На следующий день Рамсес снял лагерь рано утром и, став во главе отряда Амона, приказал остальным войскам следовать за собою вниз к переправе через Оронт в Шабтуне, позднее известной евреям под названием Рибле. Здесь река покидает обрывистую, напоминающую каньоны долину, по которой она до тех пор течет, благодаря чему делается возможной переправа на западный берег, на котором находился Кадеш, так что армия, приближающаяся к городу с юга, может пересечь значительную излучину реки. Достигнув переправы самое большое после трех часов пути, на самом же деле, вероятно, скорее, Рамсес приготовился к переправе. День за днем его военачальники доносили ему о невозможности найти малейший след врага, присоединяя к этому свое мнение, что последний находится еще далеко на севере. В это время появились два местных бедуина, утверждавшие, что они дезертировали из неприятельского войска и что хеттский царь отступил на север в область Алеппо, выше Тунипа. Вследствие неудачи его разведчиков в нахождении врага Рамсес легко поверил этой сказке, немедленно переправился через реку с отрядом Амона и быстро двинулся вперед, в то время как отряды Ра, Птаха и Сутеха, двигавшиеся в поименованном порядке, остались далеко позади. Желая достичь Кадеша и начать осаду в тот же день, фараон даже опередил отряд Амона и, не имея впереди себя авангарда, в сопровождении одних только дворцовых войск приблизился около полудня к Кадешу.

Тем временем хеттский царь Метелла построил свои войска в боевом порядке на северо-западе от Кадеша, и Рамсес, вовсе не подозревая об опасности, шел навстречу всей хеттской армии в то время, когда значительнейшая часть его войска растянулась по дороге, в восьми или десяти милях позади, а офицеры Ра и Птаха прохлаждались в тени соседних лесов после знойного и пыльного перехода. Лукавый Метелла, видя, что сказка нарочно подосланных им двух бедуинов была слепо принята на веру, прекрасно сообразил, каким образом всего лучше использовать удобный случай. Он не сразу атакует Рамсеса, но при приближении фараона к городу хетт быстро перебрасывает всю свою армию на восточный берег реки, и, в то время как Рамсес передвигается на север вдоль западной стороны Кадеша, Метелла ловко уворачивается от него, двигаясь в южном направлении на восток от города, имея последний постоянно между собой и египтянами для того, чтобы его войска не могли быть замечены. Когда он обогнул город с восточной и юго-западной стороны, он обеспечил себе позицию с фланга египетского войска, которая, в случае соответствующих действий, должна была обеспечить ему блестящую победу и полное уничтожение армии Рамсеса. Египетские силы были разделены в это время на две далеко отстоящие друг от друга части: около Кадеша находились два отряда, Амона и Ра, в то время как далеко на юге отряды Птаха и Сутеха еще не переправлялись через реку в Шабтуне. Отряд Сутеха находился так далеко позади, что о нем ничего не было слышно, и он не принимал участия в битве этого дня. Рамсес остановился на северо-западе от города, на небольшом расстоянии от азиатской армии и, вероятно, в том самом месте, которое последняя занимала незадолго до этого.

Здесь он разбил лагерь сейчас же после полудня, и вскоре подошедший отряд Амона расположился бивуаком вокруг его палатки. Лагерь был окружен баррикадой из щитов, и, когда прибыл обоз с провиантом, быки были освобождены от ярма и двуколками была заграждена одна сторона лагеря. Утомленные войска отдыхали, задав корму лошадям и приготовляя пищу, когда два азиатских шпиона были пойманы лазутчиками Рамсеса и приведены в царскую палатку. Представ перед Рамсесом после того, как их безжалостно избили, они признались, что Метелла и вся его армия были спрятаны позади города. Страшно обеспокоенный этим молодой фараон быстро собрал своих военачальников и чиновников, с горечью упрекал их в неспособности обнаружить вовремя присутствие врага и приказал визирю со всей поспешностью привести отряд Птаха. По всей вероятности, перепуганный вельможа, в надежде восстановить свою репутацию, лично отправился исполнять поручение. То, что Рамсес послал за одним только отрядом Птаха, показывает, что он не имел надежды на своевременное прибытие отряда Сутеха, который, как мы видели, отстал далеко позади, не доходя Шабтуны. В то же время это говорит о его уверенности в том, что отряд Ра, в действительности бывший в нескольких милях от него, находился в непосредственной близости к городу. Очевидно, он совершенно не подозревал тогда о своем отчаянном положении и о катастрофе, разразившейся в этот самый момент над отрядом Ра. «И вот когда его величество сидел, беседуя со своими вельможами», упрекая их в нерадении, «явился хеттский царь со своими многочисленными сторонниками, бывшими вместе с ним; они перешли вброд (через Оронт) на юг от Кадеша», «они появились с южной стороны от Кадеша, и они прорвали отряд Ра в его центре, в то время как он двигался вперед, не зная и не будучи готов к битве».

