- Влад, ну может, хватит дутьсяиз-за пустяков? - пытаясь спустить тоненькую бретельку, только что одетогосарафана, хрипло выдохнул в ушко девушки Антон.

- Это не пустяки, Громов! - резкоотпрянув, прикрикнула строго девушка, давая мужчине возможность понять, что несобирается в очередной раз идти у него на поводу.

И быстро вытащив из-под кровати,давно уготовленный чемодан, открыв его, стала небрежно сбрасывать туда все своивещи, что были разложены на кресле.

Несколько мгновений Антоношарашено наблюдал за действиями Владиславы, словно соображая, блефует, иливсе-таки на самом деле собирает вещи. Несколько мгновений, прежде чем мужчина,по упрямо поджатым губам, по сморщенному в недовольных складочках лбу, резких,но уверенных движения, смог понять, что далеко не блефует. Слишком решительнонастроена. И вряд ли она будет шутить подобными вещами. Не из тех она...

- Что ты творишь? - выхватив удевушки из рук какую-то кофточку, раздраженно выкрикнул Громов, буквальнопрожигая её рассерженным взглядом.

В ответ Влада лишь недовольнопокосилась на мужчину, и, вырвав из его рук обратно свою вещь, продолжила своезанятие.

- Я, кажется, спросил, что тытворишь? - резко хватая Ильину за запястья и разворачивая к себе, прошипелАнтон.

Снова злится. Глаза потемнели,вот-вот готовы разразиться молниями. Быстро пульсирующая жилка на шее говорит отом, что сердце ускорило свой ритм, а вздымающиеся крылья носа, толькоподтверждают остальное.

- Отпусти, мне больно, - сдостоинством выдерживая обжигающий взгляд, спокойно выдохнула девушка.

- Что ты творишь? - словно и, неслыша её просьбы, Антон лишь сильнее сжал её руки, встряхивая, и притягиваяближе к себе.

- Похоже, я слишкомзагостевалась. Пора и честь знать, - впиваясь взглядом в практически черный,злостный взгляд, уверенно выдала Ильина, прекрасно понимая, что снова и сноваиграет с огнем. Потому как гнев еще больше исказил лицо мужчины, но он, молчаеще около минуты, продолжал смотреть на неё.

После чего, отпустив, такнеожиданно, что если бы не кровать, с помощью которой удалось удержать равновесие,то Влада, скорее всего, полетела бы на пол, как можно более равнодушно бросил:

- И куда же ты собралась?

- Вообще-то я еще на воскресениедоговорилась с Леной о переезде, - на выдохе протянула девушка, сейчас желаятолько одного - чтобы Антон сказал что-то вроде того, что не хочет её отпускатьот себя. Но...

- И что потом? - поспешно сунувруки в карманы, мужчина быстрым шагом прошел к окну, уставившись куда-то вдаль.

- Жить там буду, - не совсемсоображая, к чему клонил Антон, тихо выдала Владислава, проследив за егодвижениями.

- Я не об этом, - ледянымголосом, в котором так и скользил холод. И ни нотки какого-либо беспокойства.Скорее праздное любопытство, которое по идее должно присутствовать для любогонормального человека в подобной ситуации. Для любого, но никак не близкого иродного... Ни капельки участия и заботы...

- А о чем? - осторожно настаивалаВлада.

- О нас...? - развернувшись,невнятно пробормотал Антон. Настолько тихо, что если бы не движение губ, то девушкани за что не догадалась об истинном значении сказанных слов, что большепоходили на вопрос, нежели утверждение.

- Что, о нас? - осторожнопопыталась подтолкнуть Громова к пояснению собственных же слов, Владислава.

- Мы... - негромко прокашлявшись,Антон, снова принимая невозмутимое выражение лица, сухо, как будто, междупрочим, уточнил - еще встретимся?

- Ну, вообще с работы уходить несобираюсь, - начиная вспыхивать от странной нерешительности, совершенно неприемлемой этому мужчине, пояснила девушка.

- А вне работы?

- Смотря, что ты имеешь в видупод 'вне работы'? - не желая сдаваться, но чувствуя некую власть над Громовым,не унималась Владислава.

- Ты же прекрасно понимаешь, очем я, Ильина, - фыркнул Антон, меряя нервными шагами комнату, - так чегозадаешь дурацкие вопросы?

- Секс от случая к случаю, где икогда тебе приспичит? - невольно прикрыв глаза, Влада усмехнулась собственнойдогадке. И судя по вспыхнувших на мгновения озорных огоньках в его глазах, неошиблась.

- Даже если так, - невозмутимосогласился мужчина, - можно подумать, тебе не нравится?

Конечно, что еще можно ожидать отГромова? Разве может он признать, что хочет чего-то большего? Если вообщехочет... Это она себе возомнила черт знает что, а ему ведь может и правда нуженот неё только секс? Быть для него удобной игрушкой, которая появляется по еговелению, и исчезает тоже, когда ему хочется? Отдавать всю себя, боясь попроситьдаже самую малость взамен?

Господи, как же самоуверенно ипо-громовски! Только он может додуматься до такого, считая подобное самымнормальным и верным положением вещей...

Еще раз взглянув на Антона,надеясь увидеть там хоть что-то, что могло бы дать понять, что хочет не толькосекса, что-то, говорящее, что может быть что-то большее... Пускай не сейчас,немного позже, но имеет место быть. Просто ему еще для этого нужно время, чтобысмирится... Да если бы Влада увидела там хоть малейшую тень подобного, то онабы не раздумывая, наплевав на всяческую гордость, согласилась на его условия. Атак... в его глазах была только искренняя уверенность в собственной правоте, авесь вид кричал о том, будто он, предлагая подобное, делает Владиславе огромноеодолжение... Самоуверенный эгоист!

- Значит, все-таки игрушка, -грустно улыбнувшись, девушка, отвернувшись от мужчины, небрежно закидавоставшиеся вещи в чемодан, попыталась застегнуть его.

- Что? - с недоумениемпереспросил Антон.

- Я для тебя игрушка, - пояснилаИльина, стянув чемодан обратно на пол, регулируя на ходу колесики.

- Ну и кто тебе это сказал?

- Ты.

- Я этого не говорил, - сжимаяпокрепче ладони в кулаки, процедил сквозь зубы Громов.

- А что это, по-твоему, сейчасбыло? - вздернув недоуменно бровь, хмыкнула Владислава, - я тебя попросиларешить, что я значу для тебя. Ты честно признался, что тебе нужен от менятолько секс. И если это называется несколько иначе, а не игрушка, то позвольпоинтересоваться, как в таком случае?

- Я еще ничего не решил! -поморщившись, признался Громов.

- Но, тем не менее, ты этосказал.

- Да мало ли, что я сказал! -взревел Антон.

- Тогда еще скажи, что у тебяесть другой ответ? - настаивала Влада.

- Я еще ничего не решил! - громкосопя, в который раз повторил мужчина.