нее пришлось отодвинуть несколько столиков. Всем было что рассказать, и все хотели побыстрее сложить разрозненные части истории в цельную картину.

Но в первую очередь их интересовала судьба миссис Браун.

– То есть как это «вы со станцией единое целое»? – спросила Лавли. – И что теперь? Когда мы вернемся домой?

– Милая, я не собираюсь возвращаться. Зачем? Чтобы сесть в тюрьму и безуспешно лечиться от рака? – твердо, но по-доброму сказала старушка.

– Ты что, бросишь свою семью? – не успокоилась Лавли.

– Можете приезжать в гости, – сказала миссис Браун. – Абсолютно бесплатно. Да хоть с концами переезжайте, просто поймите – здесь мне будет лучше, чем на Земле. – Она бросила взгляд на Финеаса: – И ты приезжай. От нашей веселой компании и так почти никого не осталось. Та кошмарная женщина не в счет.

Тетя Кэти пережила выстрел, но лишилась большей части уха и лопнувшей барабанной перепонки. Сейчас она лежала в медотсеке под сильным наркозом и выздоравливала.

Вопрос, что случилось с Тиной, оставался открытым. Чисто технически Каллиопа умерла, и ее больше не было, но новая манера общения Тины, мягко сказать, впечатляла.

– Мне нужно поговорить с тетей Кэти. Если она признается в убийстве дяди, то ее сына выпустят из тюрьмы. Уж не знаю, получится ли связать ее с прошлыми жертвами, – сказала Мэллори, а потом покосилась на Ксана. – Заодно выясним, она накачала Сэма или кто-то другой.

– А, дорогая, тут я могу помочь, – сказала миссис Браун, хмуро разглядывая свой бурлящий напиток. – Надо будет завезти сюда кофе… Но, возвращаясь к разговору, в воспоминаниях Вечности я видела, как Каллиопа дала Сэму белую таблетку. Насколько я понимаю, нужный вам препарат был синего цвета. Я не знаю, кто подсыпал его тому мальчику, но точно не твоя подруга. Поскольку станция полностью восстановилась, скоро мы выясним, что именно спровоцировало нападение. У Земли явно возникнут вопросы, так что я приглашу сюда делегацию – пусть забирают погибших и преступницу, а мы посмотрим, как они себя поведут. Арест этой женщины будет входить в список требований, без которых мы откажем землянам в туризме. Также к ним будут относиться безопасность постоянных жителей станции и полное отсутствие военных. Мимо Вечности они не пройдут.

Она многозначительно посмотрела на Ксана.

– Кстати о военных. Насколько я понимаю, наши соотечественники привезли на станцию «Дыхание Бога». Где оно сейчас?

– Летает в открытом космосе, – ответил Ксан. – Я хотел выбросить их, еще когда нас выкинуло из шлюза, но Стефания успела подхватить нас быстрее, чем я сориентировался.

– На станции наркотиков не осталось, – сказала миссис Браун – скорее констатировала факт, чем спросила.

– Да, насколько я знаю, – ответил Ксан.

– Отлично. Как я и сказала, ваша безопасность будет входить в пакет необходимых условий…

– Вам не обязательно ради нас так стараться… – начала было Мэллори, но Лавли помотала головой:

– Не советую спорить с бабулей. Ты ее не остановишь.

Мэллори повернулась к металлической гнейске, сидящей на полу:

– Тина, вот скажи, чем ты думала, когда решила протаранить дедушку Стефании? – поинтересовалась она.

– Ну, он же хотел меня защитить. Я решила, что если меня нужно будет защищать от самой себя, он не останется в стороне.

– Очень опасная логика, – заметил Фердинанд.

– Но сработало же, причем охренительно!

– Слушайте, а Каллиопа точно умерла? А то Тина уж больно изменилась, – шепнула Мэллори Ксану с Фердинандом.

