Странным образом, я чувствовал, будто Азерот продолжает сам по себе пытаться исторгнуть из себя Портал, как инородное тело. Разрыв в Завесе ещё можно было заделать — как зашивается иглой прореха на одежде. Нужно было только немного помочь этому прекрасному миру.

— Хочешь сбежать? — повторил я свой вопрос натрезиму. — Пойдем туда вместе.

Я вознесся над стылой землёй Стальгорна в небеса, вокруг моего тела пылало синее солнце, которое окутывало меня своими лучами. Они поднимались над моей головой, словно иглы причудливой короны. Напоследок моя рука, словно целиком состоящая их синего пламени, потянулась в сторону Портала и преодолела легкое сопротивление его защиты. Потоки магии Искривленной пустоты коснулись его, нарушая тонкую настройку. Раздался колоссальной силы магический взрыв.

Во все стороны от Портала распространилась ослепительная вспышка света, в которой растворилось и моё тело, и тело демона. Вместе с ним, мы скользнули за пределы Азерота, и очнулись вновь уже там, где привычных законов не существовало в помине.

Я свободно скользил в том пространстве, что смертные называли Искривленной пустотой. Огонь демонической души натрезима был одновременно и далеко, и близко — расстояния между нами не существовало, но каким-то образом враг оставался в моей досягаемости. Я протянул в его сторону ладонь, которая пылала огнем. Здесь — и только здесь, где находится начало всего, существа вроде натрезимов могут встретить последнюю смерть. Я чувствую его страх — неподдельный страх. Он даже не пытается сопротивляться — все его усилия направлены лишь на то, чтобы отправить в пустоту зов, как весть об угрозе, но тщетно. Я сильнее его, и о произошедшем сегодня не суждено узнать никому постороннему.

Моя ладонь сомкнулась в кулак. Прощай навсегда, натрезим.

Глава 30. Заключительная

— Победа! — провозгласил Магни Бронзобород, высоко поднимая крепко сжатый кулак. Его слова армия дворфов встретила единовременным возгласом ликования.

— Сегодня многие пали, — произнес король Стальгорна. — Но число сокрушенных врагов не поддается подсчету. Эта битва стала самым великим сражением за всю новейшую историю Стальгорна и обязательно войдет в легенды. Это первое сражение, в котором плечом к плечу встали подгорные дворфы, гномы и гоблины, скрепив наше боевое братство! Стойкие воины дворфов, их танки и пушки, магические артефакты гномов и причудливые устройства гоблинов — всё в этой битве было брошено в бой, чтобы достичь нашей неоспоримой победы! Пусть демоны трепещат, если решат вновь напасть на Стальгорн — в следующий раз мы смешаем их с грязью!

Карадин нахмурился, прогоняя воспоминания. Он шел по склону горы, исследуя место сильнейшего взрыва, в поисках чего-то, что он никак не мог внятно сформулировать. Ему казалось, будто он что-то упустил…

* * *

Лиадрин подняла синие глаза, в уголках которых застыли слёзы. Её длинные красные волосы развевались на ледяном ветру, однако она словно не ощущала вокруг себя холод. Ладони эльфийки крепко сомкнулись вокруг тяжелого бронзового подсвечника, взгляд её был направлен на Зеркало. Наконец, она собралась с духом и занесла руку.

— Не стоит ломать артефакты лишь потому, что их некогда использовали против тебя, — вдруг она услышала позади себя чужой голос, и вздрогнула, как от озноба. Она ожидала увидеть у себя за спиной чужака, который как-то вломился в её покои — но на люстре позади неё висел, всего-навсего, черный ворон. Лиадрин досадливо схватила себя за виски — она подумала, будто ей уже мерещатся голоса.

Странный ворон повернул в её сторону глаз. Оранжевая радужка птицы вдруг неправдоподобно расширилась, заставив эльфийку вздрогнуть от неожиданности.

— Что… — промолвила она, и осеклась.

Птица стремительно рухнула на пол, словно сраженная камнем. Эльфийка испуганно отступила назад и прикрыла глаза рукавом мантии, защищаясь от ослепительного зеленого сияния. Миг, и перед Лиадрин начал неспешно подниматься человек, облаченный в красно-коричный матерчатый плащ, украшенный длинными птичьими перьями вокруг капюшона. Серо-стальные глаза взглянули на эльфийку, которая настороженно попятилась. Незнакомец первым поднял руку в примиряющем жесте.

— Не опасайся меня, юная дева из Кель-Таласа. Я тебе не враг, — произнес человек, устало опираясь на массивный деревянный посох. В прорези капюшона эльфийка увидела неподвижное морщинистое лицо уже пожилого человека, но что-то не давало ей в этом облике покоя. Словно, какая-то недосказанность…

— Кто ты такой? — холодно спросила Лиадрин. В её голубых глазах вспыхнул магический огонь, между тонких пальцев проскочили мелкие искры. В воздухе появилось ощущение грозы, однако на человека это не произвело никакого впечатления. Всё так же отрешенно, серые глаза наблюдали за эльфийкой, которая окуталась защитным чарами.

— Можешь называть меня… Пророк, — прошептали сухие губы незнакомца. — Ты должна поверить мне, раз уже знаешь — пророчества существуют на самом деле.

Эльфийка дрогнула, встретив его пронзительный взгляд. Казалось, он проникал прямо в сокровенные уголки её души, читал там и видел всё, что она так хотела забыть. Солнечный колодец, магический голод. Синее солнце, восходящее над Стальгорном…

— Потеря Солнечного колодца — не самая худшая беда, которая ждёт в ближайшие годы наш мир, юная Лиадрин, — голос Пророка звучал странно для эльфийки, ведь он был человеком и не мог даже близко прожить столько же лет, как она. — Вторжение Пылающего Легиона на Азерот — вот настоящая угроза.

— Значит, то, что случилось недавно — это для тебя не вторжение!? — прошипела девушка. То, как человек высказался по поводу угрозы всем эльфам, вывело её из себя.

— Это вторжение захлебнулось, даже не начавшись, — кивнул маг. — Но оно указало нам — тем, кто хочет спасения Азероту, третий путь.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась эльфийка.

— Когда-то я корил себя… проклинал себя за то, что своими же руками оставил владыкам Пылающего легиона лазейку для вторжения, — медленно прошептали губы старого мага. — Моя книга, юная Лиадрин. Она позволяет открыть дорогу из-за пределов Азерота не только для демонов. Она позволит привести нечто… что может ещё немного качнуть чашу весов в пользу всего живого.

В голове Лиадрин промелькнул ворох суматошных мыслей, на которые её навели слова странного мага. Против воли, в её голове зажглась сумасшедшая догадка. Эльфийка боялась озвучить её, опасаясь прослыть столь же сумасшедшей, как и увиденный ею маг, но одновременно, она цеплялась за неё всем суматошно забившимся сердцем. В своих видениях она видела, она знала, куда закатилось Синее солнце. Просто никогда не говорила этого Мэвниару. Просто не понимала, как можно было этому верить.

— Неужели ты имеешь в виду… — осеклась Лиадрин.

— Да, я имею в виду именно его! — отчеканил Пророк; его плащ резко взметнулся, освобождая указывающую на эльфийку правую руку. — Тот, в чьих руках жизнь многих