Молодая, симпатичная!

Любящая.

Ну вот, и Емельянов поступил так же.

Ольга осталась на ночь. И на следующую ночь. И еще на одну — она не была ничем стеснена, так как отправила дочку в Астрахань к бабушке.

Неделю Емельянов терпел, хоть и при этом наслаждался, но наслаждался, как бы это сказать, поневоле. Как бы нехотя.

А потом сказал:

— Все. Извини. Не совпало. Я так не могу.

— Хорошо, — сказала Ольга.

И ушла.

На другой день Емельянову стало совестно.

На третий — совсем худо.

Ведь женщина от меня ничего не хочет и прямо об этом говорит, размышлял он. Она не захватчица, ее не интересует прописка или моя квартира, она просто влюбилась.

И он позвал ее к себе. Но сказал:

— Я врать не люблю. У меня, извини, душа молчит. Но ты мне нравишься вообще-то. Ты мне подходишь. При этом учти: у меня свои привычки. Я, например, привык спать один.

— Хорошо, — сказала Ольга.

Через неделю они спали вместе.

— Ладно, — сказал Емельянов. — Вместе так вместе. Но учти, я люблю под своим одеялом. Автономное пространство, понимаешь? Я даже когда женат был, так спал. Не люблю этой супружеской фамильярности.

— Хорошо, — сказала Ольга.

Но через неделю как-то так получилось, что они оказались по одним одеялом. Причем Ольга не настаивала, просто… То ли второе одеяло в чистку пошло или стирку, то ли еще что-то… Неважно.

— Я еще от прежней семейной жизни не очухался, — сказал Емельянов через месяц. — А получается, будто мы уже парой живем. Извини, но я не могу. Хочешь приезжать — приезжай. Но только по выходным.

Ольга согласилась — тем более, что как раз устроилась на другую работу, которая отнимала много времени.

Она приезжала по выходным и иногда в будни, по вечерам.

— Честно предупреждаю, — говорил Емельянов. — Кончится лето — кончится всё. Ты мне нравишься, ты мне всем подходишь, но — не совпало.

— Хорошо, — грустно сказала Ольга.

И Емельянову стало совестно, и он повез ее в Турцию, к морю, чтобы ей было не так больно расставаться.

Осенью вернулась дочь Ольги, у которой начались школьные занятия.

Как и было намечено, отношения прекратились. На некоторое время. Потом приехала мама Ольги помочь дочери, у Ольги появилась возможность навещать Емельянова. Он не противился, хотя регулярно говорил:

— Пора бы нам… Извини… Не совпало…

— Да мне от тебя ничего не нужно! — улыбалась Ольга.

На новогодние каникулы Ольга привезла к Емельянову дочку Стешу — не сидеть же девочке одной дома.

Стеша оказалась прелестной девочкой, хоть и безмерно при этом капризной, помыкающей матерью так же беспредельно, как Ольга к этому времени помыкала Емельяновым — правда, в отличие от дочери, без капризов, без требований. Само собой получалось. «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад!» — навсегда сказал А.С. Пушкин, хотя и по другому поводу.

Праздники они провели так, как хотела Стеша: ходили в кино, в «Макдоналдс», по вечерам смотрели комедии с приторно кривляющимися американскими комиками и фильмы ужасов, которые Стеша обожала. На досуге Ольга читала вслух стихи Марины Цветаевой.

— Извини, Оля, — сказал Емельянов. — Я рад видеть тебя и общаться с тобой. Но еще и дочь — это слишком. Я не готов. Если бы у нас с тобой совпало — другой разговор. Но не совпало.

— Хорошо, — сказала Ольга. — Только вот беда, хозяйка просит освободить квартиру. Пока другую буду искать, ума не приложу, куда вещи девать…

— Ко мне пока можно, — хмуро сказал Емельянов.

Два дня перевозили вещи.

Они громоздились узлами и ящиками в прихожей, на балконе, по углам.

Пока суть да дело, приближалось опять лето.

— Извини, — сказал он Ольге, — но летом — всё. Отправишь дочь к родителям, и пусть там остается учиться. А мы… Мы тоже расстанемся. Ты мне очень нравишься. Ты мне подходишь. Но — не совпало.

— Хорошо, — сказала Ольга. Отправила Стешу к родителям, потом даже отгрузила туда вещи. Не сразу, правда, но к осени управилась.

— Ну вот, теперь все. Мне было очень хорошо с тобой, я буду скучать, — сказал Емельянов. — Но что я могу поделать? Не совпало.

— Хорошо, — сказала Ольга. — Правда, я беременна.

Емельянов онемел.

Дальше, господа артисты и меломаны, я не буду длинно рассказывать.

Вкратце: Емельянов еще два года прожил с Ольгой, а потом все-таки отправил ее в Астрахань вместе с сыном (он не сумел полюбить ребенка от нелюбимой женщины).

Жестоко?

Да.

А вы как хотели?

Маленькое уточнение: Ольга сама решила уехать, поскольку свои слова о том, что «рад бы, да не совпало», Емельянов стал произносить не раз в месяц или в неделю, как раньше, или даже в день, что еще терпимо, а по десять, а то и двадцать раз на дню. Ей просто это надоело.

Вы скажете: как могла женщина мириться с таким, прямо скажем, унизительным положением?

Но на это существует кем-то выдуманный афоризм: «Любовью унизить нельзя». То есть и другого нельзя, и себя, так понимать? Наверно, так.

Правда, Емельянов неоднократно повторял Ольге постмодернистское изречение одного из современных писателей, укравшего его у другого, у классика, и переиначившего: «Мы ответственны за тех, кто нас приручает!».

Она понимала — но не понимала.

Ведь величие женщины именно в том, чтобы уметь не понимать, не видеть, не замечать, не помнить то, что она понимать, видеть, замечать и помнить не хочет.

Зря куковал Ольге Емельянов свое «не совпало»: она не желала этого слышать, следовательно — не слышала.

И не практичность ею руководила, не хитрость, не коварство, а то, господа артисты и меломаны, что вы так превозносите в своих архаичных бардовских, чтоб им пусто было, песнях: любовь.

Такая вот печальная история.

Да не одна.

Ибо в то же самое время Емельянов влюбился в женщину из соседнего дома. Ее звали Тина. Она была экономист. Ей было около сорока, но прекрасно выглядела (солярий, диеты, все дела). Она была одинока. Она ездила на миленькой маленькой машине, которой чуть не задавила Емельянова, разворачиваясь, на почве чего и состоялось знакомство.

Он помог ей внести две больших бутыли воды (она не пила воду из-под крана и даже не умывалась ею), разговорились. Емельянов понял, что у них мало общего. Другая среда, другой круг интересов. Все другое. Но его тянуло к ней. Через полгода опять пересеклись — и опять Емельянов тащил ей воду. Через год встретились в местном супермаркете. Еще через полгода — просто на улице. В общем, какое-то довольно продолжительное время были вот так приятно, но поверхностно знакомы, причем Емельянов точно понимал, что влюбился. Но в эти годы у него были отношения с Ольгой, поэтому пришлось таить любовь в себе.