77

Сами по себе Котельнич и уезд имели, что называется, задержки в развитии и были одними из самых бедных в Вятской губернии. Не было ни в городе, ни в уезде ни фабрик и заводов, ни местных промыслов. На весь город была одна кузница да в уезде еще шесть. Кроме земледелия и рыболовства похвастаться было нечем. Впрочем, женщины вязали кушаки, а мужчины упражнялись в вязании рыболовных снастей. В огородах выращивали самые обычные овощи вроде лука с капустой, свеклы и чеснока. Садов не было. Да и какие, если честно, в тех северных местах сады. Какие вишни со сливами выдержат сорокаградусные морозы зимой. Все, что можно из пропитания, вещей и орудий труда, старались купить на ярмарках – как на Алексеевской, так и на еженедельных, местных. Часть котельничан и вовсе уходила на заработки в Нижний, Петербург и Астрахань.

78

Котельнич во время ярмарки напоминал советский Крым летом. Обыватели сдавали комнаты, углы и чуланы. За комнату платили от пяти до двадцати рублей на весь период ярмарки, а суточный постой мог обойтись и в пятачок. В 1870 году в Котельниче было 334 дома, и за постой жители города выручили три тысячи рублей. Теперь, в 2017 году, номер в гостинице Котельнича стоит от тысячи до двух тысяч в сутки. Если принять, что нынешний рубль легче рубля 1870 года приблизительно в тысячу триста раз, то пятачок – это всего шестьдесят пять рублей. Определенно это топчан в чулане. Другое дело 20 рублей за двадцать дней. Как раз по тысяче триста нынешних рублей в день. Правда, ярмарки той уж давно в Котельниче нет. То есть ее пытаются возрождать, но… на сдаче комнат приезжим купцам тут не нажиться.

79

Да и как тут не подраться, если бутылка водки стоила всего двугривенный, а вообще за время ярмарки ее выпивалось до девяти тысяч литров на общую сумму три тысячи двести рублей. Горожане за постой всех гостей ярмарки выручали меньше.

80

От трети до половины уменьшались обороты ярмарки, как выяснилось в результате проверки отчетов ярмарочного комитета. В 1882 году на отчете уездного исправника об оборотах ярмарки, предварительно перепроверенном и, скорее всего, предварительно задобренным секретарем губернского статистического комитета, губернатор написал: «Вранье!.. Направить на исправление!» Направили, исправили, и по результатам исправления исправник вынужден был выложить из кармана триста рублей, которые уже считал своими. Только после этого отчет был принят и подписан губернатором.

81

«За исключением небольшого числа чиновников и купцов, все остальное серо, все с бородою, все в лаптях» – так описал Алексеевскую ярмарку в середине девятнадцатого века чиновник для особых поручений при вятском губернаторе Яков Алфеевский.

82

На ярмарке выбирали не только лошадей, но и невест. Конечно, палатки с невестами никакой не было, а просто будущие свекры и особенно свекрови присматривались к девушкам, торгующим с возов и прилавков всякой всячиной. Девушки тоже об этом догадывались и одевались не просто так, а разряжались, что называется, в пух и прах. Заведующая местным палеонтологическим музеем рассказывала мне, что ее прабабушку присмотрела будущая свекровь как раз на ярмарке. Девушка была из зажиточной семьи, у ее родителей была мельница. Оделась она на ярмарку прилично случаю. Одеться прилично случаю значило под верхнюю юбку надеть то ли четыре, то ли пять нижних юбок, да так, чтобы зубчатые их края выглядывали ровно на столько, сколько нужно, чтобы их сосчитать. Чем больше юбок, тем богаче и лучше невеста. Стоит, стало быть, прабабушка заведующей палеонтологическим музеем и чувствует, как за ее спиной кто-то трогает края ее нижних юбок и шепчет… Обернулась она, чтобы со всего размаху… и увидела пожилую женщину, которая улыбнулась смущенно и растворилась в толпе. Через неделю или две после окончания ярмарки пожаловали к родителям прабабушки сваты. Выдали прабабушку за парня из такой же зажиточной семьи, но любила-то она совсем другого, бедного… Было это за несколько лет до семнадцатого года. Потом, когда пришли прабабушкину семью раскулачивать, то кроме лошадей с коровами забрали в колхоз и расписные санки, в которых прабабушку везли венчаться. С того дня как санки забрали, прабабушка в уме-то и повредилась. Не то чтобы совсем, но… Помнила, однако, как лошади, не знавшие, что они колхозные, за недосмотром убегали из колхоза домой. Прибегут к дому, положат морду на забор и смотрят…

83

Если рассказ о Котельниче попытаться уместить в два предложения, то эти два предложения, несомненно, будут двумя поговорками. На местном диалекте они будут звучать так: «В Котельниче три мельничи: водянича, паровича да ветрянича» и «В Вятке – калачи по пятке, в Орлове – по корове, в Котельниче – по мельниче». Если быть до конца честными, то надо сказать, что в соседнем Яранском уезде мельниц было на тысячу с лишним больше, но они с названием города никак не рифмовались, а потому три мельничи в Котельниче и никак иначе.

84

Газета «Вятская речь» в 1912 году писала о происшествии, имевшем место быть на Алексеевской ярмарке: «Саврас-яичник в три вечера просадил в карты около двух тысяч рублей». Не садился бы ты, Саврас, за стол с шулерами…

85

Когда в семнадцатом году началось то, что началось, Колбин вслед за яйцами эмигрировал в Англию, где жил, жил, да и умер, оставив наследство родне, оставшейся в Советском Союзе. В музее мне рассказывали, что из завещанных Колбиным фунтов стерлингов родственники, конечно, не увидели ни копеечки, но власти выдали им валютные чеки из «Березки», которые они ездили отоваривать в столицу и о которых весь Котельнич говорил еще очень долго. Не один Колбин после семнадцатого года оказался в Англии. Туда же уехал и Яков Зубарев, продававший англичанам лен и холст.

86

Чепан – старинный длиннополый крестьянский кафтан.

87

О Михаиле Ивановиче Кардакове вятские «Губернские ведомости» писали: «Имя М. И. Кардакова пользуется большой известностью в России и заграницею, оно особенно знакомо тем, что с ним соединяется мысль о самом благодетельном и энергичном общественном деятеле». Русские купцы и промышленники, конечно, не мамонты и не динозавры, чтобы мечтать об их клонировании, но нет-нет да и…

88

Заводики эти конкуренции не выдерживали даже внутри губернии и часто разорялись. Остались от их производственной деятельности лишь воспоминания. Одно из таких овеществленных воспоминаний стоит в краеведческом музее и представляет собой пустую бутылку из-под игристого малинового кваса, произведенного в «Заведении ягодных и фруктовых вод А. А. Бабинцева». Вкус у этого кваса был до того хорош и до того игрист… Кажется, что даже все шампанские пузырьки в нем были одного размера. Сам-то я его не пробовал, но экскурсовод в музее, которому тоже не довелось его попробовать, так убедительно его хвалил… Вообще говоря, котельнические квасы, пиво, вино и водки поставлялись во многие города Вятской, Вологодской, Казанской, Костромской и Архангельской губерний. Качество