А учитывая то, что Гермиона на самом деле была ей, ситуация казалась еще более нелепой: вместо того чтобы творить магию привычным образом, она фантазировала об этом, уповая на чудо.

— Открой глаза.

Гермиона нехотя выполнила его очередной приказ, готовясь лицом к лицу встретиться с не сдвинувшимся ни на дюйм учебником, который станет символом ее неудачи. Но, вопреки пессимистичному настрою, книга все же поддалась влиянию беспалочковой магии и сейчас балансировала на краю парты.

— Будь я проклята, — только и сумела произнеси Гермиона, до сих пор не веря своим глазам. Она столько раз пыталась сделать это раньше, но ей никогда не удавалось добиться удовлетворительного результата. Пускай конечное положение книги, которое она представляла в голове, отличалось от того, что имело место быть на самом деле, это, черт возьми, все равно был колоссальный прогресс.

— На твоем месте я был бы осторожен с подобными выражениями.

— Я… Я просто не верю, что у меня получилось, — с нескрываемым восторгом произнесла Гермиона, но уже в следующую секунду перевела взгляд на Драко, подозрительно щуря глаза. — Это ведь не твоих рук дело?

— Нет. Если бы это был я, то книга непременно улетела бы прямиком в голову Финнигана, — уверил ее Драко, не забыв приплести к разговору неприятного ему гриффиндорца, который все же сумел обезоружить Айзека, выбив из его рук палочку. Правда, Лаванда, в чей пучок воткнулось это самое древко, теперь напоминающее палочку-канзаши, нисколько не радовалась успеху однокурсника.

К счастью, Симус никак не отреагировал на слова Драко. Возможно, просто не услышал, либо же сделал вид. Так или иначе, это избавило остальных от необходимости брать на себя роль зрителей, не по собственной воле оказавшихся на незапланированном бою без правил. Хотя некоторым студентам это, несомненно, пришлось бы по вкусу: такие личности не любили получать в морду, но не могли отказать себе в удовольствии понаблюдать за тем, как это происходит с кем-то другим.

Все еще находясь под впечатлением от собственной победы, Гермиона сконцентрировала внимание на книге и, прикрыв глаза, принялась представлять себе ее передвижение, только на сей раз в противоположном направлении. Манящие чары, если говорить проще. Удачная попытка настолько воодушевила ее, что Гермионе захотелось опробовать как можно больше заклинаний и посмотреть, с какими из них также не возникнет особых трудностей.

Четко воспроизведя в сознании действие выбранного заклинания, Гермиона в нетерпении открыла глаза, но и на этот раз книга не оказалась в нужном месте. Разумеется, она отодвинулась от края, однако до конечной точки маршрута все же не дошла. Впереди было много кропотливой работы над оттачиванием навыков владения беспалочковой магией. Но сейчас у Гермионы хотя бы была своего рода инструкция, следуя которой можно было добиться нужного результата.

— Ты молодец, Грейнджер. Признаться честно, мне потребовалось чуть больше времени, чтобы использовать хоть какое-то заклинание без палочки, — похвалил ее Драко, не стесняясь признаться, что в его случае прогресс появился отнюдь не с первой же попытки. — Но то, как ты делала это сейчас, является непозволительной роскошью в бою: враг не даст тебе времени закрыть глаза, собраться с мыслями и выстроить в голове вспомогательный каркас. Собственно, в этом и кроется истинная сложность такой магии. Использующему ее волшебнику нужно видеть и думать в двух разных мирах одновременно: пока твои глаза следят за реальностью, мозг должен подбирать подходящее по ситуации заклинание, воспроизводить его в сознании и успешно претворять эту самую фантазию в жизнь.

После такого Гермионе с трудом верилось, что в совершенстве освоившие беспалочковую магию волшебники на самом деле существовали. Эти люди должны были быть либо ненормальными, способными, как сказал Драко, видеть и думать в двух разных мирах, либо чертовыми гениями, что, в общем-то, было двумя крайностями одной сущности.

— Спасибо тебе.

— Не стоит. Уверен, что ты и сама освоила бы беспалочковую магию, разве что для этого потребовалось бы чуть больше времени.

Гермиона в этом сильно сомневалась. Последнее, что она стала бы делать, практикуясь в такого рода магии — закрывать глаза и предаваться праздным фантазиям, которые, вопреки предубеждениям, позволили ей добиться реальных результатов.

— Если ты не занят этим вечером, то я хотела бы встретиться с тобой в гостиной, — Гермиона примерно прикинула, сколько времени ей потребуется, чтобы написать эссе по травологии, и добавила, — в девять. Я хочу отблагодарить тебя.

Драко, явно заинтересованный ее предложением, изогнул губы в соблазнительной улыбке. Секунда, и Гермиона поняла, о чем этот мерзавец только что подумал.

— Мерлин, Драко, почему я нисколько не удивлена, что ход твоих мыслей выбрал именно это направление, — пристыдила его Гермиона.

— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, — пускай его слова и прозвучали довольно невинно, но плотоядные искорки в глазах все же указывали на обратное.

— Ну разумеется, — решила подыграть ему Гермиона. На самом деле ей и самой хотелось вновь оказаться в его объятиях, сопровождающихся умопомрачительными поцелуями, которые, как и в случае с дементором, опустошали душу до последней капли. Только, в отличие от ужасной пытки, после контакта с Драко она чувствовала себя как никогда живой. — Я буду ждать тебя в девять. Не опаздывай.

— Кто бы мог подумать, что настанет тот день, когда Гермиона Грейнджер будет отдавать мне приказы. Стыдно признаться, но мне это даже нравится. Может, я все-таки болен?

* * *

Дописав последнее предложение в шестистраничном эссе, посвященном рассмотрению такого растения, как ганлисея, Гермиона отложила перо, после чего свела лопатки и слегка прогнулась в спине, чувствуя слабый хруст собственных позвонков.

Вот уже на протяжении нескольких часов она корпела над выполнением домашнего задания, поэтому решение отвлечься и размять затекшие мышцы было принято незамедлительно. К тому же, одиноко висящие возле письменного стола часы свидетельствовали о том, что до назначенной с Драко встречи оставалось одиннадцать минут.

Надо же, с того момента, как она вернулась с ужина, прошло почти два с половиной часа. По правде говоря, Гермиона была уверена, что написание эссе заняло гораздо меньше времени, чем оказалось на самом деле. Видимо, учащие травологию часов не наблюдают.

Поднявшись со стула, она подошла к платяному шкафу и достала из него теплый вязаный кардиган, который стал незаменимым элементом ее гардероба с наступлением холодов. Он был настолько мягким и уютным, что хотелось носить его не снимая. Но в состав обязательной школьной формы, увы, не входил подобный элемент одежды.

Накинув кардиган поверх бордовой пижамной футболки, Гермиона оценивающе оглядела свое отражение в зеркале. Что ж, будь она модным стилистом, и после такого ее карьере однозначно пришел бы