Семейство Арчимбо, за исключением Гилеметты и Эскамеролы, и кауренские мейсаляне отделились от отряда и отправились разыскивать свои дома. Сочия послала с ними вооруженных всадников, чтобы они помогли выгнать тех, кто эти дома занял. Графиня хотела с самого начала продемонстрировать свою преданность. С ее друзьями следует обращаться хорошо. Править она будет справедливо, но тому, кто не протянет ей руку дружбы, не стоит рассчитывать на доброе отношение.

Брат Свечка остался с Сочией, хотел дождаться, пока она не устроится в городе, представить графиню влиятельным жителям Каурена и поддержать, когда придет черед разбираться с дирецийцами. Монах опасался, что дирецийская знать не захочет расставаться с приобретенным могуществом.

Однако уже вскоре он сообщил девушке:

– Возможно, все пройдет проще, чем ты ожидала. Здесь королева Изабет. Навайцы любят ее не меньше, чем кауренцы.

– Откуда вы знаете, что она тут?

– На перекрестках дежурят солдаты в навайских мундирах.

В Метрелье остатки каравана вошли уже в темноте. Моросило. Люмьер надрывался изо всех сил. Такого обычный этикет не предусматривал. Новому герцогу следовало войти в замок солнечным утром под звуки фанфар, торжественно и с соблюдением всех церемоний.

Путники спешились во внутреннем дворе. Слуги торопливо проводили всех в отведенные им покои, где уже ждали еда, ванны и другие роскошества, включая нормальные кровати. Торжества и церемонии подождут.

– Как обычно, Изабет весьма практична, – сказал Свечка Бикоту Ходье.

Герцогский герольд настоял на встрече, и совершенному пришлось его принять, пока сам он отмокал в теплой воде в медной лохани.

– Почему больше не ходят в общие бани? – спросил монах.

– В Коннек пришла истинная вера, – заявил Ходье, – и добрые чалдаряне больше не выставляют свои тела незнакомцам напоказ.

– И многие очень правильно делают.

Ходье шутку уловил.

– Кто бы говорил, – огрызнулся он.

– Вот я и говорю. Так чего вам надо?

– Меня пугает эта свирепая женщина из Антье. Но сначала скажите, откуда у вас эти жуткие татуировки? И зачем они вам?

– Откуда? Из Антье. Мне не оставили выбора. Мною завладело создание Ночи, а когда демоница отпустила меня, появились эти змеи. Но вы же не на старые мои косточки пришли полюбоваться, переходите к делу.

– На такое-то глядя, трудно помнить о деле.

Брат Свечка хотел было ответить резко, но поблизости ошивались слуги: они могли все услышать. И так уже скоро по городу слухи поползут из-за его слов.

– Бикот, я вас прошу. Мы уже слишком стары, чтобы время понапрасну терять.

– Разумеется. У меня нет к вам какого-то конкретного дела, просто хотел рассказать, что тут творилось со времени вашего отъезда.

– Так рассказывайте. Только не пытайтесь меня втянуть ни в чьи глупые интриги. Я принадлежу к ищущим свет. Все мирское…

– Ладно! Слушайте же!

И старик-герольд описал, что изменилось в жизни города.

– Вы бежали на восток потому, что решили, будто Анна обрушит всю мощь Арнгенда на Каурен.

– Она бы так и поступила, если б могла.

– Да. Но силы ее сторонников таяли, а Правосудные заставили ее уйти в оборону.

И Ходье рассказал, как возродился местный лагерь пробротских епископальных чалдарян, чему сам герольд был несказанно рад.

– Не ждите, что новая правительница будет вести себя как Тормонд, – предупредил Свечка. – Сочия будет ошибаться, но нерешительностью она не страдает. И обычных свар не потерпит.

– Ее, совершенный, возможно, еще ждет сюрприз.

– И Каурен тоже, Бикот. Я вам открою секрет: Правосудные идут сюда. Скоро сами обо всем услышите. А самое главное, сюда идет Кедла Ришо, Цареубийца. Тем, кто вздумает злить графиню, не поздоровится.

Свечка презрел собственный совет и теперь сам себя мысленно распекал. Утешился он вот чем: если пригрозить Правосудными, передача власти в Каурене пройдет более мирно.

Бикота Ходье охватила растерянность. Что бы там ему ни поручили, теперь поручение это не имело смысла. Молчание затянулось, и герольд все больше становился похож на загнанную в угол крысу.

– Где знаки власти, которые дал вам Тормонд? – наконец выпалил он. – Не может здесь быть нового герцога…

– Бикот, успокойтесь. Что вас так огорчило?

– Знаки власти! Печать! Где они, еретик?

– Там, где и должны быть, – у герцога. Бикот, какое злодейство вы затеяли? Можно облегчить душу исповедью. – С этими словами брат Свечка протянул к герольду левую руку.

– Душу можно облегчить, покончив с ересью! – крикнул Ходье и вытащил кинжал.

Змея на руке у совершенного зашевелилась, скользнула вперед и замерла, готовая к броску.

Ходье охнул.

Змея повернулась к слугам, и те застыли.

Бикот тоже не мог шевельнуться, но продолжал лепетать:

– Значит, это правда. Вы, совершенные, носите метку ворога.

– Мы все – нет, но этого совершенного действительно коснулась Ночь. И я желаю знать, почему герольд Бикот Ходье вознамерился навредить своему сеньору. Вы шпион Анны Менандской?

Слуги все слышали. А ведь даже подозрение в подобном преступлении могло навлечь на человека смертный приговор.

– Нет! – в ужасе закричал Ходье.

– Значит, вы шпион Конгрегации, что, по сути, то же самое. Или вы служите другой силе, желающей покончить с независимостью, богатством и безопасностью Коннека?

– Нет! Нет! Я никому не служу! Я не пешка! Уберите эту тварь.

– Бикот, я этими змеями не повелеваю. И не знаю, почему они делают то, что делают. Это я их орудие, а не наоборот.

Ходье брат Свечка знал с тех времен, когда оба они еще были детьми. Близко они никогда не сходились, но и не враждовали.

– Бикот, придя сюда, вы питали какую-то надежду. Кстати, мальчики, вода остывает. Пусть кто-нибудь принесет еще одно ведро с горячей водой.

Монаху редко предоставлялась возможность понежиться в роскоши, и сегодня он не хотел отказывать себе в удовольствии. Горячая ванна хоть немного, но компенсирует ту зиму, что они провели в горах Рейндо, или ту, когда убегали от главнокомандующего.

Змея снова превратилась в невероятно правдоподобную татуировку. Глаза, пасть, торчащий оттуда язык окрасились цветом.

Это отвлекло внимание Свечки.

Раньше изображение не было цветным, да и таким пугающе настоящим тоже.

Нужно поглядеть в зеркало – рассмотреть змею на шее. Ведь она убила человека.

– Рассказывайте, Бикот.