Рядом со мной Акила стоял. Стоял и хмурился, глядя на гладкую спокойную воду. Он с момента отъезда все время так хмурился, потому что Зорий от самого Яра наказ получил — утереть снежным нос. Чтобы знала Стужа, наша сторона сильнее, и продолжала сидеть тише мышки, как прежде, после проигрыша своих магов в Великую войну.

— Акила, — окликнув мрачного медведя, я получила в ответ хмурый взгляд, — ты рядом будешь?

— Постараюсь весь бой поблизости удержаться. Тебя прикрыть следует. Яр заявил, что воин у нас Зорий, а ты его сила. Подстрахуй в случае чего, магию направь, а Бренну на глаза не попадайся.

— Не попадаться? — Я даже зубами заскрипела от злости. Такой шанс снежного волчару по морде хлестнуть, и то не пускают.

— Желательно, — хмыкнул Акила, без труда угадав мой настрой. — Силы у тебя много, умения неплохие, но с матерым лордом тягаться…

Он замолчал, предлагая самой домыслить.

Хорошо, наставнику виднее. Я отвернулась к озеру, успокаивая себя. Кровь бурлила от волнения, руки подрагивали. И не то чтобы предвкушала битву, но у всех сейчас было состояние, словно ходишь по острию и ждешь, как в любой момент сорвешься и вниз полетишь.

— Солнце село, — негромко произнес Акила, — задерживаются маги, хоть условились мы о времени.

Удивительно, но нападать без предупреждения у обеих сторон было не принято. Договаривались о встрече так, словно не в бою сходились, а на беседу за чашкой травяного сбора собрались. От этих мыслей, впрочем, быстро отвлек меня громкий треск, а озеро начало затягиваться корочкой льда. Вода затвердевала на глазах, превращаясь в гладкое синее поле.

— Что это? — выдохнул наставник, и я побледнела, увидев, как бегут по ровной глади вооруженные короткими ледяными мечами маленькие маги, мальчишки. Подбадривая себя криками, несутся на всех парах, точно затеяли игру в настоящих воинов.

Я шаг назад сделала не раздумывая, так же как и вся наша шеренга слаженно отступила.

— Он детей вперед бросил! — прижав к щекам руки и чувствуя боль от вдавившихся ногтей, крикнула. — Да не мог он, не мог!

Мальчишки совсем уже близко были, когда мы, растерянные, растерявшие боевой ныл, беспомощно поглядели на взбешенного огненного лорда.

— Отразить удар! — рявкнул он, и копья по этой команде взлетели. Только я своего не подняла, у меня рука дрожала, потому что видела там, среди бегущих, давнего знакомого и остальных, так увлеченно слушавших зимними ночами мои сказки. «Не мог он, не мог!» — повторяла про себя. И хоть я его, оказывается, совсем плохо изучила и сама обожглась, когда верила, без веской причины руки убить не поднимет, но здесь ведь не чародейка ненужная, здесь дети, будущие снежные маги, которых всей крепостью воспитывали. Не мог он! Не мог!

Без приказа, без разрешения от нашего лорда я взметнула ладони, и рванулась вперед стена жара, промчалась меж спинами впереди стоявших, хлынула волной прибоя на бегущих магов — не убить, растопить иллюзию.

Угадала! Остальные вздрогнули и выдохнули, не веря, что может быть сила, способная создать на поле сотни копий настоящих мальчишек. А я словно наяву услышала тихий смех и довольное: «Разгадала». Даже отшатнулась невольно и врезалась в грудь Акилы, а он ободряюще сжал плечо.

— Молодец, Весна, раскрыла замысел. Отвлечь, сбить с настроя хотел снежный щенок.

Я закусила губу, сосредоточилась до боли в висках и из самого своего сердца вызвала к жизни новый огненный вал, длиннее и шире предыдущего, потому что если одни отвлекают, то должны быть и другие, готовые напасть.

