И твой сложный путь, все твои метания — лишь окружность, помноженная на окружность, помноженная на другую окружность. Галактика — не хаос. Галактика это спираль, и жизнь — это спираль, и любое направление всегда приводит в единственную центральную точку, которая видна заранее и отовсюду. Щелк. Справа открылась дверь, обдав его уличным шумом и ветром, и Максим едва успел повернуть голову, как пара теплых рук обняла его затылок. Еще миг, и упрямые мягкие губы запечатали ему рот, и облако волос укрыло его от мира.

— Лизка? — промычал Макс, освободившись на секунду.

— Тихо, — шепот обжег ему щеку. Лиза пробиралась к нему напролом; она предупреждала каждое движение, сминала всякое сопротивление, которое тщился изобразить растерянный Максим. Она целовала его требовательно и беспощадно, чуть не вгрызаясь под язык, не оставляя Максу ни глотка воздуха кроме своего яростного дыхания, — и она не успокоилась, пока Максим не ответил ей. Лиза не хотела прелюдий. Едва Макс коснулся ее локтя, как она вывернулась и прижалась грудью. Лиза пробралась ему на колено, и Максим ощущал женский голод прямо сквозь одежду, сквозь грубую ткань.

— Я… в общем, не уверен, что смогу, — признался он ей через плечо.

— М… не нужно, — острый укус в шею. — Ничего не нужно, только не уходи.

— И куда, интересно, я пойду?

— Никуда, — сказала Лиза, на миг подняв голову. «Где же эти презервативы теперь?» — подумал Макс. В каком пиджаке, в каких брюках? Пальцы Лизы медленно путешествовали у него под рубашкой, царапая кожу, отстегивая пуговицу за пуговицей. В шею Максима упирался холодный женский нос. Ладно, хрен с ними. Наверняка давно истек срок годности. Ему в промежность ударил холодок.

— Эй… — едва Макс успел открыть рот, как твердая рука скользнула в его расстегнутые брюки, нашла то, что хотела получить, и заворочалась, высвобождая его наружу. Болезненно выдохнув, Максим подался назад, в мягкое кресло, откинул голову и прикрыл веки. Он чувствовал себя беспомощным и жалким, хотя его эрекция была такой сильной, что отдавалась болью где-то внутри, как мышечный спазм. Волосы Лизы разметались по его коленям. Ее обжигающий рот коснулся Макса и поглотил его, совсем не принеся облегчения. Позади с шорохом повалился мешок, набитый деньгами. Он прошуршал и шлепнулся на пол с заднего сиденья, и Максим невольно вздрогнул, лязгнув зубами. Ему было стыдно за себя, потому что Лиза старалась. Ее ласки казались чуть спонтанными и неумелыми, но она выкладывалась, насколько хватало сил. Она делала то, о чем он мечтал так долго, и то, о чем Макс не догадался помечтать. Она просила, каждым движением она умоляла его раствориться в ней. Но Максим так и остался в стороне. Противный холодок сочился из-под приборной доски и сухо щекотал ему ноздри. Кроме ветра существовала только боль и раскаленный жар вокруг нее. Больше Макс не мог ощутить ничего, как ни уговаривал себя. Как ни ругал себя. Еще миг, и это стало невыносимым.

— Стой! Стоп, хватит, хватит, стоп, — он выскользнул из-под волос Лизы, заправил себя в штаны и резко задернул ширинку.

— Что? Что случилось? — Лиза наклонила голову, чтобы видеть его лицо.

— Нет, всё нормально, просто… просто больно как-то, блядь.

— Ой. Извини, — она коснулась губ кончиками пальцев. «Как маленькая девочка», — остро подумал Максим.

— Да нет, не там, — он запрокинул голову и распутал галстук. — Здесь. Где-то здесь. И коснулся ямки под горлом.

