Собрание, состоявшееся на следующий день после того, как пятеро чужеземцев прибыли ко дворцу Правителя на огненной машине, было совершенно особым.

Все шестеро избранных полвека назад представителей гильдий, собравшиеся в тайной комнате, долго молчали, разглядывая друг друга, словно никогда не виделись.

Наконец председатель совета, высокочтимый Зерот, решился нарушить затянувшееся молчание.

— Правитель приказал уничтожить чужеземцев. Им отказано в торговом статусе. Правитель считает, что они соглядатаи. На их планете идет война, и они отправились в путь, чтобы искать союзников и шпионить за теми, кто откажет им в сотрудничестве.

— С кем они воюют?

— Это осталось неизвестным. Возможно, друг с другом.

— Почему бы не спросить об этом их самих?

— Вы представляете, какому риску подвергнется тот, кто решится на контакт с пленниками Правителя?

— Но сегодня его нет…

— Он появится завтра. И, будьте уверены, он узнает…

— Что же нам делать?

— Принимать решение.

— Мы не можем принять решения, не зная всех обстоятельств дела, речь идет о жизни этих существ, а мы выслушали только одну сторону. К тому же они осмелились заявить, что не доверяют Правителю.

— Которому мы сами не доверяем.

— Именно поэтому мы и собрались сегодня здесь. Если бы не это их заявление, пленников следовало бы предоставить их собственной судьбе. Но теперь мы знаем, кто их враг… — Даже здесь Зерот предпочитал говорить намеками. — Может случиться так, что мы потеряем свой единственный шанс приобрести союзников в нашей борьбе за свободу…

Почти двадцать лет мы ведем бесплодные дискуссии о том, как избавиться от гнета, как освободить наших людей от изнурительной и бессмысленной работы в шахтах!

— Но Правителю нужен этот минерал, мы ведем торговлю…

— Это всего лишь видимость, скрывающая истину. Мы получаем жалкие подачки за сотни жизней наших сограждан. И вот наконец пришел день, когда на нашей планете появились существа, осмелившиеся открыто бросить вызов Правителю, могущественные существа, управляющие огненной машиной.

Неожиданно для всех присутствующих Зерота перебил Ют, председатель гильдии рыболовов. Но то, что он сказал, было настолько важным, что присутствующие сразу же забыли о нарушении субординации.

— А если это провокация? Если весь этот спектакль специально организован Правителем для того, чтобы выявить среди нас недовольных? Не забывайте, что эти существа как две капли воды походят на Правителя! Они из одного мира, они его сородичи!

Тяжелое молчание повисло над столом после этой реплики. Слишком хорошо представляли собравшиеся, что их ждет, если Ют окажется прав.

Один взгляд оловянных глаз правителя, навсегда ломающий волю, и добровольная работа на шахтах до конца жизни, укороченной до нескольких месяцев…

При этом сохранялось сознание того, что происходит с несчастными, попавшими на шахты, и это десятикратно усиливало мучения.

Не требовалось даже охранников для рабов, тела которых превращались в подобие жалких механизмов, обреченных на изнурительную, не прекращавшуюся ни днем ни ночью работу в циркониевых шахтах.

— И все-таки мы должны принять решение… Возможно, это будет самым важным решением за всю историю нашей планеты. Конечно, риск огромен, но и выгода, в случае успеха…

И вновь председателя перебили. Ни одно заседание гильдий не проходило столь сумбурно. На этот раз это позволил себе летописец Фрам, считавший себя учеником самого Браза.

— Вы, видимо, забыли древнее пророчество. Ну, так я вам его напомню!

«Зверь железный, огонь извергающий, приползет по дороге двойной…

Он придет, рухнут своды небесные. Брат на брата пойдет, чтобы кровью наполнить озера.

Загорятся дома, что отцы наши строили. Только пепел останется детям…»

Вы этого хотите?! Он уже пришел, этот зверь! Он стоит у наших ворот!

— Успокойся, Фрам. Никакой это не зверь. Это механизм, созданный и управляемый пришельцами. Мы не смогли понять, как он движется, но убедились в том, что это не живое существо!

— Живое может притвориться мертвым!

— Я лишаю тебя слова, Фрам! Мы говорим сейчас не о звере! Вспомни о том, что нам поручено Правителем! Никогда за всю историю нашей планеты на Вантаре не убивали гостей!

— Они не гости! Мы не звали сюда этих существ!

— Это правда. Но нельзя лишать человека жизни, не выслушав его!

Никто не возразил ни слова. Этот этический принцип существовал на Вантаре с незапамятных времен, и он никогда не нарушался. Традиции — вот все, что у них осталось. Сегодня они могли лишиться и этого.

— Так что же, есть среди нас храбрый человек, способный отправиться на встречу с чужеземцами, или я сам должен это сделать? — спросил Зерот, обводя глазами поросшие пухом лица. И вновь неожиданно поднялся Фрам.

— Я пойду! Я хочу убедиться сам в том, что они не демоны, и не пособники Правителя!

— Ну что же, вы знаете порядок. Пойдет тот, кто первым заявил о своем решении. Только помни, Фрам, ты должен быть объективным, и ты должен донести до нас истинные, не искаженные слова пришельцев!

— Я сделаю это!

В подземной камере четыре человека постепенно теряли силы. Их мучения усугублялись тем, что температура в камере постепенно снижалась и в конце концов достигла отрицательной температуры, при которой капли воды на стенах начали замерзать, превращаясь в лед.

Даже боль притупилась. Даже надежда угасла. И когда сил совсем не осталось, Лосев мысленно спросил у тишины, находившейся теперь уже совсем рядом с ним:

«ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ?»

И совершенно неожиданно ответ пришел. Едва уловимый, словно ветерок погладил кожу.

«Ждать. Наберитесь мужества. Власть стрелочника в этом мире не беспредельна».

Сколько времени прошло после этого? Минута, час, сутки?

Время меняется, когда человек находится так близко от черты, за которой обитает тишина. В очередной раз приоткрыв тяжелые веки и преодолев сковавший сознание смертельный сон, Лосев увидел, что его товарищи спят. Он не сделал попытки разбудить их. Зачем? Чтобы продлить мучения? Он уже ничем не мог им помочь, ни им, ни себе. При такой температуре неподвижный, скованный человек не может долго сопротивляться холоду, и, выходит, все было напрасно…

Через какое-то время ему показалось, что в углу камеры появилась щель. Такая узкая, что в нее не смог бы протиснуться человек. Или это было лишь продолжением сна? Тем не менее кто-то посторонний появился в их камере.

Стало теплее, и болезненные иглы возрождавшегося кровообращения начали вонзаться в кожу…