Вот тут она разозлилась.

— Из-за этого негодяя страдает не только ваша подруга, но и моя дочь, которую унизили, а затем оклеветали. Но Джерри Бреннан за все ответит и щедро заплатит. Расследование уже началось. Конечно, компания постарается замять инцидент, как это часто бывает. Но у меня есть связи и друзья в прессе, так что справедливость восторжествует. Всего хорошего, миссис Слитор! — Она резко отвернулась и зашагала прочь, оставив меня изумленно моргать.

Бедная Тесс! Вот и еще одна проблема на ее голову! Знала ли она об иске Сьюзен и расследовании? И если знала, почему не звонила?

Но Сьюзен какова! Сначала шлет фотки со своим выменем, а потом еще и в суд подает!

Конечно, миссис Вителли я не винила. Если бы мне пришлось защищать честь своих дочерей, я бы тоже нападала, как тигрица. Но скажу вам правду: она мне разонравилась. То есть я и раньше к ней не испытывала теплых чувств, но теперь она стала мне вконец неприятна. Эта алчность в ее глазах, прикрываемая праведным гневом, — фу какое ханжество!

Мэдди приехала ко мне как раз в тот момент, когда с неба перестал сыпать дождик и мы с Бетти, улучив момент, бросились переносить из машины покупки. По радио сказали, что днем будет солнечно, местами переменная облачность. Осадков в метеоцентре вообще никто не ожидал, хотя всякому дураку было ясно — снова пойдет дождь. И так все лето. Ну что за год!

Мы с Бетти подождали, пока Мэд припаркуется. Ее машинка казалась такой крошечной по сравнению с моей, что вполне могла поместиться внутри ее. Иногда я чувствую себя неловко, садясь за руль огромного «лендровера», учитывая, что улицы Дублина запружены транспортом и узки даже для небольших маневренных автомобилей. И все же во время основательного шопинга большая машина просто незаменима!

— Привет! — крикнула я, когда Мэдди вылезла наружу. Я по-прежнему была не в восторге от ее самовольной выписки из клиники, но поделать с этим ничего не могла.

Впрочем, выглядела Мэдди неплохо. Всего несколько дней лечения, а лицо уже приобрело краски.

— Здравствуй, Рита. — Она поднялась по ступеням и чмокнула меня в щеку. Вблизи перемены были еще заметнее. Все-таки человеческий организм любит, когда о нем заботятся, и восстанавливается достаточно быстро. На щеках Мэдди даже играл румянец, да и глаза перестали казаться водянистыми и мутными.

Я уже приготовилась сделать подруге комплимент, когда заметила, что во двор направляется Джек Батлер. Нет, он не входил, он «заруливал» — иначе не назвать эту горделивую походку, которой он вплыл на нашу территорию. У Джека и Китти все неплохо клеилось, поэтому парень держался петухом. Дочь как-то исхитрилась повлиять на его вкус, так что теперь он и одевался более стильно.

— Она в оранжерее, — сообщила я Джеку.

— Спасибо, миссис Слитор, — кивнул он. Таким вежливым он раньше тоже не был.

Нам с Мэдди долго не удавалось перекинуться словечком, так как подошло время чая. В нашем доме «чай» означает всеобщее собрание за столом, когда кто-то постоянно снует с места на место, открывает буфеты, рыщет на полках в поисках съестного, хотя им и так завален стол. Если во время ужина соблюдается хотя бы какое-то подобие порядка, то чай — это полный бедлам.

Лично я к чаю делаю себе бутерброды. Например, с тунцом, яйцом, салатом и майонезом — объедение. Порой, когда бутерброды надоедают, беру себе копченые ребрышки или куриные крылья гриль. Остальные тоже бывают изобретательны. Иногда к чаю заказывают пиццу или китайскую еду. В это время наша кухня здорово напоминает склад припасов. Бетти, к примеру, ужасно не одобряет эту возню, ну да кто ее спрашивает! Во многом привычка столь плотно перекусывать во время чая объясняется тем, что примерно к этому моменту Рики возвращается с работы.

