Взявшись руками за голову, чародей глубоко вдохнул. Вот же тварь ледяная, сколько сил у него! Больше, чем можно себе представить. Каковы были шансы чародеев на выигрыш, задумай лорд действительно сразиться, а не напускать с помощью своих магов глупых иллюзий? Для чего им это понадобилось? Чародеи растерялись — это факт. С самого начала битвы настрой оказался сбит, а после была уже игра в войну, ведь маги даже не пытались убить. Ранить, отвлечь, запутать. Бред какой! Сейчас бы явление Яра перед измученными воинами оказалось как нельзя кстати, но боги не имели права сражаться и даже просто наблюдать за битвой. Они клялись друг перед другом оставаться в стороне и не вмешиваться. Однако толку от этой божественной клятвы, если ледяной, огонь его пожри, лорд по силам едва ли не равен богу!

— Уходим, — устало махнул рукой Зорий, — возвращаемся. Пригоните повозки для раненых. Пошлите на поиски пропавших людей.

— А как же граница?

— Не думаю, что чародеям помешают вернуться. — И пробормотал уже себе под нос: — Он им даже приказа убивать не дал, зараза!

Улыбка медленно угасала, разум помутился, на смену бесчувственности приходили знакомые ощущения агонии трансформировавшегося тела. Когда-то он думал, что эту боль невозможно пережить, а еще свято верил, будто сердце проморозилось насквозь, ведь в груди давно не билось, и бывший жар сменился ледяной пустотой. Разве была иная причина тому, чтобы сила увеличивалась постепенно, год за годом, пересекая предел, возможный для мага. Без куска льда в груди он бы попросту не выдержал этих трансформаций. Сначала дар достиг силы полубога, а после вновь пересек некую грань и продолжил расти. Каждые четыре с лишним года на коже появлялись новые кольца. И если верен расчет, то с двенадцатым кругом ему суждено было обрести шанс противостоять богине.

Все кругом верили в сказку про ледяное сердце, но разве жизнь возможна без крохотной искры огня. Пусть едва тлеющей, совсем неощутимой, но сохранившейся в середине застывшего сердца, иначе ведь все тело могло заледенеть. Стал бы тогда не лорд, а ледяная статуя. Мог красоваться в центре тронного зала, но не этого хотела Стужа. Ей нужен был не слуга, а идеальный воин, победитель, способный не только защитить свою богиню, но и одержать для нее верх в новой войне. Тогда Стужа могла взять реванш и диктовать свои условия Яру.

Богиня никогда бы его не отпустила, Бренн это хорошо понимал, но когда-то было все равно. Он дал слово, дал согласие, получил взамен дар и возможность отринуть все чувства. По сути, ложь и обман, ведь он все-таки чувствовал. Он постоянно ощущал холод и пустоту. А лед было не расколоть, кристалл было не уничтожить. Снаружи.

А затем произошли та встреча и удар от не умеющей владеть магией чародейки, которого он не ждал. Сила от маленьких узких ладоней рванулась к сердцу, тепло обволокло магический лед, не сумев разбить или растопить, но сквозь микроскопические поры, нужные крохотной искре, чтобы «дышать» и не погаснуть окончательно, оно коснулось сердцевины. Человеческое сердце не может без тепла, потому, наверное, и поглотило жар неловкого удара. От искры затеплился огонек, а во льду пошли трещины. Прежде плата людей и магов за помощь была лишь краткой передышкой от бесконечного давления льда, а теперь лорд впервые испытал тепло всем своим нутром. И ему захотелось получить больше. Жар, которым охотно делилась чародейка при каждом прикосновении и поцелуе, просачивался сквозь трещины. Трещины, начавшиеся изнутри.

Глаза закрылись, перед измученным внутренним взором предстал облик, который на мгновение вернул в чувства. Нежный, милый облик. Нужно снова совладать и снова выжить, чтобы после сделать последний шаг. Вытерпеть новую, так хорошо знакомую боль и не сдохнуть от нее. Она мучила его месяц, не меньше, пока богиня вливала свой дар, искренне желая, чтобы избранник не погиб. Невозможный эксперимент, сумасшедшая задумка — разве есть шанс превратить огонь в лед? Он не верил, что выйдет, он лишь хотел перестать чувствовать. И перестал, а дар начал расти так же постепенно, как его вливали.

А сейчас оставалось лежать в развалинах ледяного дворца, так удачно разрушенных и потому неспособных вновь рухнуть от выплеска уже его силы. Сейчас следовало держаться подальше от людей, а еще остаться в живых, но не ради мести, а ради встреченной среди пустоты чародейки.

— Весна, — прошептал, как молитву, и крепко стиснул зубы.

Это даже не слабость была, а полное бессилие. Будто вместе с воздухом выкачали из меня всю кровь и жизнь вместе с ней. Жуть какая, лежать и не уметь пошевелиться. Дрожащая кошечка свернулась в клубок где-то в животе, оттуда шло легкое тепло, а мне не удавалось сообразить, куда занес переход. Перед глазами еще стояло зрелище разрушающейся башни и проклятый маг, рухнувший вместе с ледяными плитами вниз. Но он выживет, ведь он из тех, кто выкарабкается всегда. Главным было найти сейчас в волосах заколку, убедиться, что она не треснула. Я носила ее при себе с тех пор, как узнала о связи подарка с силой войда, с той целью, чтобы раз за разом пытаться растопить, но мощи дара еще не хватало.

Дотянуться, преодолевая слабость, нащупать в кудрях ледяной цветок, провести пальцами по гладкому боку и выдохнуть — цела. После уже закрыть глаза, позволяя себе окунуться в тишину и неподвижность, когда быстрее всего восстанавливались силы. Потому что нужно вернуться, поспешить обратно, недаром ведь лорд увел меня от озера.

— Большинство отыскали? — требовательно спросил восседавший на верране огненный лорд. — Кто еще не добрался, пускай после своим ходом за нами идут.

— Вессу найти не могу, — хмуро пробормотал Акила.

Зорий, собиравшийся отпустить повод и направить веррана во главу отряда, мигом спрыгнул на землю и с яростью воззрился на понурого медведя.

— Как найти не можешь? Разве не ты за ней смотрел?

— Смотреть-то смотрел, пока переходами не уволокло меня лед знает куда. Едва мальчишку мага без сознания уложил, сразу на эту сторону Зимнелетки рванул. Гляжу, стягиваются наши чародеи, верранов заново седлают, а девочки нигде нет.

— Ни на что ты не годен, Акила!

— Понятное дело. Стар стал и все такое, а иначе провел бы весь бой по-другому, но ты у нас главный, нет? Вот и объясни, почему наш могучий огненный чародей во всем мелкой девчонке уступает? Сколько сил она одна потратила? Как о миражах догадалась, как пелену уничтожила? Скольких магов прочь отшвырнула и какое число ловушек-переходов сбила? Единственная, чей дар Бренну с его задумками помешал. Почему же ты предугадать действия лорда не смог?

— А я с ним дрался?

— Стычек хватало.

— На границе считать ли? За долгие годы это первое сражение, и каков лорд в бою, лишь сейчас ясно стало. А если она с ним схватилась? — сжал кулаки Зорий.

— Спятил?

— Тогда где она? Где?! — Огненный чародей схватил Акилу за грудки, наплевав на все достоинство, не позволявшее опускаться до тех, кого считал ниже себя.