось. – Что ты со мной делаешь, Богдан? Меня так к тебе тянет.

Мы смотрели друг другу в глаза. И я прошептал:

– Это лю-бовь. Я люблю тебя, Галлея…

Мы поцеловались.

О, моя милая, нежная Галлея. Наш с ней момент был прекрасен. Мы слились в самом страстном поцелуе, какой только можно себе вообразить. Она обвила руками мою шею, я сжимал ее талию.

– Я люблю тебя, я люблю тебя, – продолжал я шептать ей.

Вот так Женя Белоусов и сияние Вечного дерева помогли нам ускорить развитие наших страстных чувств. Мы сами не заметили, как эта песня стала нашим знаком любви.

Будь я проклят, если когда-нибудь проговорюсь ей про влечение к темной королеве!

Я все-таки не понимал, почему королева Агнэль так со мной поступила. И намеревался выяснить причину. Или хотя бы сгладить конфликт. Возможно, я просто не мог жить спокойно, зная, что меня кто-то не любит (по крайней мере, из женщин). Галлея указала мне путь до школы королевы, где, по ее словам, она в основном находилась. Еще мною двигал интерес, что же за подарок должна была мне преподнести Агнэль, который так поможет мне выжить на темной стороне Гиллиуса. Я надеялся, что все-таки это будет плащ-невидимка. А кстати, почему его не мог наколдовать Зергус?

К тому моменту, когда я подошел к школе, я еще не решил, что скажу ей. Включать обаяние, которое мне даровали родители, не было никакого смысла, потому что королева Агнэль была не просто человеком. Она была гиллом, который прожил на свете уйму лет, и просто так навешать лапши на уши ей не удастся.

Так, давайте про школу. То еще местечко. Высоту и ширину этого здания следовало измерять в километрах. Два или три километра влево, столько же вправо. Высота примерно с двадцатиэтажку. Такой крытый мини-город под одной крышей. Удивительным был цвет сооружения – матово-черный. Это единственное здание на светлой стороне, которое было черным и пугало детишек.

Я шагнул на ступеньку крыльца школы, и в этот момент должен был загреметь гром и удариться о крышу молния, как в каком-то ужастике. Такой зловещей была там атмосфера.

Передо мной возвышалась массивная дверь, которая, как сказала Галлея, должна была быть открытой. Но она была закрыта. Я прикоснулся к ручке, но она меня цапнула.

– Эй! Ты чего? – Я потирал ладонь. – Чего раскусалась?

Вскоре с невыносимым скрипом дверь распахнулась сама, и я вошел внутрь. Галлея сказала, что в школе всегда полно гиллов, но я никого не видел. Было пусто и холодно. Возможно, такую странность погодных условий, как холод, я приписал свойствам просторной площади, подобно прохладе в подвалах и подъездах в жаркие дни. Закрадывались сомнения, что принцесса вообще не была в этой школе. Уж больно много я наблюдал нестыковок.

Я сделал шаг, и появился зеленый дым. Он был таким плотным, что вскоре я перестал что-либо видеть. Я не мог разглядеть даже собственных ног.

– Я пришел поговорить с королевой Агнэль! – стал причитать я. – Вы не могли бы выключить иллюминацию? Эй!

В ответ я слышал лишь какие-то бормотания, доносящиеся со всех сторон сразу. Я пытался разобрать хоть слово, но безуспешно. А потом меня кто-то толкнул, и пихал до тех пор, пока я не свалился на пол.

Вас когда-нибудь били вслепую? Хотя с открытыми глазами я все равно вряд ли бы смог намылить кому-то физиономию.

– Мне нужно поговорить с королевой! – Я размахивал кулаками. – Передайте, что сын Грейдиуса хочет поговорить!

Занятные эти магические ловушки. Я уже второй раз в них вляпался! Хорошее чувство юмора у этой королевы. Сначала Глухой лес с насильником-кустом, теперь дым, не дающий сделать и шага. А как только я открывал рот, чтобы завопить, меня снова били. Под ребра, в колено, даже попали в большой палец ноги! Я хватался за все тело сразу, чтобы не дать невидимому кулаку шанс снова мне врезать.

Какова была моя радость, когда я наткнулся на дверь. Я стал бесцеремонно в нее ломиться.

– Откройте мне! – закричал я. – Впустите!

Удар под колено, и я пошатнулся.

Странная на ощупь была дверь. Ручка слишком теплая для железяки. А еще страннее повело себя сердце. Оно вдруг что-то почувствовало, будто я уловил нечто знакомое, но давно позабытое. Я, как и вы ничего не понимал.

– Потерял что-то, человек? – услышал я и шустро выставил руку.

– Кто здесь? – Я в кого-то вписался.

В ответ ничего не последовало, и я осмелился ощупать фигуру. Он не сопротивлялся, и я позволил привольности. Сначала я ощупал ноги. Твердые две арматурины. И кому могут принадлежать такие конечности? Разве что скульптуре в железных доспехах. Пресс даже через плотную одежду казался тверже подноса и рельефнее стиральной доски. Далее торс. Какая грудь! Как два неспелых манго! Я таких сроду не видел. Я пошел выше – густые волосы, острые уши… В ужасе я отскочил.

Югула.

Тут зеленый дым стал развеиваться. Передо мной стоял нахмуренный Флэи.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Вы представляете его тон? Он будто говорил с ожившей какашкой.

– Хочу поговорить с Агнэль, – незамедлительно ответил я.

– С королевой Агнэль, – поправил меня.

Его задело, что я пропустил титул.

– Я предполагаю, что она находится за этой дверью? – спросил я.