На этот раз я торопливо сожрала половину пиццы, удивленно поглядывая, как жадно Мэдди откусывает от своей порции. И это после того как съела два здоровенных куска чесночных хлебцев и салат! Кстати, после пиццы Мэд не отказалась от мороженого, а в конце облизала чашку.

Да, перемены были налицо! А ведь всего за несколько дней до того я с трудом уговорила Мэдди съесть кусочек тоста. Я не могла нарадоваться на нее. Конечно, все знают, что алкоголизм неизлечим, особенно у женщин, но при изрядной доле самоконтроля можно больше не поддаваться этой заразе, верно?

Полагаю, что и насчет анорексии мы с Тесс поспешили с выводами. Это модная болячка, о ней много говорят и снимают репортажи, поэтому мы и забили тревогу. Женщина, страдающая анорексией, не набрасывается на еду так, словно приехала из голодного края.

После чая Рики отправился с приятелями в клуб, а мы с Мэдди мирно устроились перед огромным теликом, обе уже в пижамах. Я выделила подруге лучшую гостевую комнату, предупредив Патрицию и шестерых ее друзей, чтобы не мешали гостье отдыхать. Молодежь имела виды на эту спальню, собираясь устроить пижамную вечеринку.

— Я так налопалась, что с трудом могу закрыть рот, — пожаловалась Мэдди во время рекламы. Мы смотрели сериал. — А ты?

— Я бы еще чего-нибудь пожевала, — засмеялась я. — Как насчет стакана свежевыжатого апельсинового сока? — Обычно в это время я потягивала джин-тоник, но в присутствии Мэдди поостереглась пить алкоголь.

— Нет, спасибо. Я бы не отказалась от колы, у тебя есть?

Я вышла и вскоре вернулась с двумя запотевшими стаканами.

— Слушай, не хотела этого говорить, но не могу удержаться, — сказала я укоризненно. — Тебе не стоило уезжать из клиники. Не так быстро. — Опасаясь, что Мэд вспылит, я заторопилась: — Конечно, теперь поздно жалеть. Я заговорила об этом не для того, чтобы набрасываться с упреками. Просто если тебе понадобится помощь и поддержка, здесь тебе ее всегда окажут. — Затем я перевела тему на проблемы Тесс, включая известия, услышанные из уст миссис Вителли.

Мэдди изумленно покачала головой и отставила в сторону колу.

— А если Тесс не в курсе? Мы должны ее предупредить.

— Не стоит лезть ей в душу. Думаю, она обо всем знает, если судебный процесс уже идет. Просто не хочет навязываться со своими проблемами. Ты же знаешь нашу Терезу!

— Да уж… Что ж, раз ты в этом уверена…

— Абсолютно. Вскоре у Бреннана начнутся серьезные проблемы, ведь он возглавляет офис крупной компании, а скандал на пользу делу не пойдет; конкуренты сразу приготовятся к атаке. Думаю, для Тесс это будет тяжело и она сама позвонит нам. — Я помолчала и вновь сменила тему. — Представляешь, на днях видела в газете фото Фергуса. Кажется, в воскресном выпуске. Ты читала?

Там поместили лишь крохотную заметку, всего несколько строк, посвященных премьере нового спектакля. На маленьком снимке Фергуса было трудно узнать.

— Нет, не читала. — То, как Мэдди произнесла эти слова, сделало дальнейший диалог на эту тему невозможным. Сообразив, что была слишком резкой, она извинилась. — Я не хотела быть грубой. Просто… у меня нет желания говорить о муже. Не знаю, начало ли это исцеления или лишь временное просветление, но сейчас я чувствую себя сильнее и увереннее. Мне удалось разобраться в себе и расставить важные акценты. Я высказала Фергусу то, в чем даже себе не признавалась долгие годы, понимаешь? Я словно освободилась от самых тяжких пут, но не ото всех, поэтому и не форсирую события. Я еще не готова говорить о Фергусе. Его имя уже не вызывает приступа паники, но в сердце по-прежнему щемит. — Мэдди мягко улыбнулась. — Полагаю, ты будешь рада узнать, что я больше не надеюсь его вернуть. По крайней мере не любой ценой, как раньше. Я была ужасной, невыносимой. Спасибо тебе и Тесс за заботу…