Так ужасно Лилис не чувствовала себя даже в начале беременности. Но, к счастью, и сейчас все обошлось одним коротким разом и теперь ее больше не мутило. Понемногу желудок успокаивался.

— Простите, — сказала Лилис, кутаясь в одеяло, чтобы избавиться от озноба, который пришел на место тошноты, — и спасибо за вашу помощь, Дженис. Может быть, в следующий раз получится выпить лекарство.

Дженис улыбнулась и кивнула. Отправив одеяло в ногах Лилис, она сказала:

— Будем надеяться, что оно не понадобится, и ты поскорее поправишься.

Лилис кивнула. Только вот проблема обстояло в том, что она не знала, от чего нужно лечиться. Она не стала задавать этот вопрос Дженис, позволив ей спокойно выйти из комнаты.

Было уже далеко за полночь, когда Маркас зашёл в комнату. Этот вечер он провел с Дугалдом и Николасом в главном зале. Они признали ничью, но это не значило, что можно говорить о возвращение былой дружбы. Сейчас этот вопрос меньше всего занимал внимание Маркаса. Со слов Дженис, он знал, что Лилис проспала почти весь день. Также он знал, что она не выпила лекарство, которое приготовили для нее. Это случилось намеренно или всего лишь случайность?

Ему предстояло это выяснить. Сейчас же Лилис спокойно спала, лежа на спине. Только вот что таилось в этой красивой голове? Какой странный план она взращивала, и чем он мог обернуться его людям?

Маркас остановился у кровати. У него было превосходное зрение, и он очень хорошо видел Лилис. Но так ли хорошо он узнал ее, пока она жила бок о бок с ним в его клане? Была ли она на самом деле той хрупкой, спокойной девушкой, как он думал о ней? Или же она оказалась первой женщиной, которой удалось обмануть его? То, что произошло сегодня, ему не понравилось. Никто не будет страдать от боли без видимой на то причины.

Он ведь сама осмотрел Лилис, пристально и очень внимательно. Ничего. Если на её теле и были синяки в прошлом, они прошли бесследно. Остались только шрамы.

Маркас не стал будить Лилис, как бы сильно ему этого не хотелось. Раздевшись, он лег рядом, но не стал прижимать Лилис к себе. Вместо этого он повернулся к ней спиной, надеясь, что сегодня у него получится заснуть.

Маркас надевал плед, попутно наблюдая за пробуждением Лилис. Утро давно вступило в свои права, минуя рассвет, но, еще не переходя в полноценный день. Обычно Лилис просыпалась очень рано, на несколько мгновений опережая его самого. Теперь же, она морщилась, ворочалась из стороны в сторону, будто бы пыталась отыскать подходящее место на широкой кровати. Почему же? Ей не хотелось подниматься, пока он в комнате или она все-таки испытывала ту боль, о которой знала только она сама? Как ему выяснить это?

Не закрепив плед брошью, Маркас подошел к кровати. Может, почувствовав на себе его пристальный взгляд, Лилис, наконец, перекатилась на спину. Поморщившись, она застонала и торопливо прикрыла глаза ладонью, чтобы уберечь себя от неприятного света.

— Ты собираешься проваляться в кровати весь день? — сухо спросил Маркас. Он знал, что его голос звучал куда грубее, чем обычно и понимал, что Лилис испугается. Что ж, это к лучшему. Ей следует понимать, что любое ее намерение он разрушит одним решительным ударом. Сев рядом, он стянул с Лилис одеяло, оголяя ноги. За ночь нижнее платье задралось до бедер, и он не торопился поправлять его. Он собирался снова осмотреть ее, и она ему не помешает.

Лилис сдвинула руку и посмотрела на него настороженным взглядом. Она ничего не сделала, чтобы его остановить. Умная девчонка. Так же как и он, она чувствовала, что между ними появилось напряжение. Он предупреждал ее о том хрупком доверие, которое зародилось у него к ней. Теперь же это самое доверие замерло у опасной грани, переходящей в то, с чем Лилис не захотела бы столкнуться. Его безжалостность. Настоящая жестокость к предателю.