Фердинанд коротко хмыкнул:

– Поглощение органики – древняя практика, от которой наш народ давно отказался. Дедушка Стефании был одним из последних, но он никому ничего не рассказывал. Подозреваю, Стефания с Тиной действовали исключительно инстинктивно. Но не так-то просто изучить последствия незаконного обряда – все утверждают, что эволюционировали естественным путем, и отказываются вдаваться в детали. На самом деле меня весьма волнуют долгосрочные последствия их вознесения. Как отреагирует семья Тины? Как поступит отец, когда окончательно проснется? Сейчас усыпальница закрыта, и в нее нельзя будет войти, пока местные жители не успокоятся.

– Вечность наблюдает за обстановкой, – сказала миссис Браун.

– А у тебя, получается, появился собственный космический корабль. Планируешь с ней что-нибудь делать? – спросила Лавли у Ксана.

– Думаю рискнуть и отвезти Финеаса домой. Похороним бабушку, заодно перепишу на него землю, – ответил он. – А потом вернусь.

– «Бесконечность» проследит, чтобы с тобой за это время ничего не случилось, – твердо сказала миссис Браун.

– Ага, или оповестит о моем возвращении всех военных на свете, – ответил он. – Посмотрим.

– Нет уж, не надо так ради меня подставляться, – сказал Финеас. – Все равно бабушку не пустят на кладбище, для святой земли она слишком злая. Какие там похороны? Максимум высыплю ее прах под крыльцо, чтобы она не преследовала меня в кошмарах.

– Можешь забрать ее в космос и запустить урной в звезду, – предложила Мэллори.

– Вот еще. Много чести, – фыркнул Финеас.

– А у тебя какие планы, Лавли? – спросила миссис Браун. – Вернешься на прежнюю работу?

– Не сразу, но, думаю, да. Играть без мизинца неудобно, но возможно, а после вчерашнего выходить на сцену будет не так уж и страшно – там как минимум не придется отбиваться от своры инопланетян. – Она неуверенно отпила из стоящей перед ней кружки, поморщилась и отставила ее в сторону.

– Миссис Браун, вы на меня больше не злитесь? – рискнула спросить Мэллори. – Я понимаю, вы от меня не в восторге, но столько всего успело произойти, и…

– Жизнь часто требует от нас решительных действий, – твердо перебила ее миссис Браун. – В тот день мы обе поступили так, как должны были: я убила агрессора, ты – сообщила об этом властям. Но мы с внучкой обязаны тебе жизнью, так что считай, что мы квиты. Только учти, что на станции скоро появятся новые люди. Ты справишься?

– Надеюсь. Я все еще хочу разобраться в своих способностях, а мы с Сонмом сейчас не в лучших отношениях, – сказала она.

– Многие не одобрили их бездействие, – сказала миссис Браун. – К сожалению, нельзя прогнать Сонм со станции – без них мы потеряем доступ к языковым базам данных.

– У тебя, считай, тоже появился собственный шаттл, – заметил Ксан, обращаясь к Мэллори. – Не думаешь взять Стефанию и найти себе другую планету?

– И бросить всех моих друзей? – Мэллори покачала головой. – Нет. Хватит с меня беготни. Уж лучше я буду жить без оглядки.

Два эпилога

1

То, что люди одобряют, они называют увлечением.

То, что не одобряют, зовут одержимостью.

Никто не считал одержимым Эйнштейна. Нет, для общества он был гением. Кюри, Моцарт, Дикинсон, Хемингуэй – все они были страстно увлечены работой.

Когда дело доходило до Сэма Вашингтона, одержимым его называли все: родители, преподаватели в университете и даже его собственный психотерапевт. Ему нужно было взять себя в руки, заняться учебой и вылезти из интернета, ведь его фанатизм якобы граничил с безумием.

Сам он так не считал. В конце концов, Сэм не скрывал своих увлечений, не прятал в подвале вырезки из газет, а просто вел фанатскую страничку в социальных сетях. Он никому не угрожал и ни разу не общался с предметом своих увлечений.

Он даже не был в нее влюблен. Но почему-то