только он это сделал, несколько участников, в двух стойлах от его, отвернули свои осуждающие лица и стихли. Они были не единственными, кто шептался и явно не одобрял присутствие Азима среди них. Он не понимал причину такого отношения. Азим заметил приближающегося к нему участника, и решил уточнить это у него.

— Тебе здесь не место, парень! Шёл бы ты греться в маминых объятиях ещё пару лет, — процедил это молодой человек, проходя мимо Азима.

Не успев сказать и слово, Азим замер с раскрытым ртом.

— Не обращай на него внимания, сын. Он не со зла.

Аъзам вернулся с братом. В руках у него был белый хлопковый платок с небольшими зелёными виноградными гроздьями. В руках Адхама были куски белой ткани с таким же узором.

— Тебе достался зелёный виноград, — сказал Аъзам. — Кроме тебя есть ещё один новый участник. Ему достался жёлтый виноград.

— Откуда в них столько ненависти ко мне? — недоумевал Азим.

Аъзам томно вздохнул и посмотрел сыну в глаза.

— В Бузкаши могут участвовать юноши от восемнадцати до двадцати пяти лет. Это правило я тебе уже объяснял. Но… — Аъзам посмотрел на других участников и снова перевёл взгляд на сына. — Я не рассказал тебе о негласных правилах.

— Каких? — тихо спросил Азим.

— Это жестокая игра, — Аъзам кивнул в сторону поля. — Очень давно, после нескольких несчастных случаев многие родители одно время не позволяли своим сыновьям, не достигшим двадцати лет, участвовать в Бузкаши. Правивший тогда султан не стал изменять правила, и с тех пор это стало негласным правилом среди самих участников. Участники постарше договаривались с тем, кому было младше двадцати лет, о воздержании от участия и обещали подготовить их к состязанию, когда им будет за двадцать. Многие из них — друзья или знакомые между собой, но никто из них не знаком с тобой, так же как и ты с ними. У тебя, сын, не так уж и много друзей, которые могли бы предупредить тебя о таком негласном правиле. Да и я забыл о нём. Ты так неожиданно принял решение об участии, что у меня не было времени отговорить тебя.

— Они решили, что я не уважаю их правило? — предположил Азим.

— И их самих, — дополнил предположение сына. — У нас, нынче, довольно чувствительная молодёжь, — пожал плечами Аъзам.

— А что за несчастные случаи? — поинтересовался Азим.

— Однажды…

— Доброго вам дня, — вдруг вмешался молодой человек двадцати одного года с синей узорчатой тесьмой по краям своего серого халата и рукавов. — Извините, что перебиваю. Ты тоже впервые принимаешь участие? — юноша учтиво кивнул Аъзам и Адхаму и обратился к Азиму.

— Да, — коротко ответил Азим, глядя на смуглого юношу с тонкими бровями. На его поясе был тот самый белый платок с жёлтой гроздью.

— Меня зовут Икбол37. Не хочешь выехать на поле и потренироваться со мной?

— Отличная идея! — поддержал Аъзам. — Поле, как раз, освободили для вас, — он взглянул на сына. — Новички тренируются всегда последними — это ещё одно из негласных правил. Иди, разогрей жеребца и вдохни полевой пыли, пока не началось состязание, — слова Аъзама были устоявшимся выражением среди участников.

Несмотря на проливные дожди в прошлом месяце, поле было почти сухим, но пыли на нём не было и крупинки. Если бы не отрицательное воздействие от ежегодных состязаний на почву, оно бы зеленело так же, как и земли вокруг кратера.

Одни говорят: «Вдохни полевой пыли», другие — «Вдохни пыли на поле». Эти выражения корнями уходят в историю состязания Бузкаши, но сегодня никто и не вспомнит точно откуда оно пошло.

Со стороны стоил в ограждении было два прохода на поле. Икбол воспользовался тем, что справа и вывел свою бурую лошадь с серыми пятнами и серой, стриженной гривой. Его седло было обтянуто красным, тонким бархатом. Красными были и узды и даже его сапоги со шпорами.

Азим вывел жеребца из стоила, взобрался на него и вслед за Икболом выехал на поле. Как только это случилось, жеребец начал требовательно фыркать, мотать головой и вилять хвостом.

— Спокойно, — прошептал Азим, поглаживая его за длинную шелковистую чёрную гриву.

— У твоего жеребца грозный вид, — заметил Икбол, когда к нему подъехал Азим. — Ему не терпится проявить себя? — на его лице было добрая улыбка.

Азим кивнул ему в ответ со сдержанной улыбкой, продолжая гладить жеребца.

— Среди всех участников только у тебя чистокровная чёрная лошадь, — заявил Икбол. — Откуда он у тебя? Чёрных лошадей разводят только в табуне султана.

— Как раз оттуда я его и купил, — с гордой улыбкой ответил Азим, услышав толику зависти в голосе Икбола, а вот жеребец фыркнул, упрекнув своего наездника за ложь. Однако Азиму этого не понять — он ведь не лошадь и не знает их языка.

Икбол скривил сжатые губы и повёл головой.

— Султаны крайне редко продавали своих боевых лошадей, и было это очень давно. Зная алчность нашего султана, ты либо очень богатый юноша, или, возможно, очень везучий…

Последнее предложение Икбола было незавершённым, так как он не знал имени собеседника, и об этом намекал его улыбчивый, вопросительный взгляд.

— Азим, — представился он, приставив руку к сердцу.

Кроме того загона, в котором держали мархуров, у самого ограждения было четыре загона, десять на десять газов каждый, расположенные в четырёх местах.

— Ну что, Азим, разогреем своих лошадей? — бодро предложил Икбол. — Давай до северного загона на перегонки?

Азим кивнул, приняв его вызов.

— На счёт три, — сказал Икбол и приготовился. — Раз… Два… ТРИ!

Икбол пришпорил свою кобылу, и та рванула вперёд. Азим вслед за ним, но его жеребец не просто рванул, а сорвался с места, словно выпущенная стрела, и в мгновение ока обогнал лошадь Икбола. К середине поля отрыв Азима от Икбола составило два корпуса лошади, а его жеребец неумолимо набирал скорость. Азим не ожидал такого, и ему было трудно удержаться в седле, что не осталось незамеченным другими участниками. Они принялись насмехаться над ним, но в самом Азиме это вызвало азарт и возбудило все чувства. Азим покрепче взялся за поводья и прижался к жеребцу. Какое-то мгновение спустя до северного загона было рукой подать. Отрыв увеличился до трёх с половиной лошадей, и пора уже было останавливать жеребца.

Азим потянул за поводья, но вместо того чтобы остановиться, его жеребец на полном ходу перескочил через ограждение и только потом снизил скорость, позволив Азиму развернуть его. При этом жеребец недовольно фыркал и требовательно мотал головой. Он понимал, что его новый хозяин неопытный наездник. Это поняли и другие участники, и