«Потому что тебя ждет долгое будущее. Жаль, что меня при тебе не будет, чтобы разделить его с тобой. Но мы рискнули, и вышло не совсем так, как я рассчитывал. – Солли сдвинул кепочку набекрень. – А что тебе ответил Вудбридж?»

– Согласился, что они очень опасны и что контакта следует избегать.

«Да, они опасны, но, Ким, послушай…»

– Да?

«Вудбридж меня нервирует. Он слишком правильный».

Да нет, нормальный.

«Ты ему не говорила про Архивы?»

– Нет.

«Хорошо. И не говори. – Он посмотрел на нее долгим взглядом. – Что дальше?»

– Хочу уладить дела с Беном Трипли.

«Поедешь туда сама?»

– Завтра.

«О'кей».

– Не одобряешь?

«Дурак он набитый. Ты ему ничего не должна».

– Все-таки…

«О'кей. Только ты с этими людьми поосторожнее. Не доверяй никому из них».

– Солли, Бен вполне нормальный человек. Малость заведенный. Как бы там ни было, а я чувствую свою вину. Все считают, что Эмили убили Кейн и его отец.

«Может, так и было. Кто еще был на корабле?»

– Я все равно не верю.

«Тогда ты знаешь, что тебе надо сделать?»

– Конечно. Найти бортжурналы «Охотника».

Привычность и невидимость – две стороны одной медали.

Олан Кейбел, «Реминисценции», 516 г.

«Доблестный» стоял на полке, полированный и блестящий. Ким про себя ехидно улыбнулась, вспомнив, что Трипли не догадывается о сущности сверкающей безделушки. Нехорошее, конечно, чувство – ехидство, но никуда его не денешь.

– Я не была уверена, что вы согласитесь меня видеть. – Они были в офисе наедине.

Трипли скрыл эмоции за отстраненным тоном:

– А почему нет, Ким? – Он не встал из-за стола и не предложил ей сесть.

– Я не хотела, чтобы так вышло, как получилось, – сказала она.

– Я это знаю. – Он откинулся на спинку кресла. – Но все мы знаем цену благим намерениям. Вы уничтожили репутацию моего отца. – Бен не повышал голоса. – Он не убивал этих людей. Он никогда никому не причинил вреда.

– Я тоже так считаю. Я думаю, во время полета случилось что-то непредвиденное. Из-за чего и произошла трагедия. – Ким опустилась в кресло. Вся отрепетированная речь рассыпалась. – Это не моя вина.

– В той или иной степени – да. Но сейчас делу ничем не поможешь. Я знаю, что вы действовали не из мстительности. Лучше бы вы с самого начала меня послушали, когда я пытался вас предупредить. Но… – он пожал плечами, – сейчас уже немножко поздно.

– Бен, я никак не могла отказаться от этих поисков. Вопрос был в том, чтобы узнать правду.

– И вы узнали правду, Ким?

Ее глаза посмотрели на «Доблестный».

– Часть правды.

– Часть. – Тут загудел интерком на столе, Трипли взял трубку, послушал, сказал в нее, что займется этим позже, и вернулся к разговору. – И какую же правду вы узнали.

Действительно, какую! Что «Доблестный» – копия той штуки, которую экспедиция Трипли обнаружила по ту сторону от Сент-Джонса? Что «Охотник» подвергся вторжению внеземных существ? Как это объяснить? Она глядела на «Доблестный» как на священную реликвию.

– Скажите, откуда у вас эта модель?

Он бросил на Ким озадаченный взгляд:

– А при чем здесь она?

– Сделайте мне одолжение, Бен, расскажите.

Он пожал плечами:

– Я ее получил от бабушки.

Ким встала, подошла к модели, провела пальцами по панцирю:

– Можно?

– Конечно.

Она взяла кораблик и стала небрежно рассматривать.

– Я бы хотела такую штуку для моего племянника.

Он глянул на модель корабля:

– Могу сделать вам эскиз, если хотите.

– Была бы благодарна. Очень красивая вещь.

– Кажется, я уже говорил, что она принадлежала моему отцу?

Ким кивнула:

– Вам его передала бабушка.

Бен шевельнул желваками:

– Именно. Я так понимаю, это она вам сказала.

– И за это я тоже прошу прощения.

– Ничего страшного. У меня сегодня великодушное настроение. Скажите, а почему такой интерес к модели? Что в ней такого?

– Потерпите секунду, сейчас расскажу. – Ким поднесла модель к лампе, любуясь сверканием полированной поверхности. – Когда вы были мальчиком, вас не волновало, что у корабля нет ходовых труб? Главных двигателей? И вообще непонятно, как он перемещается?

– Ким, – спросил он в полном недоумении, – о чем мы вообще говорим?

Ким поставила перед ним корабль, села на стол и вытащила фотографию фрески Кейна. Бен взял ее, посмотрел, внимательно пригляделся к кораблю в руке Эмили. Еще раз поглядел на «Доблестного», нахмурился, включил настольную лампу.

– Откуда у вас это? – спросил он.

– Фреска на стене виллы Маркиса.

Бен глядел то на фотографию, то на модель.

– Это одно и то же?

– С виду – да.

– А каким чертом оно попало на картину Кейна?

Искренне удивленный, Трипли отложил фотографию, подложил ладони под модель и поднял ее, рассматривая, будто видит в первый раз. Он разглядывал антенны, тарелки датчиков, люки. Внизу на корпусе была длинная дверь, то ли в грузовой трюм, то ли в ангар посадочного модуля. Вот знакомая кольцевая антенна гиперсвязи. А вот бугорок, который для мальчика мог быть ракетной установкой.

Вдруг лицо Трипли потемнело. Он взвесил модель на руке и нахмурился.

– В чем дело? – спросила Ким.

– Не понимаю. – Он смотрел на модель, взвешивая ее на руке. – Он кажется легче, чем был. – Бен поставил корабль на стол и почесал в затылке, провел пальцами по кормовой секции. – Странно.

Ким заметила, что он прищурился.

– Здесь на корпусе должна быть царапина. А ее нет.

– Не поняла.

– Тут была царапина. Ее можно было заметить, только если присмотреться. – Он пригляделся. – И пушка не такая.

Ким впервые заметила короткий штырь, торчащий из носа «Доблестного».

– В каком смысле – не такая?

Он тронул ее пальцем: