— Ну, как я выгляжу? — спросила она, когда он закончил.

— Для мумии вполне сносно, — усмехнулся Джек. Больше этой ночью он вообще не шутил.

Если не считать причесок, сходство между близнецами было поразительным. В качестве завершающего штриха Джек приклеил к запястью Кэтрин наконечник от капельницы. Как только она улеглась на накрахмаленную простыню, Джек подумал, что если бы он пришел сюда навестить Ники, то ни за что бы не догадался, что в постели лежит другая женщина.

Шел третий час их засады. Все были на своих местах: Танака — у запасного выхода, расположенного прямо напротив палаты 210, Кэтрин — в кровати в едва освещенной палате, а Джек в ванной. Он погасил там свет и слегка приоткрыл дверь, чтобы видеть все, что происходит в комнате.

Сколько раз за это время Джек пожалел об оставленном в Чикаго пистолете. Он даже попросил оружие у лейтенанта, но в ответ получил решительный отказ.

— Я и так многим рискую, Кейзи, — сказал ему Танака. — Так что при необходимости я сам открою огонь.

Если Палмер появится ночью, это будет означать, что убийца именно он. Джек то и дело разминал мышцы в крохотной ванной комнате, надеясь, что в крайнем случае справится со злодеем при помощи одного лишь таэквондо.

— Который час? — шепотом спросила Кэтрин.

Джек подсветил циферблат своих часов.

— Почти три, — ответил он ей.

— Может, он не придет.

— Обязательно придет, — мрачно промолвил он.

— Я думала о Ники, — проговорила Кэтрин. — Она была такой неестественно спокойной.

— Ей же дали успокоительное, Кэтрин. После него человек и становится спокойным, а как же иначе. С Ники все будет хорошо. — «О тебе я беспокоюсь больше», — добавил он про себя.

После непродолжительного молчания она опять позвала:

— Джек!

— Я здесь.

— А что будет, когда все кончится?

Помолчав, он ответил, словно не понял ее вопроса:

— Много всего, — промолвил Джек. — Ты начнешь новую жизнь, Кэтрин. Однако сейчас не время говорить об этом. Мы должны соблюдать тишину и думать только о том, что нас сюда привело.

Она шепотом согласилась с ним, а Джек совсем приуныл. По какой-то причине он не захотел отвечать на заданный ею вопрос, а ведь на самом деле она хотела спросить его, что будет с ними обоими.

Этот вопрос вызвал у него почти физическую боль. Вздохнув полной грудью, Джек медленно выдохнул. Черт, как жаль, что нельзя курить!

* * *

Все оказалось слишком просто.

Грузовик бакалейщика остановился у служебного входа в кафетерий. Взяв какой-то ящик, Остин поставил его себе на плечо, чтобы загородить лицо, и благополучно прошел в ярко освещенную кухню, где собралась почти вся ночная бригада.

Один из парней рассказывал анекдот, и Остин ждал, пока он дойдет до сути.

Когда все они — а их было человек шесть-семь — громко расхохотались, Остин поставил ящик на стол и проскользнул в дверь, ведущую в обеденный зал. Быстро пробежав мимо столов, на которых лежали перевернутые стулья, он добрался до входа в столовую, зажег свет и осмотрелся. Грузовой лифт находился напротив коридора.

Спортивные туфли на резиновой подошве заглушали шаги Остина, кравшегося по безлюдному холлу. Возле лифта висел листок, на котором были указаны номера этажей и палат, включая и номер ординаторской. Нажав соответствующую кнопку, Остин заложил руки за спину и принялся насвистывать какую-то мелодию, пока лифт поднимался на четвертый этаж.

Вскоре двери с легким звоном раздвинулись, и Остин столкнулся с первым препятствием: по коридору перед ним шла медсестра. Остин сделал вид, что ему необходимо кресло для перевозки больных, стоящее у лифта. Опустив голову, он пошел по коридору, внимательно оглядываясь по сторонам из-под полуопущенных ресниц.

Медсестра направлялась к ярко освещенному посту. Остин уже подумал было, что ему не удастся проникнуть в ординаторскую, как вдруг увидел ее дверь прямо перед собой. Заглянув туда, он убедился, что в ней, как и в столовой, никого нет.

И опять все прошло необычайно гладко. Взяв все необходимое из шкафа, он надел спецодежду, шапочку, маску и перчатки. Закончив, Остин оглядел себя в зеркало, висящее у дверей. Никто его не узнает, а просторная спецодежда полностью скрыла сделанный на заказ длинный охотничий нож с резной рукояткой, который он засунул сзади за пояс. Вообще-то он не собирался пользоваться им. Ему понадобится всего лишь подушка.

Напустив на себя задумчивость, Остин вышел из ординаторской и быстро направился прочь от сестринского поста. По пути Палмер ни разу не оглянулся, но был уверен, что никто даже не обратил внимания на то, как врач в маске прошел по коридору в примыкающее к главному зданию новое крыло, которое еще официально не работало. На этаже никого не было, но на пути ему неожиданно встретился одинокий охранник. Увидев Остина, он удивленно выпрямился:

— Прошу прощения, доктор…

Остин лишь махнул рукой и деловито прошел мимо, а охранник и не подумал остановить его.

Остин уверенно шел вперед; он прищурил глаза, оказавшись на лестничной клетке, за которой находилось отделение неотложной помощи. Дверь отворилась почти беззвучно. Открыв ее и войдя в отделение, Остин выглянул в маленькое окошко на двери: охранник, изнывая от безделья, по-прежнему разминал ноги. Остин улыбнулся.

«Слишком все просто, черт возьми», — снова подумал он, бесшумно спускаясь по лестнице. Спустившись на один пролет, он прошел мимо двери с большой цифрой 3 и вдруг услышал какой-то тихий шорох, словно кто-то переминался с ноги на ногу. Присев, Остин посмотрел вниз.

Танака стоял возле двери, ведущей на второй этаж. «Какое рвение», — усмехнулся негодяй, осторожно вынимая нож. И, держа его за лезвие в ножнах, Остин крадучись пошел вниз.

В последний момент Танака, должно быть, что-то почувствовал. Он повернулся, но было уже слишком поздно: замахнувшись, Остин изо всех сил ударил Танаку дубовой рукояткой ножа по основанию черепа. Такой удар свалил бы и настоящего богатыря.

Лейтенант упал на пол ничком, раскинув ноги. Остин взглянул на рукоятку — на ней было немного крови, и тогда он обтер ее о мундир Танаки, сунул нож на место и продолжил свой путь.

Палата 210 была впереди. В другом конце коридора дежурила медсестра, но больше в отделении никого не было. Когда сестра отошла куда-то, Остин пересек коридор, прокрался в палату и тихо прикрыл за собой дверь.

Вот она, перед ним. Его план, как всегда, был безупречен. Ники единственной удалось победить его в тайной игре, правда, победа ее будет недолгой. Развязав маску, Остин снял ее и приблизился к кровати.

— Ники, Ники! — позвал он. — Что я сейчас с тобой сделаю? — Остин посмотрел на ее забинтованную голову. — Должно быть, ты упала прямо вниз головой. Временная потеря памяти, да? Что ж, тебе не повезло, зато повезло мне.