– Ой, ну что вы! Чуть не умерла со страху. – Свидетельница поправила волосы и кокетливо улыбнулась.

– А вы помните, что он вам говорил?

– Предложил проводить, потому что в районе орудует маньяк. Типа позаботиться обо мне хотел, но я-то знаю, что это значит!

– То есть вы не сомневались в том, что у него злые намерения?

Надежда Георгиевна легонько толкнула Ирину локтем. Если нельзя учитывать предположения профессоров, то нельзя брать во внимание и предположение данной свидетельницы, женщины явно недалекой. Но судья почему-то молчала.

– Ой, ну это понятно! Если бы он просто познакомиться хотел, так зачем дожидался, пока я в арку сверну? Нет, я еле жива была от ужаса, слава богу, милиция подоспела! Вот сколько буду жить, столько буду благодарна ребятам, что мне жизнь спасли!

У адвоката, как всегда, вопросов не возникло, и Надежда Георгиевна ринулась в атаку:

– Скажите, подсудимый брал вас за руку? Или демонстрировал оружие?

– Нет, но…

– Тогда почему вы решили, что у него враждебные намерения?

– А вы что решите, когда незнакомый человек захочет вас проводить?

– Согласна. В критический момент разумнее всего трактовать непонятные намерения как враждебные и защищаться. Вы поступили совершенно правильно, не поверив гражданину Мостовому, но в данный момент вашей жизни ничто не угрожает. Вы – в зале суда, под защитой закона. Зато сейчас от вашего свидетельства решается судьба подсудимого, поэтому я прошу вас сосредоточиться и сказать суду, что вызвало в вас страх: только ли знание, что незнакомым мужчинам доверять нельзя, или действительно агрессивное поведение подсудимого.

– Да что вы меня пытаете! Можно подумать, я вру! Знаете, какого я страху натерпелась, а все равно пришла исполнить свой гражданский долг, будто заново пережила весь этот ужас, не для того, чтобы вы надо мной издевались!

– Свидетель, над вами никто не издевается, – вмешалась Ирина, – вам задают разумные вопросы. Где вы находились, когда подсудимый вас окликнул?

– В арке.

– А он где?

– Не знаю, вроде бы тоже. Да не помню я уже! – плаксиво воскликнула девушка. – Столько времени прошло! Вам-то, конечно, было бы лучше, если бы он меня убил, тут-то вы бы поняли, что у него враждебные намерения. Но, слава богу, есть еще в милиции люди, которые защищают честных людей, а не только убийц!

Больше ничего от девушки не добились, кроме многократного утверждения, что Мостовой твердо хотел ее зарезать и она только чудом спаслась.

Оперативник, вызванный после нее, в общем подтвердил показания свидетельницы. Проводя слежку за Мостовым, он не ожидал такого драматического развития событий и взял с собой товарища из добровольной народной дружины просто для того, чтобы не скучать. Решение это оказалось разумным, потому что в одиночку оперативник вряд ли смог бы задержать такого богатыря, как Кирилл.

Мостовой мирно шел в направлении дома, как вдруг остановился и окликнул девушку, свернувшую в арку глухого двора. Оперативник с товарищем подобрались.

Девушка ответила довольно грубо, но Кирилл не отстал, а последовал за ней в арку. Оперативник сократил дистанцию.

Мостовой шел за девушкой на расстоянии около трех метров, повторяя, что только поможет ей миновать опасный участок, но оперативник прекрасно знал, что верить подобным обещаниям никак нельзя.

Поскольку было известно, что маньяк убивает резко и внезапно, оперативник счел невозможным ждать, пока Кирилл обнаружит свои намерения, и задержал его, как только тот приблизился к девушке на расстояние вытянутой руки. Парень отреагировал спокойно, не сопротивлялся, сразу назвал себя и согласился пройти в отделение. Больше оперативник по существу дела ничего добавить не смог: таскаясь целый день за подозреваемым, он замерз, проголодался и устал, поэтому с радостью сдал задержанного коллегам и отправился домой.

Все гладко, не придерешься… Надежда Георгиевна вздохнула, решив, что судья сейчас отпустит свидетеля, но та медлила, хмурилась, будто пыталась поймать ускользающую мысль, наконец просияла и спросила:

– Где был подсудимый, когда окликнул девушку?

– Как где?

– Где он находился? Зашел уже в арку или оставался на улице?

– Вроде бы на улице еще… Ну да, девушка свернула, а он остановился на улице при входе в арку, окликнул ее, а потом только пошел следом.

– Громко окликнул?

– Мы слышали.

Судья сложила перед собой руки, как отличница:

– Вам не показалось это странным? Зачем кричать на улице, привлекая к себе внимание, когда можно молча зайти в арку?

– Может, он так втирался в доверие, – резонно предположил оперативник, – если бы он молча последовал за девушкой, она могла испугаться и заорать в сто раз громче.

Ирина кивнула:

– Допустим. Тогда давайте уточним другой момент. Скажите, вы вошли в арку следом за Мостовым? Он мог вас видеть?

Оперативник кивнул и заметил, что в тот момент жизнь девушки беспокоила его больше, чем интересы следствия, поэтому о конспирации он почти не думал.

– Значит, он вас видел и все равно решился на преступление? На глазах у двух потенциальных свидетелей?

– Возможно, он нас не заметил или думал переждать, пока мы пройдем.

– Логично. Спасибо, больше нет вопросов.

Тут поднялся прокурор и объявил, что у него вопрос к подсудимому. Судья благосклонно кивнула.

– Подсудимый, вы утверждаете, что просто хотели проводить девушку?

– Да.

– И часто у вас бывают такие рыцарские порывы?

– Нет.

– Кирилл Вениаминович, отвечайте суду более развернуто, – доброжелательно сказала Ирина, – государственный обвинитель интересуется, есть ли у вас обыкновение охранять незнакомых девушек. Случалось ли подобное раньше?

– Вот именно! – перебил прокурор. – Может быть, вы назовете хотя бы одну спасенную вами таким образом даму, чтобы она подтвердила суду ваши благородные намерения.

Мостовой пригладил волосы и улыбнулся:

– К сожалению, не назову. Ни до, ни, естественно, после этого случая я не навязывался в провожатые незнакомкам.

Бабкин самодовольно усмехнулся:

– Вот как? Отчего же вдруг такой альтруизм?

Кирилл медлил с ответом.

– Пожалуйста, Кирилл Вениаминович, скажите, зачем вы последовали за свидетельницей? – судья ободряюще улыбнулась. – Вам что-то показалось подозрительным? Или девушка понравилась? Была же какая-то причина.

– Да, причина была, – Мостовой опустил взгляд, – дело в том, что как раз в тот день я узнал, что какая-то девчушка из нашей тусовки погибла от руки маньяка.