От жара заколыхался воздух, и трещинами пошла снежная пелена, а после осыпалась, открывая нашим глазам почти преодолевших озеро магов.

Вновь вскинулись щиты и копья, зажглись кругом огни, закапало с острых кончиков пламя на землю, и стало светло, точно днем.

И довелось при этом свете оценить доспехи ледяных воинов. Отличались они от кольчуг, призванных держать удар великанов. Здесь были латы из плотно пригнанных ледяных пластин, таких, чтобы не пропустили ни огня, ни жара, тесно прилегали они друг к дружке, но движениям не мешали. Шлемы головы укрывали, на наши похожие, но не из закаленной стали, чтобы лед не брал, а, опять же, ледяные. Водились на северной стороне мастера-оружейники, способные такую прочную красоту создать. Хоть доводилось слышать мне от Белонеги, что ни войд, ни князья не гнушались сами доспехи рядить, ведь с их силой ни один другой маг не умел сравниться. А опыта хватало, особенно у ледяного истукана.

И вот его-то, направляющего, командующего, призванного посылать людей в сражение, я нигде не видела. Если Зорий на укрепленном возвышении стоял, и его голос мы все слышали, то где находился ледяной лорд?

Стало мне не по себе, но времени искать среди стольких лиц одно знакомое уже не оказалось. Раздался новый громкий треск, и лед замороженного озера вдруг подался вверх и ощерился ледяными стрелами, полетевшими в наши шеренги, а маги перепрыгивали с поднявшегося края, чтобы вклиниться в ряды противника сверху. Я не стояла впереди, но видела, тяжко пришлось чародеям. Щитами прикрываться от стрел, самим защищаться от атак рванувшихся на них снежных. Зато отступали слаженно, не допуская паники и смешения рядов. Те маги, коим удалось прорваться, уже вступили в ближний бой и рубились на мечах. Их противники, оставив копья, тоже хватались за короткие широкие клинки. Огненные искры, снежное крошево рассыпались от этих ударов. А магов в наших рядах становилось все больше.

Я лишь в первый миг растерялась, а после подоспела помочь Зорию, растапливавшему ледяную кромку. Она продолжала сыпать колючими стрелами.

Магия ощущалась мной, точно дыхание игривой кошки, вот дохнула в сторону озера, и пронеслось тепло, минуя ряды сражающихся, и все стрелы обратились водяными каплями, а огненный лорд отер пот со лба. Я справилась, ему было сложнее. Моих сил оказалось больше.

Акила сжал на плечах ладони и потянул отступить еще на шаг. Он тоже беспрестанно оглядывался. Уже пахло кровью, сталью, лед сделался красным. А потом стало совсем непонятное твориться. То здесь, то там на моих глазах появлялись новые воины, возникали по трое, по четверо, кидались на чародеев. Вот впереди сцепились двое, один в нашем доспехе, другой ледяной. Чародей бодро махал мечом, теснил противника, когда облик того вдруг рябью подернулся, и стало вместо одного целых пять снежных магов.

— Зеркала, Весса, топи их!

И я бросилась помогать чародеям, раскалывавшим снежные обманки. Огонь ввинчивался меж человеческих тел, сталкивался с ледяными вихрями. А люди вдруг стали пропадать. Я не сразу заметила, наставник тоже. Он замычал что-то, толкнул меня к себе за спину, тоже выхватил меч и скрестил с каким-то магом. Этого я не знала, да и среди тысячи снежных не замечала пока знакомых лиц. Князей лорд и вовсе, кажется, напоследок приберегал. И вот еще бился передо мной старый медведь, а вдруг сделал шаг в сторону и исчез.

— Акила! — хотела выхватить меч, но сработала выучка, и я кинулась на землю, а над головой просвистел чужой клинок. Почудилось, в бок метил. Ударила в ответ нападавшего, но не сталью, а магией, и противника отнесло так далеко, что я его больше не видела. По дороге зацепило остальных. Те, кому повезло рядом стоять, разом исчезли.