— Вообще-то, изготавливать шпалы из свежесрубленного дерева без проведения дополнительной обработки не самая умная мысль, тем более для столь длинной дороги. Слишком быстро они гниют, в дальнейшем ремонтные затраты станут отнимать значительную часть прибыли.

— Но другого пока не придумали.

— Почему же? Появились новые методы, продлевающие сохранность древесины. Надлежит лишь наладить их промышленное применение.

— Не расскажете, что за методы?

— Для защиты дерева в наших условиях лучше всего подойдёт пропитка его продуктом переработки дёгтя, так называемым креозотом. И если обычно шпалы приходят в негодность через два-три года эксплуатации, то с пропиткой выдержат до пятнадцати лет. Согласитесь, в долгосрочной перспективе это приведёт к существенной экономии.

— Очень интересные у вас замыслы. Значит, сперва построите заводы? И как полагаю, на Урале?

— В первую очередь здесь, в Красноярске, а потом уж и на Урале.

— И какие заводы поставите у нас? — решил уточнить чиновник.

— В этом году наметил строительство кирпичного: чрезвычайно много кирпича нам потребуется в ближайшее время. Мыловаренное производство Софья Марковна собирается наращивать, под это отдельный заводик организуем. Да и выпуск бальзамов не помешало бы увеличить, а там, глядишь, и собственное винокуренное хозяйство создадим, займёмся изготовлением ликёров. С Потапом Владимировичем начнём расширять мастерскую: литейный цех просто необходим, также механизированные кузнечный и штамповочный. А в следующем году судоверфь заложим, хотим строить мощные корабли с металлическим корпусом, которые сами смогли бы проходить Казачинские пороги. Кстати, есть мысль поставить там туер и с его помощью перетаскивать через пороги малосильные суда и баржи с низовий Енисея.

— Вы так уверены в спросе на пароходы? — удивилась Александра Фёдоровна и даже вопросительно посмотрела на мужа.

— Честно говоря, судоверфь нужна прежде всего нам самим, мы там не только пароходы собирать станем, а ещё и множество других полезных вещей. Но разумеется, и сторонние заказы без внимания не оставим.

— Не понимаю. Раз на судоверфи затеваете значительную металлообработку, зачем вам тогда расширять мастерскую?

— У них будет разная специализация. Мастерская производит паровые машины, станки и медные изделия, а судоверфь корпуса судов возьмётся изготавливать, механику к ним и оборудование для горных работ, а затем и паровозы.

— Планы ваши, признаюсь, поражают воображение. Дай бог вам их исполнить.

Далее разговор потёк более спокойно и в основном о мелочах, серьёзных тем уже никто не затрагивал. Видать, здорово я людям мозги загрузил. Ну да иначе и нельзя, мне союзники требуются. Пытаться одному изменить курс такого «корабля», как государство, по меньшей мере глупо, а менять его надо, ведь я-то знаю, куда «плывёт» Российская империя. И купец Кузнецов в качестве единомышленника мне тут идеально подходит, во многом наши проекты развития Сибири схожи. С его-то финансовыми ресурсами да с моими знаниями мы в стране почти всё можем с головы на ноги поставить и паровозом подтолкнуть.

Я также надеюсь, что высказанные мною планы станут известны другим купцам. Вполне вероятно, найдутся ещё люди, заботящиеся о процветании края.

Даёшь фан-клуб развития Сибири!

* * *

— О чём ты задумалась, дорогая?

— Я всё размышляю о словах этого мальчика, Александра. В столь юном возрасте столь великие замыслы. Сколько же разочарований в жизни ему предстоит испытать. Мне жаль его.

— Не жалей. Поверь, Александр отнюдь не прост.

— Да, он умён, прекрасно образован, очевидно отец уделял много внимания его воспитанию, но тем не менее мальчик слишком молод и не знает жизни. Боюсь, в погоне за своими мечтами он потратит все отцовские накопления, а поддержать его в тяжёлый час будет некому.

