Прыскаю и прячу лицо, уткнувшись ему в плечо.

— Такой Божок, — шепчу, — может велеть принести в жертву миллионный контракт, так что его лучше не злить.

— По-моему, вы на своем «Пятом» путаете «не злить» и «подлизывать».

Оборачиваюсь, чтобы проследить, куда он смотрит. Ого себе: Марио снял сандалии, и теперь Кло массирует ему ноги!

— Есть такое, — признаю ранее сказанное и с восторгом комментирую увиденное: — Улет!

Так-с, где там моя камера?..

— Что они хоть снимали?

Отвлекаюсь от съемки картины, которую мысленно уже окрестила «Падение змеюки», и пожимаю плечами.

— Фильм о фильме.

На самом деле, понятия не имею, что это вообще был за фильм. И что его снимали на Пандоре, тоже не знала. Но, правды ради, я и не интересовалась. Кино и кино, многомиллионный контракт, из-за которого даже приодели охрану в офисе — вот и все, что мне об этом известно. А то, что в проекте участвует Марио Мурильо, я узнала только час назад, когда увидела его возле барака. И то Луис успел шепнуть мне, кто это такой — я его ни разу не видела.

— Сначала открыли планету для всех желающих, а потом удивляются, как сюда попали наркоторговцы, — ворчит Джек.

Полностью с ним согласна. Жажда наживы никогда до добра не доводит, а Лондор явно пускал сюда людей не за красивые глазки.

— И много тут побывало? — шепчу.

Ему-то полковник явно рассказал больше, чем остальным.

Джек морщится.

— И геологи, и биологи, и археологи, и терраформаторы.

И кто-то умудрился добраться до шахт и восстановить их работу. Работали тихо и аккуратно, не жадничали с партиями и не привлекали к себе внимания…

С ума сойти, если бы не похитили Шона, сколько еще работал бы этот отлаженный бизнес?

— Все, я отказываюсь в этом участвовать! — в очередной раз заявляет Марио Мурильо, заламывая руки.

Кло тут же перестает массировать его ступни и хватается за веер.

— Ниже маши, — велит ей этот «божок», приподнимая нижний край рубашки.

Живот у него плоский, но дряблый и совершенно лишенный растительности. Лучше бы сходил в зал, чем занимался эпиляцией. Это я снимать не стану — отключаю камеру.

— Карла, дорогая, — не унимается наша звезда, — ты обещала, что мы сегодня улетим. Я не способен переносить жару так долго!

— Как же он фильм-то снимал? — буркает Джек.

— Так они его давно сняли, — откликаюсь. — Наверно, было холоднее.

— Надеюсь, он застал сезон дождей, — в голосе Джека отчетливо слышны мстительные нотки.

Про местные дожди я читала: заряжает ни с того ни с сего и может лить неделями, а то и месяцами. Наверное, только поэтому несчастные кусты не засыхают окончательно — им есть чего ждать.

— Карла, ну сделай же что-нибудь! — Мурильо уже не стонет — требует. Наивный, Кло — его уровень для манипуляций.

С удовольствием наблюдаю, как Карла с королевской грацией отставляет от себя бутылку с водой и величаво приподнимается в кресле.

— Марио, милый, как только мы доберемся до Нового Рима, наши юристы посмотрят, что можно сделать. — Бинго! Тот тут же устремляет на нее алчный взгляд. — Думаю, такая статья расходов, как «причиненные неудобства», будет весьма кстати, не находишь?

Гордо задранный нос и поза нахохлившегося петуха все еще выражают протест, однако по глазам все уже ясно: Карла его сделала, а от денег этот тип не откажется.

— Но учти, — тем не менее все еще набивает себе цену, — больше я с вашим каналом дел не имею, даже не проси.

— Нам всем нужно отдохнуть, — улыбается Карла. Однако и ее тон, и спокойная величественная поза так и транслируют: «Если мне понадобится, ты будешь даже выпрыгивать из торта на моем дне рождения».

Мурильо мученически закатывает глаза и протягивает Клариссе руку ладонью вверх, сгибает и разгибает пальцы. Та немедленно вкладывает в нее влажную салфетку, и мужчина принимается прижимать ее то ко лбу, то к шее.

— Идет, — вдруг громко произносит Джек, обернувшись через плечо в окно.

— Да неужели! — кривляется Мурильо.

— Может, еще массаж? — предлагает ему Кло.

— Маши давай. — И сам машет на нее руками. — Маши, не останавливайся.

И Кларисса принимается за работу.

Злорадно усмехаюсь и снова незаметно включаю камеру. Ну все, змеюка, попалась.

* * *

Идем на посадочную площадку.

Провожают нас сам полковник Бристол и группа поддержки в количестве пяти человек, что неудивительно, учитывая количество телохранителей Карлы и её спутника.

— Зачем нам куда-то ехать? — канючит Шон, на локте которого я болтаюсь, чтобы не споткнуться в сумерках. — Какая разница, где ночевать? Я бы тут ещё спел. Ты даже не представляешь, как это здорово — петь у костра.

Чур его, и представлять не буду.

— Ты слышал, что сказал полковник, — шиплю в ответ. — На ночь на «Ласточку» нельзя — сейчас отслеживается все воздушное пространство, надо сидеть и не высовываться. Так что не знаю, как ты, но я хочу спать в мягкой постели, а не в заброшенном бараке.

— Вот именно, — ерничает Шон, — ты не знаешь, как я, потому что опять не спросила моего мнения.

Глядите-ка, как на нем приключения сказались.

— Я и сейчас не спрашиваю, — огрызаюсь, — а констатирую: глаз с тебя не спущу, пока не передам папе из рук в руки.

— Кай, не будь занудой. — Пытается вырвать локоть. — Что со мной будет за одну ночь?

— Мои седые волосы будут.

— Какая седина? Тебе двадцать семь!

— Вот именно: я здесь старшая!

Спор прерывается по причине прихода на посадочную площадку. Марио в сопровождении одного охранника и верной Клариссы сразу же забирается во флайер, а Карлу отводит в сторону полковник.

Щурюсь, пытаясь прочесть по губам. Кажется, Бристол заверяет, что разрешит покинуть планету, как только получит ответ от своего начальства. А Карла намекает, что было бы очень благодарна за ускорение процесса. Бристол намёк игнорирует и просит набраться терпения…

— «Ласточку» выпустят завтра к вечеру. — Ко мне подходит Джек. — Будь готова, когда я позвоню.

— Слушаюсь и повинуюсь, — кривляюсь. Джек мученически возводит глаза к темнеющему небу. Усмехаюсь. — Кстати, Луис сказал, что у них на борту есть место и мы с Шоном