Я с трудом дышу.

– Джульетта, любовь моя, – говорит он, не отводя от меня глаз, – ты только что начала войну.

Уорнер отводит меня в сторонку. Подальше от всех остальных.

Мы стоим в углу тренажерного зала, он держит меня руками за плечи и при этом смотрит так, будто я только что достала луну из кармана.

– Мне надо уехать, – быстро говорит он. – Сейчас надо успеть сделать очень многое, потом нужно будет снова встретиться с Делалье. Я беру на себя все то, что связано с военной стороной нашего дела, любовь моя. Я должен позаботиться еще и о том, чтобы у вас было все, что необходимо, и чтобы при этом мои солдаты тоже были вооружены как следует и ни в чем не нуждались.

Я киваю, мне хочется поблагодарить его.

Но он продолжает смотреть на меня, вглядываясь так, будто только что нашел в моих глазах нечто такое, от чего не может отойти на большое расстояние. Его ладони перемещаются к моему лицу, одним пальцем он проводит по моей щеке. Он начинает говорить, и голос его звучит на удивление нежно.

– Ты станешь великой, – шепчет он. – Я не заслуживаю такую девушку.

Что творится с моим сердцем!..

Он наклоняется и осторожно целует меня в лоб.

После этого он уходит.

Я все еще смотрю на закрытые двери лифта и тут краем глаза замечаю, что ко мне приближается Адам.

– Привет, – говорит он. Я замечаю, что он нервничает и, вообще, ведет себя как-то неестественно.

– Привет.

Он кивает и смотрит себе под ноги.

– Ну… – Он выдыхает, продолжая рассматривать свои ноги и не глядя на меня. – Неплохое шоу.

Я не знаю, как на эти слова отреагировать, и поэтому ничего ему не отвечаю.

Адам вздыхает.

– А ты действительно изменилась, – шепчет он. – Да?

– Да, я изменилась.

Он быстро кивает, издает какой-то странный смешок и неторопливо уходит прочь.

Мы снова сидим полукругом.

Разговариваем. Обсуждаем свои планы. Джеймс тихонько посапывает в углу.

Мы испытываем смешанные чувства – невероятное возбуждение, граничащее со страхом. Но, конечно, при этом мы, в основном, больше возбуждены, чем напуганы. В конце концов, мы сейчас составляем план именно того, что являлось целью каждого обитателя «Омеги пойнт. Именно этим они и занимались все время с тех пор, как присоединились к Каслу. Все ждали наступления этого дня.

Когда появится шанс одолеть Оздоровление.

Они все проходили для этого специальные занятия, тренировались. Даже Адам, который каким-то образом всеже убедил себя присоединиться к нам, раньше был солдатом. И Кенджи тоже солдат. Все они в идеальной физической форме. Все они настоящие бойцы. И даже Алия. Оказывается, в ее тихой скорлупе скрывается много ценных качеств. Я и мечтать не могла о более сплоченной группе бойцов.

– Так когда, как вы полагаете, он прибудет сюда? – интересуется Иан. – Завтра?

– Возможно, – соглашается Кенджи. – Во всяком случае, не дольше, чем через пару дней.

– Мне казалось, что он находится на корабле. Разве он сейчас не где-то посреди океана? – удивляется Лили. – Как же он доберется сюда за два дня?

– По-моему, ты не совсем правильно представляешь себе этот корабль, – поясняет ей Касл. – Скорее всего, это военное судно, такое, на котором есть взлетная полоса. И если он потребует реактивный самолет, его доставят сюда достаточно быстро.

– Ух ты! – Брендан откидывается назад, опираясь на локти. – Значит, все это очень скоро действительно произойдет. Сам Верховный главнокомандующий Оздоровления! Мы с Уинстоном так ни разу и не увидели его, хотя и находились у него в плену. – Он качает головой и переводит взгляд на меня. – А как он выглядит?

– Он очень красивый мужчина, – отвечаю я.

Лили начинает громко смеяться.

– Серьезно, – поворачиваюсь я к ней. – Мне чуть плохо не стало, когда я увидела его впервые.

– Правда? – Уинстон смотрит на меня, широко раскрыв глаза.

Кенджи кивает:

– На редкость приятный парень.

Лили продолжает хихикать.

– Ты говоришь, его зовут Андерсон? – спрашивает Алия.

Я киваю.

– Как странно, – хмыкает Лили. – Мне всегда казалось, что у Уорнера фамилия именно «Уорнер», а не Андерсон. – Она задумывается на секунду и выдает. – Получается, что его зовут Уорнер Андерсон?

– Нет, – вступаю в разговор я. – Все правильно, «Уорнер» – это и есть его фамилия, у отца другая. Он взял фамилию матери, потому что не хотел ничем связывать себя со своим отцом.

Адам презрительно фыркает.

Мы все поворачиваемся в его сторону.

– А как же тогда зовут Уорнера? – спрашивает Иан. – Ты знаешь?

Я киваю.

– Ну и как же? – интересуется Уинстон. – Ты нам не скажешь?

– Спроси его об этом сам, – предлагаю я. – И если он захочет тебе сказать, то непременно скажет. Я в этом даже не сомневаюсь.

– Ну нет уж, ни за что, – мотает головой Уинстон. – Этому парню я не собираюсь задавать никаких личных вопросов.

Я едва сдерживаю смех.

– Ну а как зовут Андерсона, ты знаешь? – продолжает Иан. – Или это тоже большой секрет? Вообще, все это как-то немножечко странно, если не сказать больше. Ну то, что они делают тайну из своих имен.

– Да? – удивляюсь я, застигнутая врасплох. – Ну я не знаю. Наверное, потому что считается, что в имени таится некая сила. И, кстати, – тут я отрицательно качаю головой, – как зовут Андерсона, мне неизвестно. Да я у него об этом и не спрашивала никогда.

– И при этом ничего не потеряла, – раздраженно бросает Адам. – Имя у него дурацкое. – Он уставился на свои ботинки. – Его зовут Парис.

– Откуда ты это знаешь?

Я резко поворачиваюсь и вижу, что у раскрытых дверей лифта стоит Уорнер. Только что раздался легкий звоночек, сигнализирующий о том, что кабина прибыла на место назначения. Двери за Уорнером тихо закрываются. Он в ужасе смотрит на Адама.

Адам часто моргает, переводя взгляд от Уорнера на нас, не понимая, что он должен сейчас сделать.

– Откуда ты это знаешь? – строго спрашивает он и ждет ответа. Потом стремительно проходит через зал и так внезапно хватает Адама за ворот рубашки, что тот не успевает среагировать.

И прижимает его к стенке.

Никогда еще не слышала, чтобы Уорнер так сердился. Сейчас он буквально разъярен.

– Так кому же ты все-таки служишь, солдат? – требует ответа Уорнер. – Кто твой командир?