— Не бойся, я видел Александра в работе и могу с уверенностью заявить: такой человек только копит — и деньги, и знания, и опыт. Знала бы ты, с каким почтением к нему в мастерской относятся, как прислушиваются к указаниям работники. Даже сотоварищ Потап Владимирович ловит каждое его слово. Мне показалось, именно Александр в мастерской главенствует. Добиться столь почтительного к себе отношения за несколько месяцев мало кто способен, и заметь: иной парнишка его лет, заслужи уважение, непременно возгордился бы, а он — нет, ведёт себя со всеми скромно и вежливо.

— Дай-то бог, дай-то бог.

* * *

Когда наконец за городом вовсю зажурчали весёлые ручейки, а в окружающих полях то тут, то там стали возникать проталины, я с беспокойством отметил, что и в организме Мишки пробудились некие, дремавшие до сей поры живительные силы. Сперва эротические сны всё более и более, хм… продуктивные пошли, затем эрекция ни с того ни с сего начала появляться в самых неожиданных местах. Как в том анекдоте: я иду, а он стоит… Какое-то время надеялся, это лёгкое весеннее обострение быстро пройдёт, пытался не обращать на него внимания, старался думать об отвлечённом. Ага, фиг там, мысли виртуозно и регулярно сворачивали в знакомое русло: как бы где-нибудь кого-нибудь…

Вот столько я уже в Красноярске прожил, а о насущных потребностях своего подрастающего тельца позаботиться не удосужился. И какого хрена я считал, что в городе легко будет найти сексуальное удовлетворение, случись такая надобность? Вопрос с местными проститутками отпал сразу. Мне хватило всего разок на них посмотреть, и я осознал всю бесперспективность этого направления. Здесь венерические заболевания почти не лечат, тот же сифилис как насморк воспринимают. Девушки лёгкого поведения задумываются о лечении лишь после появления язв на коже. Водить проституток к Софе и проверять их каждый раз перед… э-э… употреблением… что-то не хочется.

А спустя недельку, проснувшись, я обнаружил, что и родная поллюция не заставила себя долго ждать. Странно, почему-то плохо помню концовку эротического сна, но, судя по результатам, оставленным на простыне, красотку на сеновале я уломать успел. Чёрт, как всё не вовремя! Других хлопот у меня мало, бляха-муха. Хотя бы годик ещё пожить спокойно, так нет же!

Попробовал закрыть глаза на проблему: вдруг единичный случай; но через пару дней процесс комкания и пачканья простыни повторился. На следующий день опять. Эх-х, похоже, придётся рукоприкладством заниматься. И как тут не вспомнить на всю жизнь въевшиеся в память слова моего первого старшины: сержант обязан крепко держать в руках своё достоинство. М-да, правда, он имел в виду совсем другое.

Нужно Софе рассказать об осложнениях, может, совет дельный даст. Как-никак я обещал предупредить её, если ретивое проснётся.

Ага, посоветовала, как пыльным мешком по голове. У неё, видите ли, к «разврату» всё готово. Изменения в моём организме она давно приметила и кандидаток для интимных встреч постаралась заранее подыскать, даже проверила их своими методами.

Услышав такое, я минут пять в себя приходил. Не, ну каково, а? Маманя-сводница, блин! Стою, глазами хлопаю, а в душе ощущение какое-то неприятное нарастает. И не понять, что ж это так не по-детски меня зацепило. Вроде радоваться должен: заботятся обо мне. Э, Сашок, уж не надеялся ли ты, что Софа тебе свою кандидатуру предложит? Или надеялся? О нет! Давай не будем мозги проснувшимися гормонами забивать, ты ж для себя все взаимоотношения в нашем дружном коллективчике по полочкам уже разложил. И какого хрена тогда печаль взыграла? Чёрт, да не молчи ты, придурок, о твоих мыслишках и догадаться могут.