12 апреля 2003 года

Еще трое гостей: парень в свитере, очень юная девочка с красивыми черными волосами, и вторая, не совсем юная, с некрасивыми плохими волосами и припухшим лицом.

— Итак, если честно, мне бы хотелось много зарабатывать, — рассказывал парень, загибая пальцы. — Второе — хотелось бы купить дорогую машину, и третье, бросить курить, или просто курить меньше. Они расселись перед Лизой на диване, слишком развязные и возбужденные оттого, что их снимал оператор. Все, кроме девушки с плохими волосами. Та сидела прямо, ухватившись за диванную подушку, и каждым невербальным сигналом давала понять, что ей неприятны эти двое, и Лиза, и оператор, и ярко-зеленая стена позади, и вид собственных ногтей, и что-то еще, от всех ускользавшее.

— Я бы сказала, — Лиза осторожно подбирала слова, не в силах забыть о телекамере. — Что первые два желания связаны… это во-первых… То есть, если вы будете много зарабатывать, вы сможете купить какую угодно машину, дорогую ли, или недорогую… Она сразу решила быть собой и говорить всё как есть, не стараясь позировать. Но теперь Лизу мучило сознание того, что собой быть ей дается хреново, особенно когда в ухо смотрит объектив. «Лучше уж играть», — решила Лиза. Знать бы еще, как это делается.

— Не-ет, я же сказал вам, — парень в свитере ярко улыбнулся. — Только дорогую. Только.

— Я говорю о том, — она старалась хотя бы не перебивать их, что тоже давалось нелегко. — Что эти желания не являются искренними, это заимствованные…

— Извините, я не согласна, — вмешалась девчонка с хорошими волосами. — Если человеку свойственно стремиться к богатству, например, по знаку Зодиака, то он будет искренне к нему стремиться, а значит, это и есть его искреннее желание. Она изо всех сил хотела делиться познаниями в области человеческой души и успела очень достать этим Лизу. И остальные двое. За три часа проб каждый опротивел ей по-своему. «Где Макс только нашел их», — думала она. Просто вопиющая глупость. С ее стороны в том числе. Чего она пытается здесь добиться, если по-хорошему? Как тебя вообще занесло сюда?

— Хорошо. Я спрошу так, — Лиза постаралась использовать что-то из тренингов по работе. — Что сейчас вам мешает делать карьеру и… и получить то, чего вам так хочется?

— Ну, я резко увлекаюсь разными вещами, а потом мне как-то надоедает, и я резко бросаю. Это же ненормально, согласитесь. «Боже, да совершенно нормально, посмотри на себя, ты же еще ребенок».

— Допустим, — она склонила голову. — То есть, вы хотите меньше отвлекаться на «разные вещи».

— Это невозможно, — вставила девочка с хорошими волосами. Вторая, с плохими волосами, шумно вдохнула и выдохнула, не поднимая головы.

— Хорошо, давайте перейдем к вам, — Лиза переключилась на девушек. — Что в себе хотите изменить вы?

— Я хочу, во-первых… — начала юная девчонка. У нее тоже, видимо, припасен был целый список, но вторая девушка решила взять слово прежде.

— Почему она? — хмурый взгляд исподлобья. — Здесь есть и другие люди, которым нужно высказаться, почему она лезет? Вы ведущая, или кто? Скажите ей, чтоб помолчала, пока ее не спросят.

— Алё! — сказала басом юная девочка. — Слышишь, ты.

— Тише, пожалуйста, тише, — Лиза вытянула руки. — Мы всех выслушаем и всё разберем. Давайте будем говорить спокойно и по очереди. Если вы не против, я сначала поинтересуюсь у вас. Она кивнула девушке с плохими волосами. Та моментально заговорила.

— Я хочу — я хочу убить себя, понимаете? Нафиг. Мне так это всё надоело, эти разговоры, психологи так называемые, вы знаете, что хотя бы мне сказал этот последний, так сказать, психолог с дипломом?