— Почему вы так решили?

Вдова отвела глаза.

— Я подслушала! Я подозревала, что дело нечисто. Федот пришел весь в крови… Ругался, говорил, что его покусала собака.

— Часто они скрывались у вас?

— Да, когда Карпа Лукича не было дома. Вы знаете, в последнее время он два-три раза в неделю уезжал из дома, словно с ума сошел. Эти дрянные девки… — Она вздохнула И подняла взгляд на сыщиков. — Федот и Саша пришли под утро и были сильно раздосадованы. Я поняла, что бриллиант они не нашли. А после узнала о жестоком убийстве госпожи Клементины и стала по-настоящему бояться за себя и своих девочек.

— Смешков плохо к вам относился?

— Я бы не сказала, — вдова пожала плечами, — он пытался изображать пресыщенного светской жизнью человека, иногда у него это получалось. Чаще он бывал очень нежен со мной, дарил подарки, но изредка в него словно бес вселялся.

Он превращался в тупое озлобленное животное. Смотрите, я хотела его остановить… — Она показала на разорванный подол платья. — Я застала Сашу в кабинете Карпа Лукича, когда он опустошал сейф. Вера была там же. Они вдвоем связали меня. И если бы не Наденька… Это не горничная, а она нашла меня и записку… Верка-негодяйка оставила ее заранее…

Екатерина Савельевна снова уткнулась лицом в ладони и зарыдала. Сквозь рыдания прорывалось:

— Верните… мне… дочь! Этот… мерзавец… ее погубит!

— Екатерина Савельевна, перестаньте плакать, слезами горю не поможешь. Вы должны честно отвечать на наши вопросы. Тогда мы быстрее найдем Смешкова, — попытался успокоить вдову Алексей. — Вы должны здраво рассуждать, успокойтесь!

— Хорошо, хорошо. — Вдова через силу улыбнулась. — Спрашивайте.

— Скажите, та бальная книжечка, в которую вы записали наши фамилии, у вас при себе? Помните, та самая, с головкой Диониса?

— Она всегда при мне, — сказала вдова и протянула руку к бархатной сумочке, которая лежала рядом. — Вот она!

Алексей взял в руки книжечку. Внимательно рассмотрел ее, затем передал Тартищеву.

— Несомненно, та самая! Баронесса очень хорошо ее описала…

— Вы хотите сказать, что эту книжечку тоже украли? — Екатерина Савельевна покраснела. — Не может быть, я помню ее. Она принадлежала Сашиной матери. И он подарил ее мне зимой в память об Анне Николаевне.

— Да, когда-то принадлежала, — сказал Тартищев и отдал книжечку Алексею. — Теперь мы должны вернуть ее законной владелице баронессе фон Миллер.

— Миллеры обокрали его, завладели тем, что принадлежало Саше и Полине.

— Они вступили в наследство на законных основаниях, — заметил сухо Тартищев. — Увы, дети, рожденные вне брака, не имеют права на наследство.

— Я знаю, — тихо сказала Екатерина Савельевна, — но Саша этого не понимал. И хотел расправиться с бароном.

Я еле-еле его отговорила не сжигать поместье. Но они, видно, его ограбили, иначе откуда появилась эта книжечка?

— Вы правильно мыслите, но скажите: куда и на чем бежали Смешков и ваша дочь?

— Этот негодяй прибыл на коляске, на ней они и уехали…

— Та-ак! — Тартищев задумчиво посмотрел на Алексея. — Смешков почувствовал, что дело пахнет керосином, и решил сбежать. Про деньги все понятно, но зачем ему понадобилась ваша дочь?

— Она не нужна ему, поверьте! Все это делается назло мне, потому что он попросил у меня сто тысяч на личные нужды, но я ему отказала. Я не вправе так безрассудно тратить состояние. Вот он и отомстил мне за отказ. — Екатерина Савельевна прижала ладони к груди и умоляюще посмотрела на Тартищева. — Я знаю этого человека. У него нет ни стыда, ни совести. Обесчестит Веру и бросит! Найдите его, прошу вас!

— Из города ему не выбраться! — сказал Федор Михайлович. — Везде расставлены заставы, значит, заляжет где-то на квартире. Вряд ли он вернется на Петровскую. Та квартира засвечена. Знаешь, я думаю, что девушка, которая разбилась в Черном Городище, была его сестрой.

— Полина разбилась? — в ужасе произнесла Екатерина Савельевна. — Как же так? Милая, светлая барышня!

— Не такая уж она милая и светлая, — усмехнулся Алексей. И снова обратился к вдове:

— Скажите, кроме домов на Петровской и Большой Захарьевской улицах, где еще бывали Бурцев и Смешков?

— Про Большую Захарьевскую я ничего не слышала, а про Петровскую тоже узнала случайно. Как-то увидела Александра в городе с двумя барышнями и проследила, куда они поедут. После того потребовала объяснений, а он высмеял меня, сказал, что это его сестра Полина со своей компаньонкой. Вот тогда я увидела, что вторая барышня — беременна.

— Когда это случилось?

— По весне. В конце апреля или в начале мая. Точно уже не помню…

— Та-ак! — произнес многозначительно Тартищев. — Вернулся за бриллиантом и весь город на уши поставил. Ясно: гадалку потому и убили с такой жестокостью, что она не призналась, где прячет бриллиант. Выходит, она когда-то была любовницей барона. Из-за нее мать Смешкова бросилась в воду. Так что вариант мести здесь тоже не исключается. — Он пристально посмотрел на Екатерину Савельевну. — Предстоит вам, милейшая, очень неприятная процедура: опознание упавшей со скалы барышни, как я уже заметил, мы подозреваем, что она являлась сестрой Александра Смешкова, Полиной, а также придется взглянуть на труп Федота Бурцева.

— Федот убит? — Екатерина Савельевна даже привстала со своего места.

— Убит, — ответил Алексей, — совсем недавно, во время захвата на Большой Захарьевской улице. Застрелен при попытке к бегству.

— Слава богу! — неожиданно сказала вдова и перекрестилась. — Грех желать человеку смерти, но он был отъявленным негодяем. Я видела его всего раза три или четыре, и всякий раз у меня тряслись руки и ноги от страха. А как его боялись собаки! Смешков рассказывал мне, что как-то они вдвоем заблудились на Аляске. Попали в сильную метель, Саша чуть не погиб от голода, а Федот ел ездовых собак, пил их кровь и, когда Сашу и его нашли эскимосы, чувствовал себя прекрасно.

— Теперь понятно, почему его боялись собаки. Говорят, они за версту чувствуют человека, который не брезгует собачатиной, — сказал Тартищев. И в свою очередь спросил:

— Чего ради его занесло на Аляску?

— Они с Федотом золото там искали, но, кажется, не поладили с полицией, и им пришлось бежать. Надо сказать, он по всему свету поколесил. Был на Тибете, в Индии, в Европе… Плавал матросом на кораблях, торговал, воевал… Хотел заработать много денег, чтобы ни в чем не нуждаться и перестать скитаться… Но не получилось. — Екатерина Савельевна бросила взгляд на часы и вскрикнула:

— Уже три часа они вместе. Даже если ничего не случилось, Верочка обесчещена.

Что можно подумать о барышне, которая всю ночь провела с мужчиной один на один.

— И все-таки вы знаете, почему он выбрал Веру, а не вас! — заявил Тартищев. — Просто гордость мешает вам сказать нам правду.