Что-либо ответить или возразитьГромову Влада не дала. Потому как, бросив на него мимолетный взгляд, поспешноскрылась в ванной, защелкнув за собой замок.

Сердце колотилось, каксумасшедшее, и Владислава с трудом заставила себя успокоиться и не плюнуть навсе условности, чтобы бросится в объятия Антона, забывая обо всем на свете. Носдержалась. Потому что это стало бы её проявлением слабости. Очереднымнепростительным проявлением слабости. А она этого делать не должна. Антондействительно должен все решить для себя сам. Окончательно разобраться, что емунужно в этой жизни. И здесь она едва ли чем-то сможет помочь ему. Эту ночь имлучше провести по отдельности...

И когда менее чем через час,Влада, немного умиротворенная горячей ванной, вышла в спальню, то дажевздохнула с неким облегчением. Антона не было. Ушел. Так оно и лучше. Пускайобдумает все. А вот Влада... она уже все для себя решила. Так дальшепродолжаться не должно. И именно от завтрашнего ответа Громова будет зависетьвсе...

Мимолетный взгляд на часы. Всеголишь половина седьмого... Хотя что Влада надеялась увидеть, когда буквальноминут пять назад уже наблюдала за размеренным ходом небольшой стрелки... Чтовремя ускорит бег? Нет. Скорее что это мучительное время одиночества иожидания, наконец, закончится.

За всю ночь девушка так и несомкнула глаз. То ли сон действительно не шел, то ли она преднамеренно бояласьуснуть, чтобы чего-то не пропустить... этого Владислава сейчас не могла сказатьнаверняка. Просто так и продолжала измерять шагами комнату, в который разскладывая в чемодан, и выкладывая обратно собственные вещи. Неопределенность,непонимание и незнание того, что будет ждать её этим утром... Что будет ждатьэтим утром их с Антоном. И ведь все в его руках.

Такое странное чувство, будтоотдаешь нечто больше, чем жизнь... Собственную судьбу, на рассмотрениенаивысших сил. И ждешь. Ждешь, что же последует в ответ. Мучительный инеобратимый приговор, или все-таки помилование... Но не от жалости, а потому,что так необходимо. Жалости Влада не вынесет. Ей нужно знать наверняка. И нужнопонимать, что решение Антона будет осознанным и обдуманным, а не полетоммимолетного раскаяния.

Несколько раз за ночь девушкарвалась пойти к нему. Не ждать так долго, а просто пойти и все спроситьнапрямую, заставляя признать или... отречься от собственных чувств. Как быбольно последнее не звучало. Но сдержалась, понимая, что и так, наверное,слишком поспешила со своим вопросом. Но назад ходу не было. Да и хватит ужежить иллюзиями. Она устала. Как бы ей хорошо не было даже просто находитьсярядом с Громовым. Пора ему уже понять, что дальше так продолжаться не может.Все-таки взрослый мужик, нужно чего-то решать и отвечать самому за принятыерешения.

Но и осознание, что емунеобходимо время, тоже было довольно явным. Потому и смогла убедить себяподождать до оговоренного времени. Господи, знал бы хоть кто-то, насколько этобыло сложно. Ожидание, худшее, что вообще может происходить. Особенно тогда,когда, по сути, понимаешь, что решается твоя судьба...

Еще один взгляд на часы... Тридцатьпять минут седьмого... Еще пять минут. Сколько же эта пытка будет продолжатьсядальше? Нужно ждать, наверное, часам к восьми? Примерно в то время Антон идетна кухню пить кофе перед работой. Но что делать до того времени?

Нет, так сидеть, точнее, слонятьсяиз угла в угол, она больше не может! Нужно чем-то себя занять. Хотя быприготовить тот же завтрак ему.

'Боже, только бы не последний!' -проскользнула шальная мысль, прежде чем девушка бесшумно выскользнула изкомнаты.

В коридоре было пусто, а утренняятишина, стоящая во всем доме навевала какие-то странные пугающие ощущения. Так,будто и не было никого. Спит, скорее всего. Хотя...

Не в силах побороть искушение,бесшумно ступая босыми ногами по прохладному полу, девушка осторожно потянуласьк кованой дверной ручке, что вела в спальню Антона. Дыхание перехватило, асердце, казалось, замерло, когда дверь, к счастью, без малейшего шума,поддалась осторожному напору, впуская внутрь. И когда глазам предстала картинав виде пустынной комнаты с застеленной, хотя, скорее всего, даже не разобраннойна эту ночь, постелью, Владислава даже не знала, как реагировать. С однойстороны стало даже как-то легче от того, что она не наткнулась сходу нанедовольный и хмурый взгляд, оттягивая своего рода, его решение. Но с другойстороны... как-то странно все это. Неужели, он даже не ночевал дома? Или, бытьможет, просто уже спустился вниз?

Мгновенно захлопнув за собойдверь, даже не заботясь о том, чтобы это вышло тихо, Влада поспешно побежалавниз, на ходу заглянув в гостиную. Так же пусто.

Лишь оказавшись на кухне, Ильинатут же выхватила взглядом, стоящую на обеденном столе, полупустую бутылкуиз-под коньяка, остатки лимонных долек на блюдце и опрокинутый на пол бокал.Пил. Опять пил. Как реагировать на подобное девушка понятия не имела. Она нехотела... совершенно не хотела доводить его до подобного состояния. Но, чертвозьми... сколько же это будет продолжаться...

Подняв с пола бокал, девушкастала убирать остатки неудавшейся пьянки Громова. В какой-то миг всеразмышления на тему 'а что же дальше?' отошли на второй план. Вот так вотхозяйничать бы у него на кухне всегда, убирая последствия его 'размышлений'...Отчего-то это казалось настолько правильным, что...

Шум захлопнувшейся двери, выдернулВладу из собственных мыслей. А бодрый голос, с некой долей возмущения,прозвучавший сзади, заставил её вздрогнуть:

- Ой, а кто это тут хозяйничает уменя на кухне?

Резко обернувшись, Владанеуверенно уставилась на незнакомую женщину лет шестидесяти-шестидесяти пяти.Невысокая, не слишком полная, но вся, что называется, при себе. Волосы, почтиполностью тронуты сединой, и ко всему прочему весьма добродушный взгляд. Насмену первому недоумению, кто эта женщина и что ей нужно, тут же пришло понимание,что это видимо и есть та сама домработница Антона, Любовь Марковна, чтовырастила его с пеленок. Вряд ли в такую рань к нему может заявиться еще хотькто-то.

- Я тут просто... - кивнув набутылку, что держала в руках, словно оправдываясь, замялась Владислава.

- А, ясно, все, - недовольнопокачала головой женщина, и быстро прошагав к столу, выгрузила из рук дваогромных пакета, которые так сразу Ильина и не заприметила. После чего, окинувВладу оценивающим взглядом, добавила, подтверждая догадки - Я любовь Марковна,помощница по хозяйству. А Антоша, я так понимаю, опять в своем репертуаре.

- Нет, это не совсем то, что выподумали, - быстро поставив обратно на стол бутылку, пробормотала девушка.Отчего-то выставить себя не в лучшем свете еще и перед этой, милой с виду,женщиной, представлялось не самым приятным, - я Влада. И вы не подумайте,пожалуйста, ничего такого! На самом деле я не...