– Угу. Но там уж не до прицельной стрельбы. К тому же скачут они, как сайгаки, хрен попадешь… Да ладно, это я так, ворчу. Другого оружия у нас всё равно нет.

– То-то и оно, – кивнул Рус. – Что есть, тем и воевать будем. Патроны кончатся – в рукопашную пойдем. Хоть зубами их грызть будем. Это наш последний шанс.

Взглянув на меня, он спросил:

– А ты сам-то где будешь?

– Я обойду двор со стороны улицы и заберусь во-он туда, – я указал на навес над входом в здание. – Оттуда тоже неплохо все простреливается. У меня как раз в пушке заряды частично восстановятся. Может, успею поджарить кого-нибудь. Ну, а потом, когда у всех нас патроны кончатся – спрыгну, и будем добивать тех, кто останется.

Хестия, наблюдая за моими жестами, спросила по-аррански:

– А зачем тебе делать такой крюк? Пойдем вместе, так чуть ли не втрое короче. Я и сама могу пройти чуть дальше, и тоже залезть на тот балкон…

– Нет. Точно нет. И вообще в бою старайся держаться от меня подальше.

– Это ещё почему?

Я взглянул ей в глаза. Неужели она действительно не знает, что её всюду сопровождает злобный призрак её матери? Впрочем, призрак ведь постоянно находится на изнанке, не прорываясь в реальный мир, так что она может даже не догадываться о своей жутковатой спутнице. Хотя… Судя по её рассказу, всё же некая тонкая связь между ними существует. Разбойница чувствует, что ей кто-то помогает, но воспринимает это скорее как какие-то предчувствия или знаки. А вот мне-то мстительный дух может доставить вполне реальные проблемы.

– Нет времени объяснять. Просто поверь. Ты будешь мне только мешать.

Гракхи тем временем заканчивали погрузку в пилон. Вообще, у меня сложилось впечатление, что эта пирамида внутри больше, чем снаружи – столько народу в нее умудрились запихать.

– Ладно, хватит болтать, – прервал дальнейшие обсуждения Рус. – Выдвигаемся!

Бойцы, подгоняемые его короткими емкими командами, разделились на несколько звеньев и ринулись вниз по основной лестнице. Харул и Хестия спустились с внешней стороны здания, по строительным лесам, доходящим до третьего этажа. Сам я попросту выпрыгнул из окна, смягчив приземление нырком на изнанку.

Больше всего нашему разношёрстному отряду сейчас не хватало каких-нибудь раций. Без средств связи координировать действия разных групп будет очень сложно. Вся надежда на то, что план хотя бы в общих чертах сработает.

Передвигаться через серый мир пришлось короткими перебежками, шагов по двадцать-тридцать. Из-за разросшейся вокруг грибницы искажения на изнанке были очень существенными, так что я быстро начинал сбиваться с пути. Единственным четким ориентиром служил пилон. С изнанки столб света, бьющий с его вершины, выглядел ослепительным. Щупальца грибницы на контрасте с ним казались непроницаемо-черными, и сквозь них то и дело проглядывали алые призрачные потоки игниса. Выглядело это всё куда более жутко, чем в реале. Ощущение было такое, будто я нахожусь на небольшом островке, быстро тающем под натиском наступающей со всех сторон тьмы. Даже снизу, из-под земли, до меня доносились отчетливые эманации, похожие на дрожь от проезжающего рядом поезда.

Из-за постоянных нырков туда-сюда картинка перед глазами мельтешила, настройки амальгамных линз тоже сбивались. Пока я обогнул по широкой дуге двор здания, пока снова вернулся в него, пока пробрался к входной группе и вскарабкался на козырёк – успел потерять из виду большую часть действующих лиц.

Навес над входной группой был довольно большой, на несколько десятков квадратных метров. Поддерживался шестью колоннами, наверху имелся даже небольшой бортик, как на крыше. Укрыться за ним, правда, было сложновато – высотой он был не больше полуметра. Пришлось лечь на живот и выглядывать осторожно, чтобы снизу не заметили.

Впрочем, там, внизу, кажется, сейчас было не до меня.

Я издалека выхватил взглядом тощую и длинную, как у пугала, фигуру Харула. Тот, кажется, вообще не мудрил с выходом на сцену и показался на глаза гракхам внаглую, издалека, небрежно вышагивая по направлению к пирамиде. Как минимум четверо бойцов чёрных держали его под прицелами арбалетов, и как до сих пор не пристрелили – ума не приложу.

Видимо, дело было в том вымпеле, который тот нес на вытянутой руке. Издалека – просто кусок тряпки. Что это вообще? Что-то вроде парламентерского флага?

Остановившись на видном месте, Харул принялся что-то выкрикивать, сопровождая свою речь характерными жестами. Часть из них была явно непристойной, но некоторые я узнал. Кажется, вчера ночью именно так один из гракхов вызывал меня самого на поединок.

С возвышения мне неплохо было видно весь двор, за исключением сектора, заслоненного самим пилоном. Я пытался рассмотреть людей Караева, которые должны были подбираться по левой от меня стороне двора. Но амальгамные линзы ничего не подсвечивали. Либо повстанцы еще далеко, либо хорошо прячутся. Лучше бы, конечно, второе.

Харул тем временем, кажется, полностью захватил внимание гракхов. И, наблюдая за поведением чёрных, я вдруг понял одну вещь. Впрочем, мне и Макс об этом уже как-то говорил, причем про всех арранов. Но сейчас я в этом снова убедился – видя, как они ведут себя, как двигаются, куда смотрят. Даже для меня, человека, далекого от армии, некоторые вещи бросались в глаза.

Жнецы – не солдаты.

Да, они воины, и с оружием обращаются великолепно. Но я не заметил в них той слаженности и той привычки постоянно контролировать происходящее вокруг, какие видел у наших повстанцев – выходцев из СОБРа или хотя из полиции. И, хотя тип в рогатом шлеме явно считался у них главным, это не было похоже на жесткую субординацию. У Жнецов вообще каждый сам себе герой.

Мне вспомнились рассказы школьного учителя по истории про египетскую кампанию Наполеона. Египетские мамлюки считались одними из самых искусных воинов того времени. Любой из них один на один с легкостью побеждал французского солдата. Но десять французов могли уже вполне успешно противостоять десятку мамлюков. А пять сотен французских солдат уже могли разгромить тысячное войско. Потому что в больших сражениях уже куда важнее не личное боевое мастерство, а дисциплина и умение действовать в строю.

Жнецы гракхов, да и ортосов тоже, явно те еще индивидуалисты, и об армейской дисциплине среди них даже речи не идёт. Арранам вообще крупно повезло, что на захваченном в Пасть куске нашего мира не оказалось какой-нибудь крупной действующей военной части. Полноценный мотострелковый полк с хорошим запасом боеприпасов за пару дней выкосил бы не только Жнецов и всякую потустороннюю пакость, полезшую из Заарума, но, наверное, и бастионы на выходе из кратера вынес.

Но это так, мечты…

Тем временем рогатый, похоже, принял вызов – ответил Полудемону соответствующим жестом, остальные гракхи рассеялись, образовав для схватки большой круг – там, где сходились три вымощенных плиткой дорожки. Место как будто специально было задумано, как этакий ринг – круглая площадка с выложенным мозаикой геометрическим узором, равномерно расставленные вокруг три фонаря на стыках дорожек.