— Нет, — сказала Лилис, хмуро глядя на него, пока он осматривал ее ноги. Кажется она, наконец, удосужилась ответить на его вопрос, — я не думала что уже так поздно. Обычно я просыпаюсь очень рано.

Маркас посмотрел на нее, но Лилис не смогла прочесть его взгляд. Все как она и думала. Она знала эту сторону Маркаса, но не была такой наивной, чтобы заблуждаться, что ей известно абсолютно все. Она понимала, что соприкоснулась с Маркасом лишь на малую часть. Что таилось в самой глубине его души неизвестно до сих пор.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Маркас, сжимая ее лодыжку в убедительном жесте, ясно говорящем, что ему нужна правда. Впрочем, как и всегда. Он никогда не довольствовался ложью.

Лилис облизала губы. Как ответить ему, если она сама не разобралась в своем теле? Было ли ей больно? Без всякого сомнения. Но, она видела, что в отличие от нее, лицо Маркаса, да и все его тело, украшали ужасные багровые синяки. Если ему и было больно, то он очень хорошо это скрывал. В отличие от нее.

Не удержавшись, Лилис подалась вперед. Неожиданно, Маркас помог ей сесть, потому что она едва не упала обратно на подушку. Она не обратила на это внимание. Пальцем она провела по его брови, ощупывая царапину на ней, уже не кровоточащую. Ниже, прямо под правым глазом расплывался приличных размеров синяк. Почти такой же проявлялся на скуле и под челюстью. Лилис взволнованно задышала. Она будто прикасалась к самой себе, в тех местах, где у нее так сильно болело.

Теряясь в догадках, Лилис сдвинулась ближе, благо Маркас ее не останавливал. Он еще не надел рубашку, лишь плед, да и тот пока еще не перебросил через плечо. Проследив вниз по его широкой груди, Лилис заметила то, чего так сильно опасалась. Синяки, опять же в тех местах, которые так сильно болели у нее. Как такое возможно? И так ли это на самом деле?

— Тебе больно? — спросила Лилис, поднимая взгляд на Маркаса.

— Нет, — сухо ответил Маркас, — мне приходилось переживать кое-что похуже этого. Пара ударов кулаком лишь пустяк.

Лилис бесстрастно кивнула. Перекинув ноги через край кровати, она встала. В голове все перемешалось, но она чувствовала, что боль никуда не делась. Теперь она удостоверилась в том, чего так сильно боялась. Маркас не поймет ее. Ни один здравомыслящий человек этого не поймет.

Поэтому, вздохнув, Лилис повернулась к нему. Ей даже удалось улыбнуться, встретит его проницательный взгляд.

— Мне кажется, что сейчас все в порядке, — сказала она, возвращаясь к кровати. Она понимала что сейчас, все что от нее требовалось, держать лицо и постараться не показать свою боль. Она делала это с Гордоном двадцать лет своей жизни, а с Маркасом осталось всего несколько месяцев. Может судьба окажется милостива к ней и подобное больше не повторится. Боль уйдет, если ее не замечать.

Маркас поднялся и прошел мимо. Лилис сдержалась, что не посмотреть ему вслед. Так она точно выдаст себя с головой.

— Одевайся. Сегодня будешь завтракать в зале, — распорядился Маркас.

Лилис облегченно выдохнула и едва не застонала от резкой боли. Нужно быть куда аккуратнее и лучше не медлить с приказом Маркаса. Пока он занимался своей одеждой, она быстро натянула платье, стараясь, все время быть спиной к мужчине. Она пока не доверяла самой себе. Когда она закончила с платьем, ей показалось, что прошла целая вечность. Мучительная вечность. Болезненная вечность.