за этой сценой, испытывала неоднозначные чувства. Она понятия не имела, что было написано в том послании, но почему-то сам факт их переписки ее… Задевал? Волновал? Господи, как же это глупо. Дафна и Драко учились на одном факультете и не исключено, что их связывали приятельские отношения. Так почему же тогда ее сердце посчитало нужным выразить свое недовольство, если мозг не видел в сложившейся ситуации ничего, о чем стоило бы переживать?

Не хватало только, чтобы в Гермионе пробудились собственнические чувства и она, находясь в здравом уме, начала контролировать каждый шаг Драко, словно тюремный надзиратель. Что-что, а это точно станет отправной точкой к помешательству.

«Ревнуешь?», — ни с того ни с сего пронеслось в ее мыслях.

Гермиона моментально повернула голову в сторону Драко, недоуменно вскинув бровь. На его же лице красовалась нахальная ухмылка. Собственное наблюдение однозначно привело его в неподдельный восторг.

«Что? Мерлин, с чего ты это взял?».

«С того, что ты немигающим взглядом смотришь на Дафну, пытаясь прожечь в ее спине дыру».

«Такого не было, — с ноткой сомнения возразила Гермиона, в душе надеясь, что на самом деле не занималась этим, пока старательно пыталась установить причину, по которой ее проклятое сердце вообще сочло безобидную переписку поводом для беспокойства. — Я не сумасшедшая девица, которая будет отгонять от тебя поклонниц метлой».

«Очень жаль, потому что я бы многое отдал, чтобы на это посмотреть, — без капли стеснения заявил Драко, попутно кивая профессору Эддингтону, чтобы показаться тому внимательным слушателем. — Когда-то давно мои родители хотели, чтобы я женился на ее младшей сестре, поэтому мы с Дафной волей-неволей начали общаться. Но помолвка сорвалась, и пути наших семей разошлись. В записке она спросила о моем самочувствии, так как преподаватели не давали особых комментариев по этому поводу».

«Тебе не нужно отчитываться передо мной, — ответила Гермиона, но, к собственному удивлению, почувствовала, как сердце наконец успокоилось. И когда только этот орган умудрился обзавестись собственным разумом, никоим образом не связанным с тем, что имелся у нее самой? Да здравствует диссоциативное расстройство личности. — Ты так и не рассказал, зачем мадам Помфри взяла у тебя кровь».

«Профессор Слизнорт сказал, что если магия артефакта перешла в так называемое спящее состояние, то можно попробовать сделать антидот. Он думал над этим раньше, но боялся, что стороннее вмешательство значительно усугубит ситуацию».

«Драко, это же замечательная новость! — чуть было не произнесла вслух Гермиона, но вовремя успела себя остановить. Вот только лучезарная улыбка намертво приклеилась к ее лицу и не желала убираться ни при каких обстоятельствах. Лишь бы ее излишне приподнятое настроение не заинтересовало профессора Эддингтона. — Но как именно профессор Слизнорт собирается приготовить его?».

«Я не знаю всех подробностей, но он упомянул что-то про пегаса. Смею предположить, что ему сделают инъекцию извлеченного из моей крови яда, после чего дадут время выработать иммунитет. Если все сложится удачно, то через несколько месяцев у профессора Слизнорта будет исходный материал для приготовления полноценного антидота».

Новость о том, что невинное существо будет выступать в качестве биологической фабрики по производству противоядия, немного ошарашила Гермиону. Но если это и впрямь единственный возможный вариант, то она не в праве выражать недовольство. Да и среди маглов такой способ производства антидотов не является чем-то новым: многие страны, на территории которых обитают ядовитые животные, уже давно изготавливают противоядия на основе кровяной плазмы лошадей. При должном соблюдении правил здоровью животных ничего не угрожает. А если тот самый пегас будет под наблюдением Хагрида, то ему можно лишь позавидовать: лесничий всегда старался создавать волшебным зверям, находящимся на его попечении, наиболее комфортные условия для жизни.

— Я знаю, что многие из вас решили пройти седьмой курс повторно, но что-то мне подсказывает, что качество ранее полученных вами знаний можно смело поставить под сомнение, — произнес профессор Эддингтон, тем самым напоминая студентам о занятиях, что вел Амикус Кэрроу. Этот ужасный человек и впрямь не столько учил защите, сколько преподавал сами Темные искусства. Чего стоило одно только применение Непростительных, которыми он щедро награждал провинившихся студентов. — Позвольте продемонстрировать вам невербальную магию в действии.

Стоило профессору взять в руки палочку, как из его кабинета вылетел спрятанный в ножны клинок, который мужчина поймал на лету под изумленные вздохи студентов. Оружие пролетело столь быстро, что, будь оно без защитного футляра, непременно вспороло бы кожу. Но Эддингтон сохранял завидное спокойствие, словно возможная опасность не производила на него никакого впечатления.

Пара слизеринок, расценивших его хладнокровие как нечто притягательное, принялись пожирать молодого преподавателя плотоядными взглядами. По выражению их лиц было понятно, что думали они сейчас вовсе не о невербальной магии.

— Как вы, должно быть, догадались, я воспользовался «Акцио», — сказал профессор, кладя клинок на стол. — Предлагаю вам разделиться на пары и опробовать в действии несколько простых заклинаний. Насколько мне известно, некоторые из вас уже знакомы с невербальной магией, поэтому я рассчитываю, что вы поможете своим напарникам, в случае если у них возникнут трудности. Разумеется, ко мне вы также можете обратиться по любому интересующему вас вопросу.

Недолго думая, Драко взял свои вещи и подсел к Гермионе. Заметивший это слизеринец тут же пихнул Дафну в бок, вынуждая ее повернуться и также стать свидетельницей этой странной картины. За считанные секунды весь их ряд успел не единожды покоситься в сторону последней парты, за которой, спокойно переговариваясь, сидели те, кто еще недавно на дух друг друга не переносил. Общение грязнокровной гриффиндорки и чистокровного слизеринца было из разряда фантастики. При виде такого волей-неволей поверишь, что конец света не за горами.

— Ты так соскучился по мне, что теперь не в состоянии отвести взгляд, Финниган? — полюбопытствовал Драко, порядком устав от то и дело поглядывающего на него гриффиндорца.

— Еще чего, — раздраженно фыркнул Симус.

— В таком случае окажи услугу и перестать таращиться на меня, как нюхлер на гору блестящих побрякушек.

На щеках Симуса вспыхнули алые пятна, а ладони сами собой сжались в кулаки с характерным хрустом. Что ж, он всегда относился к тем, кого можно было охарактеризовать выражением: «Сила есть — ума не надо». Вместо того чтобы ответить человеку умело подобранными словами, Симус предпочитал старый добрый мордобой.

— Не надо, — Айзек придержал друга за плечо в надежде вразумить его и заставить отказаться от идеи превратить кабинет в боксерский ринг, — это того не стоит.

Симус нехотя отвернулся, внемля прозвучавшему совету. В его случае это можно было считать каким-никаким прогрессом, ведь еще недавно он бы махнул рукой на все предупреждения и развязал драку. Но