Даже думать не хотелось, что сегодня вечером Хильдика отправится к этому… вот к этому!..

Я злобно взглянула на герцога, но взгляд пролетел мимо цели, потому что брат короля смотрел на Хильдику – так и ел её глазами.

Начало праздника показалось мне длинным, серым и скучным, хотя трубы гремели, зрители ликовали, и дождём летели цветы, устилая нашу дорогу до ристалища душистым пёстрым ковром.

Отец ехал впереди, на белом жеребце, гордый и величественный, и я только вздохнула, потому что у меня на величественный вид не было настроения, а когда я косилась на герцога Тюнвиля, то понимала, что скоро от моей гордости останутся лишь воспоминания.

Брат короля не пожелал сесть в седло и шёл пешком, подбираясь всё ближе и ближе к лошади Хильдики. Это злило, это бесило, но поделать уже ничего было нельзя. Тем более что запели фанфары, объявляя приветствие рыцарей.

Первое состязание – конный забег, было объявлено сразу после того, как все участники, разбившись по парам, объехали ристалище, позволяя зрителям вдосталь налюбоваться на резвых жеребцов, грызущих удила, на блестящие шлемы, на развивающиеся флаги. В этот раз доспехов и кольчуг не было ни на одном участнике, и я пару раз слышала, как зрители жалели, что не будет поединков на мечах или копьях.

Пусть жалеют, если не понимают, что в таком бою у человека почти нет шанса против дракона.

А дракон тут был – король Рихард. Ехал первым, красуясь в жёлтой тунике с чёрной полосой наискосок и со штандартом, на котором на жёлтом поле летел чёрный дракон. Цвета дома Палладио. Тревожное сочетание. Как будто на солнце наползла тень. Король ехал на чёрном мощном жеребце и больше походил на ожившую скалу, чем на существо в человеческом обличии.

Его брат не пожелал участвовать в состязании и занял место в королевской ложе, встав за креслом Хильдики, Я старалась не смотреть в ту сторону, чтобы не злиться слишком сильно – мой конь мог почувствовать, что наездник нервничает, и занервничать сам.

Участников было двадцать четыре, и все поспешно принялись стаскивать с себя шлемы, перебрасывая их оруженосцам вместе с мечами и копьями. Все стремились облегчить свой вес перед забегом, и некоторые снимали даже цепи с ладанками и кольца.

Я протянула меч и копьё Лионелю, а потом сняла шлем и отдала его Капанито.

– Карманы проверили, ваше высочество? – поинтересовался король Рихард, железной рукой сдерживая своего жеребца, который нетерпеливо перебирал копытами. – В них точно ничего не завалялось? Можете ещё сапоги снять, чтобы облегчиться.

– Можете сами облегчиться, – посоветовала я ему, – если думаете, что от веса наездника зависит победа.

– А от чего же она зависит? – король оскалился улыбкой.

– От мастерства, – я широко улыбнулась ему в ответ.

Король хотел сказать что-то ещё, но тут к нам приблизилась самозванка, а за ней – служанка с корзиной, полной цветов.

Нам пришлось резко осадить коней, и я не сдержалась:

– Женщинам здесь не место! – рыкнула я, поворачивая коня боком, чтобы случайно не взбрыкнул.

Но самозванка подошла безо всякого страха и взяла из корзины два букетика, перевязанных лентами.

– Это на счастье, – сказала она, сияя солнышком и поглядывая на Рихарда из-под ресниц. – Хочу пожелать удачи всем участникам. Разрешите украсить вашего коня цветами, ваше величество?

– Разрешаю, – кивнул король, заставляя жеребца наклонить голову.

Я неодобрительно следила, как самозванка закрепила на узде букетик, а потом направилась к другому рыцарю. Пришлось ждать, пока она одарит цветами всех. Пока она любезничала с участниками турнира, служанка испуганно оглядывалась на всхрапывающих коней, и цветы дрожали в корзинке, как живые.

Меня самозванка оставила напоследок, хотя я очень надеялась, что у неё хватит совести не подходить. Разумеется, совести там ощущалась явная нехватка, потому что обманщица приблизилась, улыбаясь так ласково, что я еле сдержалась, чтобы не пнуть её прямо в лживое лицо.

– Молюсь о вашей победе, мой герой, – сказала она, привязывая последний букетик к уздечке моего коня.

Цветы в букете были померанцевые, совсем недавно сорванные, так что все мы сразу запахли ароматно, как придворные кокетки. Ленточка на букетике была оранжевой, и мне опять пришлось собрать волю в кулак, чтобы не сорвать этот бесстыдный подарок. Оранжевый был цветом принцессы Аранчии, и теперь этот цвет красовался на жеребце каждого из рыцарей. Замечательный жест набожной принцессы!

Пока я злилась, ладонь самозванки как-то совершенно незаметно легла на моё колено. Я чуть не дрыгнула ногой, но вовремя удержалась, чтобы не устроить новое представление напоказ. Весёленький будет турнир, если в самом начале братец лягнёт сестру-невесту по уху.

– Руку убери, – процедила я сквозь зубы.

– Не бойтесь, – она не только не убрала руку, но ещё и умудрилась погладить меня по ноге, – сестра не причинит вреда брату.

– Ты мне не сестра, – прошипела я, резко поворачивая коня, так что самозванке пришлось отскочить, чтобы не попасть под копыта.

– Всё ещё злитесь, – она укоризненно покачала головой. – Что ж, очень жаль. Но знайте, что я думаю только о вас.

Я не ответила и ударила коня пятками, выводя на стартовую линию.

Король Рихард вывел своего коня справа от меня, остальные всадники растянулись вдоль линии.

– Надеетесь победить? – спросил дракон, разминая плечи и чуть пригибаясь вперёд, к холке жеребца.

– Не понятно, на что вы надеетесь, – ответила я.

Герольд поднял белый с алыми полосами флаг, и все замерли – и участники, и зрители. Стало так тихо, что я слышала, как дышит король Рихард – ровно, спокойно, совсем не так как я – быстро, прерывисто. И это было плохо, очень плохо. Потому что битву выигрывает тот, кто спокоен. А я спокойной не была.

Я приказала себе не думать ни о короле, ни о герцоге, ни о поганой самозванке, присвоившей моё имя. Сейчас будет только скачка и цель. Цель и скачка. Дракону не победить. Дракону – не – победить.

Флаг резко полетел вниз, и в то же мгновение двадцать четыре лошади полетели вперёд.

Гробовую тишину, которая была за секунду до этого, разорвали восторженные крики зрителей, топот копыт и лошадиное ржание.

Мой конь сразу вырвался из шеренги. Я распласталась по его холке, чтобы уменьшить сопротивление встречного ветра, и закричала, понукая коня бежать быстрее.

Двадцать секунд бешеной скачки – и я оглянулась, чтобы проверить, где соперники.

Большинство всадников отстали