Еще пару минут Рюга возвращала в него жизнь, затем глянула на парочку вверху.

— Высох? — спросила гон.

— Да, — отозвался фарнис.

— Сейчас достану!

Рюга сиганула, в один присест залетела на колонну высотой в полсотни метров. Ее волосы вздыбились в воздух, а возвращаться стали медленно будто в воде.

— Ты чего такая… Добрая? — спросил Гамаш, глядя на гона как влюбленный.

Девушка улыбалась, смотрела на них так, будто перед ней ни то вкуснейшая еда, которую она давно не ела, или родной край, в который хотела вернуться.

— А как бы ты себя чувствовал, если бы получил половину силы Махабира? — спросил Сайф товарища, хотя глядел на девушку так же, как он, купаясь в духовой ауре похожей на прохладный источник в оазисе.

— Чувствую себя, хорошо, — проговорила Рюга, схватила обоих будто они подушки и плавно спустила на костяных ногах.

Гамаш упал на колени, сморщился. Рюга поглядела на него будто решила съесть, затем на ноги, затем на него. Зубасто улыбнулась, обхватила колени по очереди.

Камнелюд поморгал. Встал. Пропала не только боль, но и фантомное чувство, что уже успело прорости в сознании. Снова прилип взглядом к девушке, Гамаш застыл на пару мгновений, тряхнул головой и побежал к Хазему.

— Он излечился… — пробормотал грандир.

— Ага. — Рюга глянула на Сайфа. — Нам пора, хочу видеть Фина.

Уже почти два месяца сильфир изучал необъятную библиотеку Салатоша. Храм свитков хоть и оправдывал свое название, все же содержа немало книг и отдельных пергаментов. Сложная система хранения из полок и лестниц, которые тянулись к потолку высотой в несколько этажей, поначалу сводили сильфира с ума.

Пронизанная лучами заката башня выглядела как рисунок художника, у которого была только охристая краска.

Стертые от сухой бумаги пальцы водили карандашом по последней странице его записной книжки. Большую часть записей Фин старался вести на языке Холмов, хотя знал, что ошибок за эти недели он наделал больше чем за всю жизнь.

Сидя в закутке, сильфир отвлекся на Михиля, мирно спящего свернутым в клубок. Вдруг он часто задышал ноздрями. Дракончик поднял голову. Глаза хозяина просияли синевой, а ладони повернулись к монете на столе.

Фин не оборачивался.

Позади раздались сначала шаги, а потом едва слышное шуршание.

Фин не оборачивался, сломал монету, что-то прошептал.

— Ты мог бы уже давно исчезнуть, саарт, — проговорил вкрадчивый голос.

Фин молча закрыл книгу, отложил карандаш.

— Надо полагать, ты готов отправляться? — прошипел голос уже вплотную к уху сильфира.

— Да.

— И когда ты понял, кто я? — спросил нага с оплавленным лицом.

— Когда увидел тебя рядом с Алмасом в день отбора. Ты пытался пародировать акцент. К тому времени я учил накт с Рюгой больше трех месяцев. — Фин выдохнул. — Ты хороший актер и хотя до Шакат тебе далеко, иллюзионист тоже неплохой. Но лингвист из тебя никудышный.

— И почему не сказал никому?

— Решил, что так будет правильно.

— Не пожалеешь? — спросил Даудеш и выпрямился в двухметровый змеиный рост.

Фин встал со стула, повернулся к наге. Тот скорчил оплавленную улыбку и жест ладонями в сторону узкого прохода. Сильфир пошел. Дракончик запищал, — «Дождись тут Рюгу, Михиль!» — приказал он и шагнул за поворот.

Нага пополз следом, повернулся, ненадолго застыл и ушел.

Путники нашли выход из черного храма и уже через две недели добрались до стены. Рюга настояла на том, что теперь она сможет переправить всех, минуя врата в Лактан.

Так и вышло, на скелете выше стены она смогла перенести всех прямо на их скакунах. Даже носорога гон переправила как пушинку.

Все эти дни зверь и так был в тихом ужасе от перемены в хозяйке. А в этот момент и вовсе смотрел на девушку с трепетным страхом. Если бы он умел потеть, то под ним шел бы дождь.

Сайф — единственный зрячий, с открытым ртом наблюдал, как стена высасывает дух из гона со скоростью, которая могла бы обесточить ста тысячную армию в щелчок. Но запас духа Рюги теперь был неисчерпаемым, точнее, она брала его прямо из воздуха.

— Да не трясись, Багоро! — крикнула она зверю.

Рюга поставила носорога. Тот выпученными глазами продолжал смотреть на хозяйку.

— О-о-о, кажется твоя гордость слегка улетучилась? — Девушка захихикала, пошлепала зверя по щеке и подергала бороду, тот неуверенно протрубил, фыркнул.

— Нам пора выдвигаться, — сказал Хазем.

— Да, — отозвалась Рюга, — чего застыл, старик.

— Махабир говорит, что саарт в беде.

— Тогда в путь.

Улыбка не сошла с лица девушки. Она оседлала Багоро, который стартанул так быстро, как только мог. Троица последовала за гоном.

Глава_30.1 Последний

Неделю путники добирались до южного Салатоша. Они делали лишь короткие остановки днем для отдыха зверей и привал на пятичасовой сон. Бури больше не преследовали отряд. Пару раз они натыкались на подобия оазисов, в которых Багоро съедал добрую половину деревьев и вместе с кутами осушал озерца до липкого ила.

Очередным вечером, за два дня до прибытия, лев Сайфа поймал клыкастую ящерицу, безглазую, как и половина живности в Махабире. Половину зверь отдал хозяину. По словам кота, ее можно было есть. Хотя Гамаш и Хазем протестовали, он заверил, что знает, как приготовить ее неядовитой.

— Что будешь делать, когда начнется бой с чужеземцем, — поинтересовался Гамаш и настороженно откусил кожу с лапы нового блюда.

— Я сделаю так, что мы оба потеряем силу Махабира.

— А потом… — Грандир перестал жевать. — Ты вообще понимаешь насколько он силен? Я видел, как он в одиночку стер султанскую армию грандиров и половину легиона наг.

Рюга посмотрела на камнелюда.

— Да, я понимаю, — сказала она с улыбкой, поглядела на ладонь, — я сделаю так, что он не сможет использовать дух, а в ближнем бою, с костями, я точно не уступлю старику.

— Но как ты лишишь его духа? — спросил Сайф.

— Облачный демон показал мне, что когда я злюсь или боюсь… — Рюга положила ладонь на висок. — Точно не знаю, но когда он взбесит меня, одним касанием я выжгу весь его дух.

— Вздор, что если он не подпустит тебя, что если прикончит раньше чем ты даже… — Гамаш умолк.

— У меня тоже нет идеи лучше.

— Возможно, стоит освоить эту силу и сражаться ею? — предложил Гамаш.

— Нет. — Рюга поглядела на костер. — Кашим уже давно владеет духом пацана и даже если я буду тренироваться десять лет, не догоню его. Он был лучшим из лучших в наших краях, и при прочих равных он победит.

Гамаш выдохнул.

— К тому же я не собираюсь торчать тут годами, мне надо домой. —