список праздников, можно вполне определенно сказать, что средний римлянин располагал гораздо более обширным периодом законной праздности, чем рабочий класс будущих эпох, – еще один фактор, притягивавший в столицу множество бездельников и паразитов.

Страсть к публичным зрелищам; мания азартных игр. Помимо больших общественных театров, амфитеатров и ипподромов (цирков) существовало множество более мелких частных заведений. Хорошие деньги можно было сделать на гладиаторских боях и гонках колесниц, поэтому их часто устраивали спекулянты, хотя гораздо чаще в провинциальных городах, чем в Риме.

Страсть к подобным зрелищам и состязаниям была немыслимой; никакой «баскетбол» или «футбол» других эпох не мог даже сравниться с подобной монополизацией общественного сознания. Пари на самые различные состязания непрерывно заключались в каждой инсуле, лавке или особняке, и все они, разумеется, являлись совершенно законными. Лишь некоторые отдельные политики и писатели втуне критиковали эту порочную страсть, и известный протест Ювенала эхом донесся до наших дней: «Весь римский народ, который некогда повелевал другими народами, все консулы, легионы и все остальные стремятся теперь только к двум вещам – бесплатному хлебу и общественным играм!»

Правительство, без сомнения, поощряло эту тенденцию: чем больше население думает только о соперничестве двух колесничих, тем меньше внимания оно будет уделять странным делам на Палатине. Тогда даже блестящие императоры устраивали весьма тщательно подготовленные представления для римлян в качестве законного вознаграждения населению города, который дал им право на императорский пурпур. После завоевания Дакии Траян ознаменовал свою победу, устроив состязания, которые продлились 132 дня, во время которых, как говорилось, были убиты 10 тыс. диких и домашних животных, за это время сражались 10 тыс. гладиаторов, хотя, возможно, большинству из них было позволено остаться в живых. И эти состязания шли такой непрерывной чередой, что в редкий из дней над Римом не проносился громовой рев толпы, свидетельствовавший о том, что победу в гонках одержал колесничий партии[331] «голубых» или «зеленых» или фаворит-гладиатор наконец вонзил свой трезубец в соперника.

Расходы крупных чиновников на общественные зрелища. Естественно, стоимость этих состязаний была огромна. Председательство и курирование этих мероприятий возлагались на магистратов, при этом основные почести и тяготы доставались обычно консулам и преторам[332]. Государство выделяло каждому чиновнику значительную сумму для оплаты зрелищ, но она была значительно меньше истинных расходов. Искушение сидеть в центральной ложе амфитеатра Флавиев или Большого цирка оказывалось столь велико, что магистрат готов был пожертвовать значительной долей своего состояния, чтобы только показаться там народу, заслужить его приветствие «Ave!» и поприсутствовать в рядах своих благородных соперников. Когда Адриан был претором, император Траян, будучи его родственником, выделил тому персонально 4 млн сестерциев (160 тыс. долларов) на оплату тех состязаний, которые требовало от него положение претора.

Наш знакомый Публий Кальв, не занимавший имперских постов, в течение длительного времени был избавлен от подобных расходов, но столь завидное положение закончилось в тот момент, когда он стал претором. За время пребывания на этом посту он приложил столько же сил для обеспечения поставок африканских леопардов через своего друга, бывшего легатом в Нумидии, и для организации весьма желательных гонок колесниц, сколько ему пришлось затратить для выстраивания своего обвинения перед трибуналом. За один хороший тур гонок колесниц тратили до 400 тыс. сестерциев (16 тыс. долларов), а некоторые из более богатых друзей Кальва столкнулись с тем, что преторские игры могли стоить им в дюжину раз больше. Сенатор радовался тому, что тратил на такие престижные вещи примерно вполовину меньше своих коллег, правда, за это ему все равно пришлось жить в течение двух лет, экономя на всем, и к тому же продать одну из своих вилл[333].

Неописуемая популярность игр. Во время проведения игр на них присутствовали буквально все жители Рима. Когда-то рабам законодательно запрещалось там находиться, но закон этот благополучно забыли спустя несколько поколений. Мало нашлось бы таких глав семейств, которые рискнули бы стать крайне непопулярными, не позволив своим фамилиям посещать хотя бы самые известные состязания. Носильщики паланкинов, ожидавшие команды, бездельничавшие посыльные, все слуги и приживалы в больших особняках яростно спорили по поводу каждого события этих состязаний и ставили на кон все свои монеты, которые дали им их хозяева перед выходом, и эта страсть оказывалась такой же, что и у оборванных плебеев, населявших вонючие инсулы или ночевавших под крытыми галереями.

Можно было подумать, что половина Рима жила только от одних гонок колесниц до других и от одного состязания гладиаторов до другого. Каждое такое событие представляло собой демонстрацию социальных ролей. Передние места предназначались для магистратов, которые занимали курульные кресла в порядке значимости своих должностей; существовали также почетные места для сенаторов и других категорий, а сразу за ними – места для всадников. Если присутствовал император, он сидел в особом отсеке (cubiculum), который – по демократической снисходительности Траяна – был выдвинут далеко вперед, чтобы все зрители могли его видеть.

Эти почетные места были бесплатны, но огромное количество зажиточных зрителей старались приобрести билеты на более престижные ряды сидений – сразу за всадниками[334]. Цены обыкновенно бывали незначительны, но относительно этих билетов проделывались вещи, известные и в более поздние времена: уполномоченные за сдачу в аренду мест (locarii) скупали для себя значительное число зарезервированных мест на наиболее популярные зрелища, а потом перепродавали их накануне состязаний по завышенным ценам. Надо упомянуть, что за этими зарезервированными местами имелись еще и бесплатные – для первых пришедших, а уже за ними оставалось обширное пространство, где плебеи и рабы могли стоя наблюдать за происходившим, жестами и криками выражая свое отношение к нему.

Меньшая популярность театров по сравнению с цирками и амфитеатрами. Все общественные представления можно разделить на три группы – театральные постановки, гонки в цирках и сражения гладиаторов. Для основной массы зрителей театр никогда не обладал той вульгарной притягательностью, которую таили в себе два других вида зрелищ. С другой стороны, довольно значительная группа людей высокого положения и хорошего образования считала два последних зрелища «уделом толпы» и всегда выражала презрение к гонкам колесниц и боям фракийцев. Но даже самые утонченные римляне, однако, никогда не были истинными афинянами. Трагедии, в которых речь шла о глубоких человеческих проблемах, такие, которые принесли успех и признание Эсхилу и Софоклу, абсолютно не имели успеха на берегах Тибра. Появилась даже растущая неприязнь к лучшим образцам комедий. Куда больше римские зрители наслаждались в театре грубыми развлечениями на сцене.

Как правило, сцена в театрах была длинной и узкой, размером примерно 120 на 24 фута, и при этом приподнятой только на три фута над орхестрой, где