– Где тебе удобно?

– Мне без разницы, – голосом робота сказала Настя.

– Набережная, – с ходу ответил парень. – Та, которая неподалеку от моего дома. Буду гулять там с собакой.

И он объяснил Насте, куда подъехать. После переоделся в синий спортивный костюм и взял с собой Сэта – его нужно было выгулять, к тому же это была отличная отмазка для того, чтобы покинуть семейный обед, переросший в ужин.

Зарецкий вдруг подумал, что они могут повторить то, что делали вчера. Если атмосфера будет та же – вечер, река, осенняя прохлада и мягко ложащаяся на землю темнота, может быть, тогда все повторится?

«А Полина?» – робко спросил внутренний голос.

Ярослав попытался его заглушить, и у него почти получилось сделать это. Полина вдруг перестала его интересовать – как отрезало.

На набережной, которая находилась в пяти минутах от дома Ярослава, они с Настей встретились спустя час. Однако, к досаде Зарецкого, девушка приехала не одна, а со своей молчаливой подругой, на которую запал Шейк.

Настя забрала телефон, сухо сказала: «Спасибо», – и уехала на машине подружки, а Ярослав попал под ливень и промок до нитки.

Единственным, кто остался доволен, был Сэт.

Он с громким радостным лаем носился по набережной и ловил дождь.

* * *

Неделя началась с тоскливых дождей, которые, почти не переставая, шли с субботы. Небо хмурилось серыми облаками-клочьями, спрятав солнце, а в желтеющих листьях путался ветер. На улице стояла странная, болезненная погода: погода-меланхолия, погода-безнадежность, погода-предвестник серости и тревожности. Погода, когда впору было кутаться в любимый плед и согревать руки о чашку с горячим чаем.

Суббота и воскресенье совершенно не задались. И после разговора с Ириной я почти целый день приходила в себя. Сначала я очень злилась – так, что готова была крушить все подряд, в том числе Зарецкого, виноватого в том, что я забыла у него телефон, и саму Ирину – не столько за ее бред относительно прочих родственников, сколько за то, что она встречалась с Карлом, которого я постепенно стала считать своим. И даже на своего идеального немца злилась – почему он, черт его подери, ушел, оставив меня в компании с Зарецким, которого мне приспичило целовать?! Ведь целовать в тот вечер я должна была не его, совсем не его, а Карла!

Ярослав тоже не остался без своей порции ненависти – этот маленький упырь решил, что будет очень весело, если он исковеркает имена людей в адресной книге. Я шипела сквозь губы ругательства, исправляя Оленя на Алену, Кала на Карла, Раджу на Ранджи и тому подобное. Юмор у Ярослава оказался таким же непроходимо тупым, как он сам.

Кроме того, в списке появился некто Его Высочество. И как я потом уже поняла, так Зарецкий записал самого себя. Зло ухмыляясь, я переименовала его в Тупого Енота, хотя сомневалась, что когда-либо буду звонить этому мальчишке с комплексом Принца. И зачем только я его целовала?!

А потом вместо злости пришла усталость – навалилась на руки и ноги тяжелыми невидимыми мешками и повалила в кровать. Все воскресенье я, слушая стук дождя, сидела в постели с ноутбуком и горячим чаем и смотрела сериалы, которые с трудом отвлекали меня от мыслей о своих родственниках и Инессе Дейберт. Единственное, что меня немного отвлекло – звонок Темных Сил, который сначала долго и нудно допытывался, кто у меня появился, а потом предложил интересную идею – взять моего, как он выразился, «крутого немца» и не только показать ему местную природу, а отвезти с ночевкой на лесное озеро, на берегу которого находилась турбаза, где можно было снять домик. Предложение показалось заманчивым, но я не была уверена, что Карл согласится на такой достаточно экстремальный, как мне казалось, с точки зрения европейца, отдых. Хоть Ирина и объяснила причину встречи с Карлом, мне отчего-то казалось, что она встретилась с ним назло мне. Однако это предположение было опровергнуто с помощью простейшей логики – я заметила их двоих совершенно случайно, возвращаясь из магазина. Вряд ли это было подстроено.

Возможно, я бессознательно ждала, что Карл позвонит мне, но он так и не сделал этого. Да и не обязан был. По сути, мы с ним друг другу – никто.

В понедельник мое плохое настроение несколько выровнялось в результате настойчивого аутотренинга. К тому же мне нужно было вести лекцию, и я не хотела выглядеть перед студентами вареной и уставшей. А вот после лекции, от которой я, честно говоря, даже немного охрипла, ко мне вдруг подошел Карл.

– Анастасия, – раздался за спиной его спокойный глубокий голос. – Здравствуй.

От неожиданности я вздрогнула и резко повернулась к немцу. Он, облаченный в темные джинсы и светло-голубую рубашку с закатанными рукавами, держал учебные пособия и кожаный портфель и выглядел очень просто и демократично – как типичный преподаватель из европейского вуза. Только сегодня я слышала на кафедре, когда раздевалась, как тепло о нем отзывалось наше начальство – мол, общается со студентами, как на равных, но при этом умело держит свой авторитет. Девчонки-студентки были от него без ума.

– Привет, – улыбнулась ему я и тотчас, как назло, вспомнила про Ирину.

– Как твои дела? – спросил он меня, глядя прямо в глаза. Его взгляд – прямой, серьезный, без тени надменности и недовольства, нравился мне. С Карлом я чувствовала себя на равных.

– Замечательно, – ответила я. – А твои?

– Неплохо. Я ждал, когда ты позвонишь, но ты так и не сделала этого, – с некоторой укоризной сказал Карл.

Я нахмурилась.

– О чем ты?

– Я звонил тебе в субботу, после того как увидел из кафе, но трубку взял кто-то из твоих, – Карл на миг замолчал, аккуратно подбирая нужное слово, – друзей. И сказал, что ты принимаешь душ.

Брови у меня поползли вверх от изумления.

– Что-о-о? – переспросила я и тотчас поняла, что, скорее всего, трубку взял Зарецкий и наговорил какой-то чуши.

Зла не хватает! Отморозок! Но я сама виновата. Нужно было проверить список входящих и исходящих.

Я мгновенно перестала злиться на Карла – во всем виноват недоумок Зарецкий!

– Это твой парень? – аккуратно спросил немец.

– Парень? – потрясенно проговорила я, сделав в уме пометочку завалить Зарецкого на зачете. – У меня нет парня. Это недоразумение, Карл!

Я, как могла, объяснила ему, что произошло, и сквозь зубы добавила, что над ним подшутили мои знакомые. А после горячо извинилась. Мы незаметно перешли на немецкий язык.

Карл не обиделся – лишь рассмеялся и сказал, что все нормально.

– Извини за то, что так внезапно покинул тебя в пятницу, – добавил он. – Не в моих правилах оставлять девушку одну, но дела действительно были срочные.

В его темных глазах хотелось тонуть.

– Все в порядке, – махнула я рукой. – Понимаю, дела. А в субботу… Я видела тебя в кафе с женщиной. Это твоя… подруга?