— В глубине души я хочу запереть тебя в замке, в твоей комнате, и никуда не выпускать, чтобы с тобой ничего не случилось, — вздохнул он. — Только нет теперь никакого замка…

У Эрека вспыхнули щеки.

— Мне очень жаль, что так вышло.

— Я сам виноват. Допустил ошибку, — слабо улыбнулся король Питер. — В общем, была бы моя воля, я запер бы тебя в безопасном месте и сам попытался бы присоединить авены к сосуду. Но если мойры не назначили мне этого задания, значит, я вряд ли с ним справлюсь. Ты мудрый юноша, Эрек. Если ты не уверен в своих силах, я заберу тебя подальше отсюда и буду защищать. Мне больно видеть, как ты пытаешься сделать тяжелый выбор.

Эрек задумался. Он проделал большой путь и был почти у цели. Он смог собрать в одном месте и авены, и Турха Труйта, осталось только соединить их вместе. Разве мог он теперь повернуть назад и позволить авенам вернуться на свои прежние места, чтобы продолжать отравлять людям жизнь? А Субстанция? Если ее не вылечить, через десять лет погибнет Верхний мир.

— Я справлюсь… — ответил Эрек, запнувшись.

Он не знал, как теперь называть короля Питера.

«Папа»? «Ваше величество»? И то и другое казалось неуместным.

Глаза короля наполнились слезами. Он еле заметно улыбнулся:

— Ну что ж… По крайней мере, я не буду понимать, что происходит.

Оба посмотрели на яму, в которой покоились авены. Земля под ногами дрожала, с утеса неподалеку сошла маленькая лавина.

— Ты останешься? — спросил Эрек. — Я ведь могу взять с собой двух помощников.

— Конечно, останусь. Правда, помощник из меня будет никудышный. Но прежде чем отпустить Турха Труйта, я прикажу скипетру не дать мне ничем навредить тебе и Отшельнику или помешать тебе выполнять задание. Не швырять тебя в стратосферу и тому подобное… — Он усмехнулся. — Ты уж прости меня. Я не помнил, кто ты, и ты мне страшно не нравился.

— Я понимаю. Спасибо… папа.

Приятно было наконец произнести эти слова — возможно, еще и потому, что этот разговор мог стать последним. Эрек быстро обнял отца и добавил:

— Я поговорю с Отшельником и приступлю к делу.

Как только Эрек отнял хрустальный сосуд от ладони короля, лицо у того сделалось злым и отупелым. Приложив некоторые усилия (и выслушав несколько крепких словечек), Эрек смог поймать руку Отшельника и приложить к ней Турха Труйта. Отшельник тут же расплылся в улыбке и радостно захохотал.

— Ты живой! И скипетр вернул! Какое счастье!

— Не спешите радоваться, — ответил Эрек, осторожно зажимая хрустальный сосуд между своей ладонью и рукой сорицателя. — Я еще должен завершить испытание и выйти из него живым.

— Пока у тебя неплохо получается! — захихикал отшельник.

— Дадите мне совет? Есть идеи, как присоединить авены к сосуду?

— Ни малейших, — сообщил Отшельник с жизнерадостной улыбкой, как будто именно такой ответ Эрек и хотел услышать.

Впрочем, стоило ли ожидать конкретных советов от Отшельника?

— Ну что ж. Тогда не буду терять время, — вздохнул Эрек и убрал сосуд.

Взгляд Отшельника сделался пустым и злобным.

Сдвигая в сторону камень, под которым скрывались авены, Эрек на всякий случай крепко сжимал хрустального вепря в руке. Внизу, присыпанный землей, лежал открытый рюкзак. Было видно, как внутри переливаются разными цветами авены. С какого начать? Если Турх Труйт усиливает действие всех волшебных предметов, скоро всем тут придется очень плохо. Эрек вообразил, что будет, если на короля и Отшельника нападет такая же безумная ярость, как в свое время на Джема. А ведь ему даже нечем их связать. Пожалуй, на этом испытании действительно стоило обойтись без помощников.

Король приказал скипетру поставить среди зарослей вереска кровать и с мрачным видом свернулся на ней, прихлебывая какао.

Эрек решил начать с авена Красоты. Все вокруг станет выглядеть отвратно, но это он как-нибудь стерпит. Главное, ничто не будет мешать двигаться дальше. Авен Знания стоило запечатать последним. Его Эрек считал самым опасным — проклятый желтый мячик мог заставить его позабыть все на свете.

Он палкой приподнял рюкзак из ямы и вынул светящийся зеленый додекаэдр. Несмотря на то что в другой руке у него был Турх Труйт, все вокруг сделалось уродливым и страшным. Утес пугающе навис над головой, по нему текло что-то темное — не то чернила, не то кровь. Туман еще больше искажал все вокруг. Эрек чувствовал себя вполне здоровым, но его чуть не стошнило от вида собственных рук. На обнаженных костях болтались зеленые склизкие ошметки, изъеденные червями.

Эрек попробовал прикоснуться зеленым мячиком к хрустальному сосуду, но ничего не произошло. Он тыкал авеном в разные точки, стараясь не думать о том, что эти отвратительные гнилые клешни — его руки. Что же будет, когда действие проклятой штуковины усилится еще больше?

Он водил авеном по хрустальной поверхности, пока из копытца вепря не вырвался зеленый луч. Луч прошел сквозь авен, и зеленый додекаэдр рассыпался искрами и растворился в луче, ярко озарившем морские волны.

Сработало. Эрек с опаской посмотрел на свои руки и с удивлением обнаружил, что с ними все в полном порядке. Более того, они смотрелись просто великолепно! Он что, вдруг сделался писаным красавцем?

Все, что он видел вокруг себя в тумане, поражало красотой. Король и Отшельник тоже сделались прекрасными, как картинка, — лысый Адонис и немного постаревший кумир юных барышень. Эреку не терпелось поскорее запечатать авен Зоркости, чтобы как следует всем полюбоваться.

Он взял светящийся голубой додекаэдр и тут же ослеп. До ушей доносилось невнятное ворчание короля. На ощупь он стал водить авеном по сосуду — сперва безуспешно, но вскоре тьму прорезала искра. Эрек замер. Из другого копытца вепря вырвался устремленный в небо голубой луч и поглотил второй авен. Туман над островом рассеялся, и к Эреку полностью вернулось зрение.

Больше чем полностью. Он видел все: рыб на морском дне, каждый сучок в кронах деревьев на горизонте. Сосредоточившись, он увидел, как в груди короля Питера бьется сердце и тонкие белые отростки нервов расходятся от позвоночника, как веточки от ствола. Он поднял глаза к небу и увидел границу земной атмосферы и космоса.

Его окружала поразительная красота, от которой дух захватывало. Эрек любовался взмахами соколиных крыл, танцем песчинок в волнах прибоя, пока наконец не вспомнил, что дело еще не закончено. Он предвкушал, какие чудеса принесут остальные авены. Это было так восхитительно! Эрек не понимал, как его предшественники могли погибнуть. Ничего опасного не происходило.

Какой авен запечатать следующим? Один взгляд на сердитого Отшельника и короля подсказал ему ответ. Авен Гармонии. Нельзя, чтобы кто-то злился и ворчал среди такой красоты! Но он замер, уже занеся руку над красным додекаэдром. Держа в руках авен и волшебного вепря, можно взорваться от ярости. Знает ли он, как справиться с гневом?