Современный военный критик едва ли мог бы лучше описать в одной фразе то, что случилось. Атаковавшие силы состояли сплошь из колесниц, и маршировавшая пехота Рамсеса была приведена нападением в полное расстройство. Южная часть дезорганизованного отряда была полностью уничтожена, остальные же воины бежали к северу, по направлению к лагерю Рамсеса, в полном беспорядке, потеряв многих пленными и усеивая путь своей амуницией. В первую же минуту был отправлен гонец уведомить Рамсеса о катастрофе, но, насколько нам известно, фараон впервые узнал об ужасном разгроме, увидев паническое бегство остатков уничтоженного отряда, в числе которых были два его сына. Они перепрыгнули через баррикаду в пораженный неожиданностью лагерь, настигаемые хеттскими колесницами, преследовавшими их по пятам. Тяжеловооруженная гвардия Рамсеса быстро сбросила с колесниц и убила нападавших, но за первым натиском на нее обрушилась масса более чем из 2500 азиатских колесниц. Когда хетты напали на египетскую позицию, их фланги быстро развернулись в ту и другую сторону и охватили лагерь Рамсеса. Отряд Амона, усталый после долгого форсированного перехода, в совершенном изнеможении, без оружия и без офицеров, был настигнут, как лавиной, в то время как бежавшие остатки отряда Ра метались по лагерю. Последний был неизбежно вовлечен в бегство по направлению к северу. Большая часть действовавших сил Рамсеса находилась, таким образом, в бегстве, что же касается его южных отрядов, то они отстали на несколько миль и были отделены от нее всей массой вражеских колесниц. Разгром был полный.

Не имея много времени для размышления, молодой фараон, не колеблясь ни минуты, решил прорваться, чтобы соединиться с южными колоннами. Имея при себе одно только дворцовое войско, ближайшую свиту и офицеров, он вскочил на ожидавшую его колесницу и смело бросился навстречу хеттским преследователям, в то время как они врывались в его лагерь с западной стороны. Мгновенной приостановкой нападения, происшедшей вследствие этого, он воспользовался, чтобы прорваться на некоторое расстояние вперед, в западную или южную сторону своего лагеря, но там, увидев, какая масса неприятеля была против него, он сейчас же понял, что дальнейшая попытка в этом направлении безнадежна. Повернув назад, он, вероятно, заметил, насколько слабо было восточное крыло колесниц вдоль реки, где враг еще не имел времени укрепить свою линию. С беззаветной отвагой ударил он в него, и ближайшие к нему застигнутые врасплох азиаты были сброшены в реку. Метелла, стоявший на противоположном берегу с восемью тысячами пехоты, видел, как несколько из его офицеров, его личный писец, возничий, начальник телохранителей и, наконец, его собственный брат были сметены страшным нападением фараона. Среди многих азиатов, вытащенных из воды товарищами на противоположном берегу, находился едва не захлебнувшийся царь Алеппо, которого затем с трудом привели в чувство его воины. Вновь и вновь возобновлял Рамсес свое нападение и в результате произвел серьезное расстройство неприятельской линии в этом пункте. В этот момент случай, обычный в восточных войнах, спас Рамсеса от все же неминуемой гибели. Если бы масса хеттских колесниц ударила ему в тыл с западной и восточной стороны, он, несомненно, погиб бы. Но, к его великому счастью, его лагерь попал в руки азиатов, которые, сойдя со своих колесниц, забыли всякую дисциплину, как только принялись грабить богатую добычу. В то время как они были этим заняты, на них неожиданно напал отряд рекрутов Рамсеса, пришедший, может быть, с морского берега для соединения с его армией в Кадеше. Во всяком случае, они не принадлежали ни к одному из его южных отрядов. Грабившие лагерь азиаты были застигнуты врасплох и убиты все до одного.