«Глупцы! — со злобой подумал Фестокл. — Мы смертные, а война идет между высокими покровителями. Пусть они разбираются и решают, кто главнее. Так было всегда. Хватит смертным быть игрушкой в их руках».

Для Фестокла все ясно стало давно. Не важно, какому богу служить, если он тебя возносит. Госпожа Заката пропала и не посещает алтарь цитадели. Иерархи думают, что она разгневалась. Но он-то знает, что она просто спряталась. Она тоже боится… Все они боятся потерять власть и последователей…

«Предатели! Кругом одни предатели! Никому нельзя доверять!» — со злобным отчаянием подумал он.

От мрачных мыслей его отвлек скрип двери. Фестокл вздрогнул.

«Кто это еще без спроса?» — Он подобрался и активировал защитный амулет. В дверь проскользнул маленький и сухенький Иерарх Плутон. Он повел носом и стал еще больше похож на крысу. Большую безусую крысу.

— Тебе чего? — недовольно спросил Фестокл. Он прошел к своему креслу и дезактивировал амулет. Из-под насупленных бровей посмотрел на вошедшего.

— Фестокл, я пришел от имени Совета, — осмотревшись, произнес Плутон.

— Совета? Какого совета?

— Совета Иерархов, Фестокл. Совет обеспокоен…

— Совет всегда проявляет беспокойство. Ему не хочется думать, шевелить мозгами, поэтому за совет это делаю я. — невесело усмехнувшись, ответил Фестокл. — Что на этот раз возбудило беспокойство совета?

— Твоя непреклонная позиция, Фестокл.

— Моя позиция? С чего бы это?

— Обстановка, Фестокл, напряженная. Мои источники сообщили, что орден не принял назначенного нами, главу. Достойные отцы избрали исполняющим обязанности главы ордена, отца Варшугеля…

— Не приняли… — со злобой воскликнул Фестокл, перебивая Плутона.

— Как можно принять того, кто пропал!? Эти сволочи сговорились с темными! Ты и ваш сраный Совет разве этого не понимаете? Нас предали!..

— Фестокл, ситуация очень напряженная, — не обращая внимания на крик Фестокла, продолжил Плутон, — надо срочно принимать меры. Сюда едет делегация от ордена, они будут требовать проведения ассамблеи…

— В жопу эту делегацию… Не пускать никого! — взъярился глава Совета. — Отсидимся здесь, а эти дурни, пусть идут на корм червям. Сейчас, Плутон, время Рассвета. Но как только они сожрут больше магии, чем им нужно, мы их раздавим. Нужен поход в Святую землю. Надо дождаться его. Ты это понимаешь? — горячо, как сумасшедший заговорил Фестокл. — Нам надо выиграть время, потом мы покажем этим рассветным их место…

— Братья нас не поймут, Фестокл, нужно менять позицию…

— Нет! Это вредно! — твердо ответил Фестокл. — Так и передай этим импотентам из Совета.

— Это твое окончательное решение, Фестокл. — спросил Плутон.

— Да, иди…

Хлопнуло открывшееся под напором ветра окно. Потянуло сквозняком. Фестокл зябко поежился.

— Ну, чего встал? Иди, сообщи совету мою волю, — махнул рукой, прогоняя посетителя Фестокл. Он поднялся и направился к окну. Занавеска под напором ветра шевелилась, как живая. Неожиданно, она обняла подошедшего Фестокла и он замер.

Плутон некоторое время смотрел на него, потом вздохнул и подумал — «Совсем Фестокл старым стал. Маразматик, одним словом. Но, он сам выбрал свою участь».

Он проскользнул за дверь и закрыл ее за собой.

Глава ордена Рассвета Шарль Негасимый свет пришел к пониманию, что потеря камней будет стоить ему поста. Высшие господа не простят такой утраты. И чтобы выиграть время, ему нужно иметь какой-нибудь значимый успех. Сволочь, Орлум, так подставить!..

Но при всей свое патологической жестокости Шарль Негасимый свет не перекладывал на других вину. Он понимал, что здесь сыграли обстоятельства, которые невозможно было учесть, а возвращение артефактов — главная задача всех рассветных. Орлум сумел поменять веру герцога Оврума Маренхейского. И нейтрализовать Иерархов Заката. Это несомненный успех. Теперь, его надо закрепить. Надо послать Орлума с подкреплением к войскам осаждающим замок непримиримого сторонника Заката, Ошбрака. Ошбрак — одаренный, а таких нужно уничтожать в первую очередь. Проиграть эту первую битву, они не имеют права.

«Сколько нужно рыцарей? — размышлял Шарль, — Послать мало, можно потерпеть неудачу. Много, быть осмеянным и выказать сомнения в силе рыцарей. Это сразу заметят, и авторитет ордена снизится, перестанут уважать… два десятка хватит. И с ними поедет Орлум. Он будет отвечать за успех операции… с него и спрос».

Придя к такому решению Шарль Негасимый свет, позвонил в колокольчик. Заглянувшему секретарю, приказал:

— Вызови ко мне брата Орлума.

Изараэль никогда не тянула до последнего, ее девизом были слова — Бей врага, пока он не опомнился. Не дай ему времени обдумать и принять меры к обороне. Поэтому, вернувшись в Рейдаран, она стала готовиться к проникновению в цитадель Иерархов. Она видела в магическом зрении, что замок укутан охранными заклятиями. Просто так туда не проникнуть. Раньше такого она не замечала. Значит, Иерархи позаботились о своей безопасности. Это плохо и хорошо одновременно. Плохо, что это затрудняет ей проникновение. Хорошо, потому что боятся, а когда боятся, то многое из того, что стоит сделать в инициативном порядке не сделают. Инициатива у нее, а ее опыт подсказывает ей, что это половина дела.

— Угрюм? — обратилась она к мужу. — Что ты знаешь о заклятиях Заката? Крепость Иерархов окружена сигнальными линиями. На что они реагируют?

Угрюм задумался. Некоторое время молча изучал сводчатый потолок подземелья. Изараэль его не торопила.

— По сути, — начал объяснять Угрюм, — все заклинания Заката направлены на нейтрализацию магии рассвета. Они не имеют большого арсенала боевых заклятий. Думаю сигналка установлена против них… Но, может быть, еще и против слуг Матери ночи. Можно было бы спросить у Шамвола, но он сейчас в фазе превращения и спит. Как я понимаю, спать будет неделю. Как и я. Трэлы ничего об этом не знают, они простые стражники. Заклятие реагирует на ауру. У нас она темная…

— Говори короче, Угрюм, а то разговорился, как баба на базаре, — поморщилась Изараэль. — Что надо сделать, чтобы скрыть ауру?

— Надо принести жертву Матери ночи. Она заменит на время твою ауру на ауру жертвы. Вернее, положит ее сверху.

— Сколько будет действовать это заклятие? — спросила Изараэль. Человеческие жертвоприношения ее не смущали. Люди, это пища, как бараны и свиньи. Низшие, достойные того, чтобы их ели и если еду помучить перед употреблением, ничего страшного в этом нет.

— Точно не знаю… Но часа четыре будет, а может даже пять.

Изараэль задумалась. Посидела и приняла решение.

— Угрюм, найди служанку или слугу, что работает в цитадели. Проведи обряд замены ауры. Завтра, утром или днем я пойду в крепость Иерархов.